плакала. — чуть шершавые пальцы нежно касаются щёк и глаз. — Я же сказал, что тебе не о чем тревожиться.

— Что там произошло? За что с ними так? Зачем? — вцепилась я в его запястье прижимаяся щекой к центру широкой ладони.

Пусть сон, но он здесь со мной. Пришёл, утешить и поддержать. Пусть и во сне.

— Это провокация. Одна из ваших провинций решила отделиться. — коротко ответил Архарон. — Ты очень красивая.

— Точно сон. — С улыбкой зарылась в его ладонь.

Он вздёрнул брови и пару секунд вглядывался в меня чёрными провалами глаз в обрамлении серебрящихся ресниц.

— Да. Это сон. — он обхватил меня за основание шеи и подтянув к своему лицу чуть потёрся носом об нос, а затем поцеловал легко скользнув языком ко мне в рот.

Не успела я испугаться как он отстранился и легко уложив меня обратно на подушку, обхватил лицо под подбородком глядя прямо в глаза сказал:

— Спи, это лишь сон. — и я закрыла глаза уплывая в спокойный крепкий сон, без тревог и слёз.

Туда где можно признать, что под моими рёбрами стучит Сай, Архарон, Император. И возможно всё. Даже поцелуй среди ночи в моей спальне с лёгким касанием влажного горячего языка.

Ведь это лишь сон, верно?

Глава 23

— Что тут происходит? — я начинаю ненавидеть этот вопрос.

Хотя в этот раз ради разнообразия задаёт его не Зандер, а Архарон.

Мда. Картина ему конечно предстала странная. Особняк в эпицентре землетрясения. Мы с архом Соле по уши измазанные в крови архара Ае со скальпелями в поднятых руках. И сам архар со вскрытым животом лежащий на залитой кровью кушетке за нашей спиной. И как вишенка — арх Уве лежащий без сознания у наших ног

Без сознания. Правая рука Архара. И как это объяснить в двух словах, чтобы нам не успели головы оторвать?

А ведь так всё хорошо шло. Бывает же такое, что отматывая время назад вы понимаете в какой момент всё пошло не по плану и привело вот сюда в эту самую точку в который Вы совершенно не планировали оказаться.

Вот так и мы три дня назад танцевали в лаборатории победный танец, отмечая наметившийся прорыв в программировании болванок. А мне в тот день ох как нужны были положительные новости. Случившееся в Левеле всё еще стояло перед глазами не смотря на, (на удивление) крепкий сон.

И вот в нашу идиллию врывается Зандер бешено сверкая глазами и начинает требовать невозможного:

— Ты сделаешь операцию сегодня.

«Ты с ума сошёл!» — проорала я в ответ, но исключительно мысленно.

А вслух спокойным мягким тоном уточнила:

— Что случилось? Мы ведь этот вопрос обсуждали и не раз. Ты знаешь насколько это рискованно.

— Ты сделаешь это. — архар обхватил меня за плечи и приподняв до уровня своего лица так что ноги в мягких туфельках не касались пола и слегка встряхнул.

— Архар… — привтсал было арх Соле.

Но я быстро перебила его тихий возмущённый возглас — потому что была уверена даже в такой состоянии архар не причинит мне вреда, а вот на счёт арха Соле я уверена не была.

— Зандер, в чём дело? — не отводя глаз я тронула его ладонями за локти и демонстративно поболтала ногами.

— Вон. — коротко приказал архар. И арх Соле нерешительно оглянувшись на меня затоптался на месте. Я едва заметно кивнула и чуть улыбнулась, показывая, что всё под контролем.

Архар тем врменем усадил меня на стол и подступил вплотную. Его дыхание касалось моего лица, когда он заговорил. Тихо. Отрывисто. С затаённой злостью.

— Ты во всё была права. На мне эту акхар нугеш только тестировали. Целью был Император. Часть цепочки заговорщиков раскрыта, но не вся. У меня был план — выждать и накрыть всех этих акхарони разом. Заговорщики это поняли и решили пойти на крайние меры — они объявят меня больным. Мне бросят вызов и потребуют физического освидетельствования. Там вычислят эту дрянь в моём теле. Вскроется, что я много месяцев будучи болен неизвестно чем занимал должность Первого Советника. Мне объявят ноту недоверия. Затем суд и клеймо позора. — и если это он говорил ровным в целом даже слишком спокойным тоном, то следующие фразы сочились злобой и звучали сквозь оскаленные зубы, показывая от чего на самом деле архар на грани. — Вместе со мной клеймо позора ложится на всех членов клана и семьи. И если от моего клана ничего толком не осталось кроме пары дальних племянников, то семья у меня есть. Моего побратима, Архарона, объявят заклеймённым. Ты понимаешь, что они хотят сделать?

Если честно, то я изрядно растерялась в хитросплетениях их законов. Традиции у даоров на человеческий взгляд довольно странные — в чём-то гораздо проще человеческих в чем-то отнюдь нет.

— Предатели в высших кругах вашей власти хотят с позором изгнать тебя потому что ты болел и никому об этом не сказал, а Архарона с тобой за компанию обвинят в позоре?

— Его свергнут. — отрывисто бросил архар и забегал по лаборатории снося на поворотах хвостом всё до чего дотягивался — хорошо всё самое хрупкое и важное мы хранили в шкафах под замком.

— Потому что ты заболел. — всё еще пытаясь постигнуть логику глупо повторила я.

— Да, поэтому ты должна вытащить это из меня. Сегодня.

— Ты умрешь у меня на столе. Полагаю они и посмертно смогут провернуть с тобой и Ахароном всё то что ты проговорил. — пожала я плечами. Хотя сердце при упоминаний Ахарона сжалось.

— До большого совета четыре дня. Ты должна успеть вытащить это из меня и подлатать меня достаточно, чтобы я выдержал бои.

— Я не богиня, а всего лишь целитель. — с сочувствием развела я руками. Сейчас во мне боролись два чувства — желание помочь архару защитить себя и Архарона, и профессиональному правилу каждого целителя — действовать в интересах пациента. С клеймом позора он не умрёт, а у меня на столе — да.

— Послушай. Я привёл тебя сюда. В свой дом. Принял в семью. С одной целью — чтобы ты вылечила меня. И ты это сделаешь. — схватил меня за запястье архар подтягивая ближе к себе.

— Сделаю. Я не отказываюсь. Но провести операцию я смогу не ранее чем через пару недель. Мы разработали… — я поперхнулась воздухом не в силах вдохнуть.

Я открывала рот, рванула ворот блузы, но всё без толку, воздух перестал поступать в организм и уже почти сплозшая на пол, повисшая на одном запястье в руке