по срочному делу и направленным порталом переместил нас к подножию высоты. — чётко проговорила Мила, и я незаметно перевела дух. — Со штабом полноценную связь установить не удалось, но сигнал направили. Мы прибыли для прохождения плановой практики с прикреплением к отряду командора Сантьяго, несущему караул на высоте. Нёсшему. — её голос задрожал.

— Лавеле — это на границе, так? — дождавшись согласного угука, продолжила. — От штаба был ответ?

— Д-да. Они получили. Кажется… Магистр их тут сотни… тела… друг на друге… — хриплое рыдание вырывается из её горла и я стиснув зубы глотаю вязкий ком в горле.

Так, адептка Миловани на грани, если с ними нет магистра — свяжусь потом с ректором, это против всех регламентов — то вполне вероятно, что все более менее в одинаковом состоянии.

— Насколько я помню у тебя одно из сильнейших направлений менталистика, так? — сжав кулаки до впившихся в ладони ногтей, застыла я, смотря вперёд невидящим взглядом. Связались со штабом это хорошо. Значит скоро прибудет подмога для адептов и пострадавших.

— Т-так. — заикаясь прошептала Мила.

— Сможешь воссоздать плетение «Направленный взгляд»? — других вариантов я не видела, морально готовясь к тому что сейчас увижу.

— Да, магистр.

— Действуй. — сейчас я как никогда жалела, что не могу подпитывать никакие плетения кроме целебных, потому что силы адептке понадобятся в полном объёме. А «Направленный взгляд» очень ресурсозатратное плетение.

Лёгкая резь в глазах, мутная пелена и шикарная библиотека окончательно исчезает из обзора. Цветные пятна в доли секунды складываются в ужасающую картину. Удивительно, что адептке хватило сосредоточенности достучаться до меня в такой ситуации.

Прикусив губу удерживая эмоции внутри себя изо всех сил медленно оглядела пространство через глаза адпетки Миловани. На небольшом участке высоты не больше ста метров по диагонали в чёрно-сером клубящемся дыму буквально на каждом метре земли лежали тела. Мёртвые и раненные вперемешку. Искорёженные. Искалеченные. Слившиеся в сплошную грязно-буру массу с торчащими конечностями. Вот так выглядит война. Вот что остаётся после сражения. За правое дело или за «левое». Каждое сражение. Каждый раз когда кто-то начинает рассуждать «что мы могли бы», «вот мы бы сумели», «повторили бы подвиг» мне хочется кричать. Орать во всю мощь лёгких о том что в смерти, в любой геройской, или случайной, нет никакой романтики, любви, поэзии. Есть только — грязь, вонь, кровь и обрубленные судьбы. И сейчас мы видим сотни людей, искалеченных, израненных или убитых. И никто не поёт бравых гимнов. Никто не кричит никаких лозунгов. Мы застыли в ужасе и отчаянии. Наблюдая результат к которому приводит неумение и нежелание договариваться и искать компромисс.

Обернулась цепко оглядывая застывшую группку адептов целителей. Всего двенадцать считая Милу. Маловато, на такое количество пострадавших. Но что имеем.

Мои студенты с одинаково потерянным видом оглядывались по сторонам. Кто-то плакал, кто-то хмурился, а кто-то просто оглядывался, с недоверием, словно в надежде что всё это, весь этот ужас ему кажется.

И я их понимала. Но сейчас нет времени на сантименты. Каждая секунда промедления может стоить кому-то жизни.

— У вас ленты с собой? — Мила вздрагивает.

— Мы что же будем…

— Да. Передавай управление. Как почувствуешь, что выдыхаешься, скажешь. — сейчас это единственно верное решение. Да, мы исключаем минус одного целителя, но им сейчас нужен тот кто знает, что делать. По поводу того, где обретается их куратор я спрошу позже. И не у них.

— Адепты. Всё внимание на меня. — спокойным властным тоном проговорила я голосом Миловани. — Адептка Миловани связалась со мной не для того чтобы я вместе с вами потерянно оглядывалась по сторонам. Вы здесь для того чтобы спасти всех, кого сможете. — так, внимание каждого приковано ко мне, в глазах появляется осмысленность. Хорошо. — В подобных ситуациях первое, что вы должны сделать это оценить обстановку. Судя по всему, бой завершился около получаса назад, в радиусе километра-двух ощущается скопление разумных?

Перевела взгляд на адепта Саливани, в ответ на мой взгляд хмурый блондин блеснув помертвевшими глазами покачал головой. Хорошо. А серые глаза еще заблестят снова. Главное сейчас сделать всё необходимое.

— Это ужасно, магистр Ваера. Все эти люди… — зажав себе рот рукой подавляя рыдания проговорила адептка Сонника. Милый хрупкий ангелочек, полтора метра ростом и с вечным недовесом около десяти килограмм до нормы. На первом курсе коллеги-преподаватели даже ставки делали на каком моменте адептка покинет Академию, но у хрупкой девицы оказался стальной характер.

— Все эти люди нуждаются в помощи прямо сейчас. Не тогда когда вы успокоитесь и вспомните базовые шаги по работе с массовыми скоплениями пострадавших, а сейчас. — жёсткий тон и холодный взгляд и адептка испуганно закивав, уже не рыдает, а вцепившись в сумку переброшенную поперёк туловища ждёт. — Итак, достаём ленты. — адепты переглянулись друг с другом. — Время. — коротко напоминаю я, и каждый торопливо ныряет в сумку, доставая пучки лент трёх цветов чёрный, красный и жёлтый. И Белую с чёрным нулём. — Делимся по двое по мощности лечебных потоков — больший к меньшему. Адепт Саливани, со мной. — он самый сильный в группе, ему предстоит вытаскивать самых «тяжёлых» сегодня.

Адепты закончили распределение. На лицах сосредоточенная решимость. То что нужно в данный момент.

— Расходимся веером. Напоминаю, зафиксированный мёртвый обозначается нулём. Чёрная лента — тяжёлые с вероятностью выживания менее пяти процентов. Красные — тяжёлые и очень тяжёлые. Жёлтые — лёгкие раны. Пока оказываете помощь только красным. Кто закончит с красными подходит ко мне.

— Что будет с «чёрными»? — староста группы адепт Дорони, огромный детина под два метра ростом сведя чёрные брови на переносице с угрожающим видом двинулся на меня. Бас, угрюмый вид и сжатые в пудовые кулаки огромные ладони. Я могла бы испугаться такой очевидной ярости.

Но две влажные полосы на бородатом лице, говорили о слишком многом.

Это гнев от ужаса окружающего нас. От непонимания, можем ли хоть как-то помочь. Кажется что тела в дыму за спиной уже все потеряны для нас. Но это не так. По опыту знаю, что так жутко лишь вначале. Когда приступаешь к работе ощущение ужасающей беспомощности и бессмысленности вытесняется и приходит бешенная работоспособность. И вытаскиваешь одного за другим. Их много. И они ждут.

— Ими займёмся мы с адептом Саливани. Пошли! — гаркнула я.

Притихшая адептка Миловани ощущалась тугим комком страха и облегчения в уголке сознания. Ненавижу это ощущение, любая яркая эмоция и мгновенная потеря концентрации.

Запретив себе чувствовать. Запретив воспринимать происходящее как бы то ни было. Я развернулась и приготовилась делать то что умею лучше всего. Спасать жизни.

— Сали, потоки на тебе, контролирую я. Идём. —