– Могло быть и хуже.

Но Имильда ее не слышала, она уже вышла из комнаты, чувствуя, что должна сама увидеть, что происходит.

Спустившись на площадку между вторым и третьим этажами, она заглянула в холл.

В этот момент открылась входная дверь.

Имильда увидела повозку, в которую солдаты поместили семерых разбойников, предварительно связав им руки за спиной. Тело Ригга тоже положили туда.

Солдаты, выведя из укрытия лошадей, оседлали их и теперь ждали, когда маркиз кончит разговаривать с капитаном, чтобы отправиться в обратный путь.

Маркиз, по всей вероятности, благодарил офицера за блестяще проведенную операцию, завершившуюся лишь незначительными потерями.

Солдат, которому пуля задела руку, тоже сидел в повозке.

Рука его была забинтована.

Имильда поняла, что капитан решил доставить его в казарму, а не оставлять для лечения в доме.

Миссис Гиббоне нигде не было видно.

Позже Имильда узнала, что маркиз приказал Эбботу немедленно доставить ее к деревенскому доктору и попросить его, чтобы, оказав ей необходимую помощь, он не отправлял ее обратно в Мелверли-холл, а нашел в деревне кого-нибудь, кто бы мог за ней ухаживать.

Закончив разговор с капитаном, маркиз попрощался с ним за руку, после чего обратился к солдатам:

– Спасибо вам большое за то, что так быстро прибыли сюда и отлично справились с заданием.

Помолчав немного, он продолжал:

– Я сегодня же заеду к генералу и доложу ему о том, что я вами очень доволен.

– Рады были помочь вам, милорд, – ответил капитан.

Солдаты прокричали «ура».

Похоже, они не возражали против того, что неожиданно им пришлось участвовать в настоящем сражении.

Повозка покатила по подъездной дорожке. По обеим сторонам от нее ехали конные солдаты.

Когда они скрылись из виду, маркиз вошел в дом.

Имильда не стала окликать его, но, подняв голову, он заметил ее и сказал:

– Я хочу с вами поговорить.

Имильда спустилась вниз.

В этот момент в холле, дрожа от страха, появился старый Хаттон. Вероятно, он ожидал, что именно ему придется отвечать за все, что произошло в доме.

Однако маркиз лишь сказал:

– Я проголодался, Хаттон. Приготовьте поскорее завтрак. Мисс Грейем, полагаю, составит мне компанию.

– Слушаюсь, милорд, – отозвался Хаттон с явным облегчением и бросился исполнять приказание.

Маркиз направился к кабинету и, когда они с Имильдой вошли, закрыл за ними дверь.

– Думаю, вы понимаете, что предстоит много работать, чтобы сделать дом таким, каким он был раньше. И для начала требуется нанять достаточно слуг для того, чтобы они вели хозяйство.

– Вы хотите сказать… что собираетесь… здесь остаться? – спросила Имильда. – Я думала… вы намерены… вернуться в Лондон.

– В настоящий момент я не могу вернуться в Лондон, – заметил маркиз. – Но это к делу не относится. Я хочу вас спросить, готовы ли вы мне помочь?

Имильда почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

Мелькнула мысль о том, что она не может остаться в доме и помогать маркизу, если только он официально не предложит ей занять должность экономки вместо миссис Гиббоне.

Если бы маркиз знал, кто она такая, он бы не стал просить ее остаться и помогать ему.

Не зная, что ответить, Имильда молчала. Маркиз заметил:

– Так хорошо все организовав с момента моего приезда, вы не можете бросить меня сейчас.

– Но… – пролепетала Имильда, – я уверена… что, если вы… действительно собираетесь… остаться дома… вы и сами… сможете… все прекрасно организовать.

– Мне бы это быстро наскучило, – возразил маркиз. – Но если вы не хотите помогать мне в доме, может быть, вы согласитесь помочь расширить мне конюшню?

Имильда почувствовала, как трудно отказаться от такого заманчивого предложения. А маркиз между тем продолжал:

– Но может быть, у вас вовсе нет желания помогать мне? Может, у вас другие планы на будущее?

Имильда вновь промолчала.

Машинально она подошла к открытому окну и выглянула в сад.

Высоко в небо била тугая струя воды из фонтана, и каждая капелька переливалась на солнце всеми цветами радуги.

– Какая красота, – прошептала Имильда.

Маркиз подошел к ней и, когда она вопросительно взглянула на него, тихонько проговорил:

– Когда я поцеловал вас сегодня утром, мне показалось, что ничего подобного я никогда не испытывал. И теперь я хочу убедиться, что не ошибся.

Прежде чем Имильда успела понять, что происходит, он обнял ее и прильнул губами к ее губам.

И вновь ей показалось, что ее пронзила молния, а над ней засияла радуга.

Сначала его поцелуй был нежным, но через несколько секунд, почувствовав, как трепещет Имильда, маркиз прижал ее к себе еще крепче, и поцелуй стал более страстным.

Имильда стояла, не в силах пошевелиться. Все мысли, казалось, оставили ее.

Чувства, которых она никогда прежде не испытывала, лавиной нахлынули на нее, сладостные и чарующие.

А дивный поцелуй все длился и длился.

Наконец маркиз оторвался от ее губ, поднял голову и нетвердым голосом проговорил:

– Как мы можем противиться тому, что между нами происходит?

Имильда взглянула на него сияющими глазами.

– Ты любишь меня? – тихо спросил он.

– Я люблю… вас… люблю, – прошептала Имильда. – Но ведь… столько женщин… до меня… говорили вам… эти слова.

– Я хочу тебе кое-что сказать, и, клянусь Богом, я не говорил таких слов еще никому, – сказал маркиз и, помолчав, очень тихо продолжал:

– И я люблю тебя. Люблю всем сердцем, всей душой. Ты выйдешь за меня замуж, моя радость?

Имильда вздрогнула от изумления.

Она совсем забыла, что убежала из дома, и почему, собственно, это сделала.

От поцелуя кружилась голова, ей казалось, словно она вдруг очутилась в раю.

Уткнувшись маркизу в плечо, она едва слышно прошептала:

– Я должна вам… кое-что… сказать.

– Что же? – спросил он.

– Я не та… за кого вы… меня принимаете. Я… прячусь… в вашем… доме.

– Прячешься? От кого?

После паузы, которая показалась Имильде бесконечной, она шепотом ответила:

– От… вас.

Притянув Имильду к себе еще ближе, маркиз заглянул ей в глаза и спросил: