– Если бы, – вздохнула Кира. – В том-то и проблема, что я ни черта не понимаю. Единственное объяснение, в которое мне хотелось бы верить, – это Наталья, бывшая жена шефа. Тогда сразу же все становится ясным. Она непременно хочет добиться своего, вернуться в компанию. А для этого место, которое сейчас занимаю я, должно освободиться.

– За сто тысяч?

– Ты же сама говорила, что за мужа-миллионера не то что сто тысяч отдашь, последние трусики снимешь, – засмеялась Кира.

– Тоже верно, – нехотя согласилась Катя. – И все же ты должна рассказать Ганшину об этих деньгах, раз уж так получилось, что взять ты их теперь не можешь.

– Придется, – вздохнула Кира. – Вдруг ты окажешься права, и здесь что-то другое?

– В любом случае ты хотя бы этот груз с души снимешь. Ведь тянет теперь небось?

– Еще как, Катюша, еще как, – тяжело вздохнула Кира. – Никогда не думала, что деньги могут быть такими тяжелыми.

– Это потому, что они не твои, – отметила Екатерина. – Если бы ты не была такой дурочкой, они бы уже сегодня были твоими. И поверь, моя дорогая подружка, ты бы даже не почувствовала их веса, а, наоборот, взлетела бы, как птичка. Материальная свобода – это не только легкость, это кайф, – сморщила она носик, а потом весело расхохоталась.

– Что это ты? – округлила глаза Кира. – Смешинка в рот попала?

– Это я сейчас подумала о нашем с тобой разговоре.

– Каком разговоре?

– Про твоего шефа. Я бы все-таки на твоем месте обратила на него внимание. Глядишь, миллионершей бы стала. Что-то мне подсказывает, что не просто так он на тебя рычит.

– В каком смысле? – нахмурилась Кира.

– В самом прямом, – щелкнула девушка пальчиками. – Он запал на тебя, подружка, влюбился!

– Совсем уже?! – покрутила пальцем у виска Кира. – Влюбился, поэтому и орет, как потерпевший?

– Это он делает для того, чтобы ты ни о чем не догадалась.

– Кать, ты хоть знаешь, в каком виде я на работу хожу? – захохотала девушка. – В меня не то что влюбиться, на меня без слез невозможно смотреть. Шеф прав, серая мышь. Я же тебе рассказывала, почему я так поступила.

– Золото и в дерьме заметно, – не сдалась Екатерина. – Сама посуди…

– Прекрати немедленно пороть ерунду, – рявкнула на подругу Кира. – Я больше не хочу говорить ни про шефа, ни про работу, и уж тем более про какую-то эфемерную любовь. В твоей голове рождаются совершенно ненормальные мысли! Одуреть можно, что придумала, – возмущенно высказалась она.

– Мысли как мысли, вполне житейские, – пожала Екатерина плечами. – И ты напрасно…

– У меня совсем недавно перестала болеть голова, и я не хочу, чтобы она снова заболела, – резко перебила подругу Кира. – А когда она у меня болит, тебе хорошо известно, какой я становлюсь злой.

– Но я только хотела…

– Кать, если ты мне действительно подруга, то немедленно замолчишь, – многозначительно глядя на девушку, тихо, но весьма жестко проговорила Кира.

– Молчу, молчу, – нехотя согласилась та. – Но пройдет совсем немного времени, и ты поймешь, что я была права, – не удержалась Катя от последнего слова и, смеясь, показала подруге язык.

Кира проснулась от какого-то внутреннего беспокойства. Она резко вскочила и села на кровати. Сердце стучало так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. «Что это? Страшный сон?» – подумала девушка, вытирая взмокший лоб. Она тряхнула головой, несколько раз глубоко вдохнула и снова опустилась на подушку.

«Черт, что-то и правда с моими нервами не то, – подумала Кира. – Нужно немедленно возобновить занятия по йоге. За этот месяц, как я пошла работать, даже ни разу не вспомнила о ней, и вот результат. Совсем я о себе перестала думать. На ипподроме, в манеже уже тысячу лет не была, моя Звездочка скучает наверняка. Все, как только приезжаем из Англии, сразу же возобновляю все свои занятия – и йогой, и танцами, и езду верхом. Только так я вылечу свою нервную систему».

Кира поудобнее устроилась на подушке и попробовала снова заснуть, но сон совершенно пропал. Она поворочалась минут пять, а потом встала с кровати и накинула халат.

– Разогрею молока, выпью кружку с ложкой меда и сразу усну, – решила она. – Завтра у меня трудный день, предстоит очень серьезный разговор с шефом, поэтому я должна иметь светлую голову. А для этого нужно как следует выспаться.

Кира пошла по длинному коридору в сторону кухни и растерянно остановилась у входной двери. Она ясно услышала, что кто-то пытается ее открыть.

– Господи, кажется, ко мне лезут воры! – ахнула девушка и зажала рот двумя руками, чтобы не закричать от ужаса.

Ее лоб моментально покрылся мелкими каплями пота, а глаза продолжали таращиться на дверь. Она увидела, как задергалась ручка, оставалось всего несколько секунд – и дверь откроется, и девушка набрала побольше воздуха в легкие и что было сил заголосила:

– Карау-у-у-ул, милиция-я-а, грабя-ат, убиваю-ут, насилую-ут! – надрывалась она, при этом зачем-то топая ногами и дрыгая руками.

Вор резко прекратил свое занятие и, похоже, в ужасе притаился. Несмотря на это, хозяйка квартиры все еще продолжала истошно орать изо всех сил, пытаясь добраться до верхней ноты си-бемоль. Вопль получился таким пронзительным и противным, что она сама была крайне удивлена. Кира резко захлопнула рот и, тяжело дыша, пробормотала:

– Да, такое услышать я от себя не ожидала. Что же я стою-то? – опомнилась она. – Нужно засов закрыть, и воры тогда не смогут залезть. Про засов-то я совсем забыла, – спохватилась она и, кинувшись грудью на дверь, торопливо задвинула его.

После этого Кира осторожно встала на цыпочки и заглянула в «глазок». Она не увидела самого вора, а лишь заметила, как промелькнула его тень, а потом услышала торопливые шаги вниз по лестнице. Девушка облегченно вздохнула и пробормотала:

– Как вовремя я проснулась-то! Еще бы немного, и он залез бы в квартиру. Представляю, что бы мне пришлось пережить, если бы увидела его уже здесь, внутри, – передернулась она.

Кира увидела, как распахнулась дверь соседней квартиры и на пороге появился здоровенный молодой мужчина, ее сосед, издали смахивающий на шкаф. В руках у него была литровая бутылка водки, наполовину пустая.

– Кого здесь убивают? Кого насилуют? – рявкнул он и, пьяно пошатнувшись, ухватился за косяк двери. Кира открыла замки и, осторожно приоткрыв свою дверь, высунула нос на лестничную клетку.

– Это я кричала, Слав, – пискнула она. – Ко мне только что хотел вор забраться, уже почти замок открыл.

– Кирюха, ты, што ль? – во весь рот заулыбался молодой здоровяк. – Вор, говоришь? Ща мы его по кумполу хрясь, и черепушка пополам, – сдвинув брови к носу, пообещал пьяный Славик. – Где он? Давай его сюда, счас я с ним разберусь по-свойски, по-шоферски, – погрозил он пудовым кулаком неизвестному воришке.