– Как вам угодно, сэр.

– Нет, нельзя. Профессиональная тайна. Обману доверие клиента.

– Да, сэр?

– Именно, да. Там не осталось выпить?

– Немного осталось, сэр. Но я бы не советовал.

– А я советую. Давайте!

Ему становилось все лучше. Он понял, что обрел в Бландинге родственную душу, истинного друга, которому можно доверить любую тайну. Хранить ее он больше не мог.

– Чего я вам только не расскажу! – начал он. – О ком угодно. Обо всей семье. Как зовут этого, белобрысого? Ну, секретаря.

– Мистер Кармоди, сэр.

– Да. Кармоди. Никак не запомню. Я такое про него знаю!..

– Неужели, сэр?

– Будьте уверены. Где он?

– По-видимому, сэр, они с мистером Роналдом сейчас придут.

– Роналд! – обрадовался сыщик. – Ну, это тип! Ронни, как говорится. Знаете, что он хотел сделать? Убить меня!

Бидж не осуждал это желание. К тому же он чувствовал, что надо бы поскорее уйти, – но почему-то не уходил, словно его околдовали. Такое воздействие, вспомнил он, оказывали «Светские сплетни», на которые он регулярно подписывался. Неприятно, да, но так и кажется, что сейчас будет сенсация.

Он был прав. Допив четвертый коктейль, сыщик взглянул на Биджа и чуть не заплакал – как можно хоть что-то скрывать от такого человека?!

– А знаете, – спросил он, – почему он хотел меня убить?

– Не знаю, сэр, – покривил душой дворецкий, полагавший, что это вполне естественное желание.

– То-то! А я вам скажу. Слушайте. Он влюблен в певичку, такую Сью Браун, и решил, что мы с ней были в ресторане.

– Да, сэр? – спокойно спросил Бидж, хотя был оскорблен. Обитатели замка мало что от него скрывали.

– Да. Ну, я попотел! Знаете, что меня спасло?

– Нет, сэр.

– Присутствие духа. Я ему объяснил, что тогда бы она не ездила сюда в виде мисс Скунмейкер.

– Сэр!

– Да. Это Сью Браун. Приехала ради вашего Ронни.

Бидж не смог произнести «Неужели, сэр?». Он еще не пришел в себя, когда появился Хьюго Кармоди. На сыщика он посмотрел, как мясник из Шопенгауэра – на ягненка.

– Оставьте нас, Бидж, – сказал он глубоким голосом.

Дворецкий очнулся.

– Сэр?

– Ушли бы, а?

– Сию минуту, сэр.

Дверь закрылась.

– А я вас ищу, – сказал Хьюго сыщику.

– Ищете? А я ищу вас. Хочу кое-что сообщить. Значит, ищем друг друга! Ха-ха! Валяйте! Как же я вас люблю! Сил никаких нет.

Если бы упомянутый ягненок выказал такую любовь к мяснику, тот растерялся бы меньше, чем Хьюго. Но он взял себя в руки. Что такое слова? Дела – вот что нужно!

– Вы чуть не разбили мне жизнь, – сказал он.

– Что я разбил?

– Жизнь. Мне.

– «Испанец разбил мне жизнь, разбил мне жизнь», – запел Пилбем, как жаворонок по весне. – А как я ее разбил?

– Вы не разбили.

– Что ж вы говорите «разбил»?

– Я говорю «чуть не».

– Не путайте, дорогуша!

– Какой я вам дорогуша?

– А кто же еще? Вот меня называйте как хотите.

– Я вас сейчас так назову!

Пилбем заметил, что собеседнику не хватает дружелюбия.

– Что-то случилось? – осведомился он.

– Я вам скажу, что случилось!

– Скажите, скажите, дорогуша. Скажите мне все. Вы мне нравитесь.

Спасло его то, что он откинулся в кресле и закрыл глаза. Спортсмен и джентльмен таких не бьет.

– Несколько дней назад, – начал Хьюго, – я зашел в вашу контору. Сразу после моего ухода вы послали следить за мной своих мерзких шпиков. Тем самым вы чуть не разбили мне жизнь. Сейчас, когда вы встанете, я буду вас бить, пока вы не уберетесь. Сунетесь обратно – откручу голову.

Пилбем открыл глаза.

– Понятно, – сказал он. – А свиней все равно нельзя красть.

Хьюго часто читал о том, что кто-то упал бы, если бы за что-то не схватился, но не думал, что это случится с ним самим. Схватился он за кресло.

– Свинокрад! – сказал сыщик и снова закрыл глаза.

Чтобы прийти в себя, Хьюго взял фотографию лорда Эмсворта, обалдело на нее посмотрел и поставил обратно.

– Что вы имеете в виду? – выговорил он.

– Что? А вы как думаете? Это надо же, красть свиней и держать в фургонах!

Хьюго опять взял фотографию, но уронил. Он часто читал о великих сыщиках, но никогда не видел их в деле. Тут ему пришла в голову интересная мысль.

– Вы меня видели?

– Видел, – игриво отозвался Пилбем. – Под-гля-дел!

– Когда я сажал ее в фургон?

Пилбем кивнул одиннадцать раз подряд.

– Как не видеть! Я там сидел. Спрятался от дождя. Сушил штаны, у меня воспаление седалищного нерва.

– А я вас не видел.

– Куда вам! И вот почему: я услышал женский голос. Разве я позволю девушке застать меня без штанов? Так нельзя, дорогуша. Это неприлично. Вот я и забился в угол.

В эту минуту открылась дверь и появился Бидж.

– Простите, сэр, вы ждете мистера Роналда?

– Э? – сказал Хьюго.

– Никаких я Роналдов не жду, – сказал Пилбем. – Подумаешь, Роналд! Что тут у вас, лечат голодом? Я хочу есть. – Он властно встал. – Пошли, Кармоди? Ням-ням.

Хьюго опустился в кресло.

– Я не хочу, – угрюмо сказал он.

– Обедать?

– Да.

– Не хотите обедать?

– Да.

Пилбем пожал плечами и направился к лесенке.

– Ну и дурак.

– Принести вам сандвичей, сэр? – спросил Бидж.

– Нет, спасибо. Что такое?

Слова эти относились к довольно страшному грохоту.

– Мистер Пилбем упал, сэр, – сообщил Бидж.

Надежда осветила на миг измученное лицо.

– Шею сломал?

– Вроде бы нет, сэр.

– А! – огорченно сказал Хьюго.

Незадолго до половины восьмого Бакстер пошел в курительную, где обрел покой и одиночество. Какое-то время тишину нарушало только тиканье каминных часов. Потом донесся звук, поначалу слабый, набрал силу и зазвенел страстным призывом, как небезызвестная героиня Колриджа[30], которая рыдала по бесу. Это был гонг, муэдзин усадеб, напоминающий гостям, что надо одеваться к обеду.