он смотрел тот злосчастный матч, стиснув кулаки. То, что произошло в Португалии, возмутило его до глубины души. И проклятий в адрес бригады французских арбитров он тоже произнес достаточно.

Можно сказать, что в тот вечер он ничем не отличался от миллионов любителей футбола, живущих на необъятных просторах Советского Союза.

И как и для них, настроение у Владимира Александровича было основательно испорчено, притом не на один день.

Правда, на этом сходства заканчивались и начинались различия. Главным из которых было то, что возможностей у Владимира Александровича было куда больше, чем у рядового гражданина страны советов.

И вечером следующего дня товарищ Крючков нет-нет да и думал над тем, чтобы организовать торжество справедливости в том виде, в котором он это понимал.

В основном его мысли крутились вокруг судьи Конрата и того, какие могут быть способы заставить того заплатить за совершенные ошибки.

Впрочем, кровожадные мысли он быстро откинул. Как-то это мелко — задействовать комитет для мести какому-то там французу.

Поэтому его очень удивил вызов к Чебрикову на следующий день.

Вернее, не сам вызов — в том, что председатель КГБ хочет поговорить со своим первым замом, нет ничего удивительного. Удивила причина.

Чебриков внезапно заговорил о футболе.

— Владимир Саныч, я тут навёл кое-какие справки, уточнил у специалистов. Согласно уставу ФИФА, результаты футбольного матча не могут быть опротестованы из-за судейских ошибок.

— Виктор Михайлович, я вас не очень понимаю.

— Да всё мне не даёт покоя эта игра злосчастная. Ну ведь убили нашу сборную. Самым натуральным образом убили. И убил её один-единственный человек, этот француз.

— И что вы предлагаете, раз результат матча нельзя опротестовать? Самого этого Конрата того? — усмехнувшись, спросил Крючков. Надо же, Чебриков думал примерно о том же.

— Что? Нет, конечно! Это мелко. Да и проблемы это не решит. Следующим летом сразу два больших спортивных события пройдут без нашего участия.

— Подождите, как два? А Олимпиада в Лос-Анджелесе? — спросил Крючков.

— Почти наверняка мы на неё не поедем. В Политбюро обсуждают этот вопрос, и такой ответ на бойкот нашей олимпиады наиболее вероятен. Око за око.

— Вот как? Что ж, в принципе это логично.

— Логично-то логично. Но вот то, что сборная во Францию не едет, это неправильно.

— А что мы можем сделать, Виктор Михайлович? Вы же сами сказали только что: из-за судейских ошибок результат матча не отменят.

— Да мысль мне одна в голову пришла. А ведь УЕФА и Франции намного выгоднее участие Португалии, чем Советского Союза. Что с нас возьмёшь, кроме членских взносов? А из Португалии на чемпионат Европы приедут тысячи, если не десятки тысяч человек.

— Мне тоже эта мысль в голову приходила, Виктор Михайлович.

— Да вся страна у нас об этом подумала. И Юрий Владимирович тоже, кстати.

— А что если… — в голове у Крючкова возникли наброски плана, и он после небольшой паузы сформулировал: — Что если наша резидентура во Франции аккуратно, буквально кончиками пальцев, пощупает этого судью? Если его ошибки были не случайны, а замотивированы, то наверняка он всё это сделал не бесплатно. А значит, его благосостояние должно хоть немного, но подрасти. Или не немного — кто знает, насколько щедры могут быть чиновники из УЕФА? Вот мы и посмотрим, послушаем, пощупаем. И если подозрения не беспочвенны, то можно и дальше игру строить.

— И как же? Давай, Владимир Саныч, развивай свою мысль.

— А дальше мы подключим нашу резидентуру уже в Швейцарии. Там у нас достаточно людей. И в Португалии тоже надо поработать. И если хотя бы одна ниточка приведет нас к цели, к доказательству того, что на судейство в этом матче повлияли извне, то можно будет уже принимать меры. Я так думаю, что ошибки — это одно. А тут совсем другое. Тут налицо сговор с целью добиться определенного результата.

— Действуй, Владимир Саныч. Будем считать, что я добро дал. Только сам подбери исполнителей. Таких, что не будут распространяться лишний раз. Если будут результаты, то мы их доведем до Политбюро. А если нет и всё это пустое, то и знать об этом никому не нужно.

— Понял вас. Разрешите идти?

— Иди, Владимир Саныч, иди.

* * *

Получив санкцию на проведение этой достаточно нестандартной операции, Крючков сразу же приступил к делу.

Само собой, что ему, начальнику первого управления, совершенно не с руки было заниматься чем-то подобным. Поэтому он, как и Чебриков ранее, поручил всё это своему заместителю, Николаю Сергеевичу Леонову.

А вот Леонов уже и стал фактическим руководителем всей операции.

Привлекать сотрудников КГБ Леонов к этому делу не стал. Зачем, если у братской ГДР есть Штази, агенты которой чувствуют себя в Европе как рыба в воде? А учитывая то, что возможно действовать придется в Швейцарии, исполнители-немцы были особенно кстати.

Подготовка заняла у немцев очень немного времени, и вскоре началась операция.

Которая очень быстро дала первые результаты. И эти результаты были такие, что и в Берлине, и в Москве поняли: да, надо копать дальше.

Жорж Аланстейн Конрат, судья международной категории с 1975 года, буквально через три дня после матча Португалия — СССР резко улучшил свои жилищные условия и сменил достаточно скромную квартиру в Гавре на куда более просторные апартаменты в Марселе.

Притом апартаменты эти были не абы где, а аж на Promenade de la Corniche, очень престижной улице с шикарным видом на Средиземное море и острова Фриуль.

Апартаменты такого класса стоили в среднем 400 тысяч франков.

Непозволительно много для простого футбольного арбитра.

Зацепившись за эту ниточку, агенты Штази стали её разматывать. Три дня им понадобилось, чтобы установить прослушку в квартире Конрата. А потом француз проговорился, буквально на следующий день после того, как восточно-немецкие уши стали слушать всё, что происходит в семье Конрат.

Квартира стала подарком Жоржа Аланстейна своей супруге на годовщину свадьбы. Та была уроженкой Марселя и всегда хотела вернуться в город, где выросла.

Француз честно ей ответил, откуда взял деньги. 200 тысяч франков, ровно половина от стоимости, он получил за нужный результат в матче Португалия — СССР. И это еще не всё! 200 тысяч были только первой частью. Вторую Конрат должен был получить позднее.

Походя Жорж Аланстейн проговорился, что и его помощники тоже были замотивированы на нужный результат. Денег они, правда, получили куда меньше.

В принципе, это уже была победа. Договорной матч — это