— Что ты сделала с Глецио и с этим волшебным миром? Где Главнокомандующий?

— Я не понимаю о чем ты, — хлопала она своими длинными ресницами и ехидно улыбалась.

— Как ты попала сюда? — чуть повышая голос, спросила я. — Говори, или..

— Или что? — словно издеваясь спрашивала она.

— Я позову Глецио.

— Ох, моя ты дорогая. Зови не зови, а его больше нет. Взять ее, быстро.

На меня напали волшебные жители сердца заоблачного мира, скручивая мои руки и ноги в морской узел. В этом месте возможно и такое, так как тело фей становится резиновым и его можно крутить как хочешь и сколько хочешь.

Сазу же, на смену солнцу пришла, луна которая скрылась в облаках. Всё сердце заоблачного мира окутала тьма, подчеркивая таинственность предстоящего события.

Темная ночь, в которую были направлены силы сердца заоблачного мира, стала началом захватывающего путешествия. Я почувствовала постороннюю энергетику. Прислушиваясь к вибрациям защитного купола я понимала, это злые маги. Давно их не было в нашем заоблачном мире. Она что, выпустила их?

Они жаждали могущества, и наложили заклинание на купол сердца заоблачного мира, чтобы ворваться в меня и овладеть моим потенциалом. Их темные души пылали жаждой власти и контроля над этим изумительным небесным сердцем заоблачного мира и всем его существом.

— Что ты сделала с этим миром? — кричала я Селене преодолевая боль в теле и сопротивляясь выкручиванию.

— Я растворила их в магии "Луча и света" и ты не сможешь ничего изменить. Мы с Глецио осушим твое сердце и выпьем твою душу до самого дна, мучая тебя и не предоставляя возможность к спасению, — кричала Селена, начиная громко смеяться.

Она раскрывала руки, отчего появилась воронка, перерастающая в огромный торнадо, засасывающий в себя все живое.

Мои рыжие локоны развивались от сильного ветра.

Мощи моей души хватило лишь для преодоления напора пут черных магов и я распутала свое тело, предотвратила торнадо, заставляя его испариться в магии моей души, которая дремала долгое время и я упала наземь обессиленная.

Казалось бы, только, сердце заоблачного мира билось, обретая волшебные краски необычного леса в слиянии с трелью соловья. А теперь эти земли стали падшими как и Селена.

Шелест переплетающихся теней заставлял всех оставшихся обитателей терять ориентацию в безымянной тьме. Как будто угроза последовала словно дымка, поглощающая все на своем пути. Я, стоя на коленях, собирая последние силы, готовилась к преграде, которую даже самые искушенные воины считали неприступной.

Встав с коленей, я набросилась на одного из воинов и пыталась свернуть ему голову. И там, в сердце ожесточенной битвы, зори повстречались с полумраком, создавая симфонию света и тьмы, которая помогала отличить истинных героев от злодеев бездны. Секунды растягивались, словно вечность, каждое мгновение передавало подлинное напряжение, а мы продолжали свой суровый танец, в безутешной битве душ, устремляясь каждый к своей цели. Я к освобождению сердца своего мира, а мой противник к затягиванию битвы и овладению моим телом и разумом, а также магией "кристалла огара", которую я не активизировала долгое время, боясь лишиться её навсегда.

Когда моя душа брала верх над мраком и злыми магами, первый луч рассвета осветил мое тело, но было уже поздно. Я чувствовала как Селена вытаскивает невидимыми путами фибры души, осушая мое тело, постепенно превращая его в скелет обтянутый розовой кожей.

Глава 16

Тем временем на космолете "Тунсдра-V".

— Извольте объясниться, мистер Шэр, — бурея от досады, с надзирательной нотой в голосе, спросил капитан космического корабля, Людвиг.

— Но, простите капитан. Она так быстро убежала, что мы не успели среагировать. Более того, она оказала сопротивление, ударив прямо по «мужскому счастью».

— А по моим данным, из слежения за вашими личностями, я знаю обратное. Вы не поймали ее сразу же, вы долгое время бежали за ней и только у подъезда пытались схватить её..

— Не пытались, а схватили.

— Критины! — гневно прорычал капитан космолета, его голос звучал злобно, словно сотни громов одновременно резали ночное небо. — Эта жестокая ложь в мою сторону не останется безнаказанной! Одни не смогли закопать ее. Она каким-то образом воскресла, да ещё и перемещается по планете Земля. Другие ослы не смогли поймать. Она же хрупкая мелкая девка, что сложного?

— Простите. Про других сказать не могу, а вот за нас твердо отвечаю, они же не железные как у терминатора.

— Побойся бога, Вакутангин. Вы должны привести ее мне. Вдруг она расскажет всем эту тайну, ты представляешь, что будет с президентом?

— Так она же его до…

— А Земля его матушка, — возражал Людвиг Герстральфович и подойдя близко к Шэру, он поднял руку согнув ее в локте, показывая указательным и большим пальцами миллиметр, продолжал. — Представь хоть на минуточку, что сделают с ним мирные граждане. Нельзя допустить бунт, понимаете?

Шэр — широкоплечий, высокий мужчина пятидесяти лет. Понимая каждой жилой взбудораженного тела, как необратим бунт, он опустил вниз голову, словно провинившийся ребенок и пробубнил себе под нос: — Есть, капитан. Дева будет поймана.

— Есть дома будешь, а мне сюда девушку веди. Понятно? — его слова словно огонь пронзили пространство между ними. Но не прошло и нескольких мгновений, как другой участник перебил его оскорбительным проклятием, яростно возражая.

— А вы сами бы попробовали ее изловить. Да за ней практически вся Москвия стоит. Она красивая барышня и я не удивлюсь если она всех, — не выдержал один из собеседников и вырвался из плена молчания, вскипая от злости, но не договаривая что хотел, он остановился на предпоследнем слове.

Огонь конфликта разгорелся спорами и противоречиями, а слова стали мечами, искрящимися в ярости. Воздух пропитался ненавистью и жгучим раздором. Собеседники рьяно спорили о том, кто из них лучше и кому, по их мнению, в следующий раз нужно доверять выполнение столь важного контракта.

— Боишься, руки замарать, козёл? — свирепость так и лилась из уст Шэра, отчего его глаза побагровели, а зрачки расширяются до невозможности.

— Я? Никак нет! — на удивление спокойно ответил Лерион.

Мужчина тридцати лет, изрядно отдохнувший на Гоа со своей молодой пассией. Только об этом не нужно знать Людвигу, иначе голову Лериона снесут к чертовой бабушке и положат на порог родителей мужчины, о которых знал лишь Людвиг. Для остальных семья Лериона была темным лесом, в который они старались не влезать.

Капитан, не способный выдержать это безумие, раздавил свой карандаш с такой силой, что он сломался на две части в его трясущихся руках.

Уверенный крик прорвался сквозь вспышки ярости и гнева, — Отставить, истерички в официальных костюмах!