– Ванна хороша. Изнутри на двери висит халат. Я полагаю, вы потеряли всю вашу одежду и все остальные вещи, так что я пороюсь в девчачьих сундуках наверху, посмотрю, что там найдется.

– А они не будут возражать?

– Возражать? Нет, конечно. Они бы сами первым делом предложили. Что еще, что еще?.. Вам нужно поесть что-нибудь посытнее пирожного, я попрошу Джесси принести суп и булочку. Я хочу, чтобы вы приняли ванну, поели, а потом хорошо и долго поспали. Вы наверняка глаз не сомкнули ночью. Да, если случится налет, у нас в саду есть убежище. Беннетт его для нас поставил и еще сделал что-то то ли с водостоком, то ли с полом. В общем, пока там сухо, а если мы приносим с собой одеяла, то и тепло.

– Спасибо вам огромное. Я…

– Ла-ла-ла. Давайте-давайте, наполняйте ванну и не показывайте мне вашего лица, пока не отоспитесь.

– 12 –

Когда Руби проснулась, уютно завернутая в кокон мягчайших, пахнущих лавандой одеял, она не сразу вспомнила, где находится. А потом, когда воспоминания о прошлой ночи накатили на нее, она решительно отогнала их. Это место, эта комната… здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь ей было тепло, удобно и не страшно.

Она посмотрела на свои наручные часы – шел шестой час. С начала сентября она ни разу не просыпалась так поздно. Она лениво потянулась и, повернув голову, увидела нечто, оставленное на кровати. Она села, протерла глаза, прогоняя сон, и попыталась сфокусировать взгляд. В ногах на сложенном стеганом одеяле она увидела синее шерстяное платье с длинными рукавами и кардиган в пару к платью, полный комплект нижнего белья из тонкого, чуть ли не прозрачного хлопка и пару шелковых чулок еще в упаковке. Она прикоснулась к платью, ее рука чуть задрожала, когда она ощутила, насколько превосходен и мягок материал.

Незадолго до шести часов Руби на цыпочках спустилась по лестнице – ее привлекли голоса из передней. Ванесса стояла у камина, безукоризненно причесанная и одетая, а на диване у окна Руби увидела двух молодых женщин, так похожих друг на друга, что у нее не вызвало никаких сомнений: это сестры. На одной была форма, а на другой, волосы которой были чуть светлее, – идеально скроенный костюм.

Прекрасно осознавая, что одежда на ней принадлежит одной из сестер, Руби остановилась в коридоре. Может быть, ей лучше просто прокрасться обратно в отведенную ей комнату, пока ее никто не заметил? Она сделала шаг назад, потом другой, но тут ее остановило радостное приветствие Ванессы.

– Руби, дорогая, – вот и вы. Идите сюда и познакомьтесь с моими девочками.

Шикарные девушки одновременно поднялись с дивана, подошли к ней, улыбаясь непринужденно и искренне. Если им и не понравилось ее появление в материнском доме, то они этого никак не показали. А может быть, они в актерском мастерстве не уступали своим родителям.

– Руби, это мои девочки – Виола и Беатрис.

Руби пожала им руки, села на стул и постаралась наилучшим образом отвечать на вопросы, которыми они забросали ее, словно конфетти. Откуда вы? Как давно вы в Англии? Как вы познакомились с Беннеттом? Кем вы работаете? У вас волосы от природы волнистые или это завивка?

Они внимательно слушали ее туманные и путаные ответы, настояли на том, чтобы она, как и они, выпила бокал шерри, и, казалось, искренне ужаснулись, когда Ванесса рассказала, что стало с жильем и вещами Руби.

– Слава богу, что там оказался Беннетт, – сказала Беатрис. – Он никогда не теряет голову, какой бы ужасной ни была ситуация. Помните, когда папа умер? Он единственный из нас сохранил трезвую голову.

– Такой замечательный Беннетт. Не знаю, что бы я без него делала, – сказала Ванесса с грустным выражением на лице. – Ой, телефон. Побегу – отвечу.

Она вернулась с сообщением: звонил Беннетт, сказал, что задерживается.

– Он сказал, чтобы его не ждали. Давайте же тогда начнем. Вай, у тебя сегодня дежурство?

– Да. Так что мне лучше поспешить. Один господь знает, что нам припас Джерри.

Стол уже был накрыт – фарфор, серебро и превосходные белые салфетки, и хотя Руби подумала, уж не ждут ли они короля к обеду, в глубине души она подозревала, что такая роскошь в доме Тремейнов – дело обычное. Усевшись за стол, сестры тут же принялись сетовать на еду.

– Я думала, будет баранина, – сказала Беатрис.

– Я искала, но мясник мог предложить только костистую часть шеи, а я не собиралась платить бешеные деньги за одни жилы и хрящи. Вместо этого Джесси приготовила жабу в норке.

Увидев встревоженное выражение на лице Руби, Виола поспешила успокоить ее:

– Вы не волнуйтесь – никакой жабы там нет[16].

– О, да – мне нужно было предупредить, – добавила Ванесса. – У нас, англичан, самые странные названия для еды. Но еда так себе – ничего особенного. Сосиски в йоркширском пудинге.

– Что – опять сосиски? – застонала Беатрис. – В прошлый раз они были ужасны.

– Я знаю, но это мясник проглядел. Он сказал, что в этот раз сосиски точно свиные.

– А что было не так с сосисками в прошлый раз? – поинтересовалась Руби.

– Лучше этого не знать, – заявила Беатрис. – Давайте лучше оставим эту тему.

– А еще и послевкусие с таким душком, – с озорством в голосе добавила Виола.

– А ну-ка, обе, прекратите, – проворчала Ванесса. – Руби нужна хорошая еда, а вы этому никак не способствуете. Не обращайте на них внимания, моя дорогая. Кроме жабы – то есть основного блюда – у нас есть картофельное пюре с луковой подливкой, а еще Джесси поджарила остатки пастернака из холодильника.

За едой разговор пошел о работе сестер Тремейн. Беатрис, одетая в форму потрясающего синего цвета, заведовала отделом в Женском вспомогательном корпусе Королевских ВВС. До войны она преподавала географию в женской школе. На время войны школу закрыли, поэтому она и поступила в ЖВК.

– Там форма самая красивая из всех, – со смехом признала Беатрис. – И что было у меня в голове?

Руби посмотрела на Виолу, носившую гражданскую одежду.

– А вам разрешено говорить о вашей работе? – неуверенно спросила она.

– Разрешено – работа ничуть не какая-то важная.

– Чепуха, – возразила Ванесса. – Вай сейчас сразу на двух работах, и я так горжусь…

– Ну ладно тебе, мама. Я не делаю ничего из ряда вон выходящего. В отличие от других.

– Позволь мне не согласиться. – Ванесса, отмахнувшись от протестов дочери, теперь обращалась к Руби. – Вай унаследовала талант ее дорогого папочки. До войны она выступала в Уэст-Энде в одном шоу за другим. Но теперь она оставила все это и поступила волонтером в НКС.

– «Нонсенс каждые сутки», – торжественно проговорила Беатрис.