В ходе политического кризиса в Европе сложилось два военно-политических блока: англо-французский и итало-германский, каждый из которых оказался заинтересованным в соглашении с СССР. Со своей стороны Москва получила возможность выбирать, с кем и на каких условиях ей договариваться, и максимально использовала ситуацию, балансируя между различными военно-политическими блоками. Советское руководство в своих расчетах исходило из того, что возникновение войны в Европе, как при участии СССР в одной из противостоящих группировок, так и при сохранении им нейтралитета, открывало новые перспективы для усиления влияния Советов на континенте. Союз с одной из группировок делал бы Москву равноправным партнером со всеми вытекающими последствиями, а сохранение нейтралитета в условиях ослабления обеих воюющих сторон позволяло занять позицию арбитра, от которого зависит исход войны. Из этих расчетов и был определен советский внешнеполитический курс.

Ход англо-франко-советских переговоров показал, что Англия и Франция не готовы к равноправному партнерству с СССР. В этих условиях предложения Германии оказались более привлекательными, и 23 августа 1939 года был подписан советско-германский договор о ненападении. Таким образом Советскому Союзу удалось остаться вне европейской войны, получив при этом значительную свободу рук в Восточной Европе, более широкое пространство для маневра между воюющими группировками в собственных интересах и при этом свалить вину за срыв переговоров на Лондон и Париж! Подписывая пакт, Сталин и Молотов сами установили дату начала Второй мировой войны. События нарастали лавинообразно.

Буквально через две недели после подписания договора с Германией Сталин в беседе с руководством Коминтерна 7 сентября 1939 года так оценил обстановку в Европе: «…война идет между двумя группами капиталистических стран за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран. Гитлер, сам этого не понимая и не желая, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону». Вот вам кратенько суть советской внешней политики в 1939–1941 годах. Понятно, что подобные, идеи не афишировались, наоборот, было сделано все, чтобы убедить мировое общественное мнение, что Советский Союз строго придерживается позиций нейтралитета и только сильно озабочен собственной безопасностью.

Начало европейской войны и наличие тайных протоколов к пакту с Германией позволило СССР приступить к ревизии своих западных границ. Москва получила возможность вернуть контроль над территориями, большая часть которых входила ранее в состав Российской империи. 17 сентября 1939 года Красная Армия вторглась в Польшу, что означало фактическое вступление Советского Союза во Вторую мировую войну.

Затем была неудача с Финляндией. Но летом 1940 года успешно оккупирована Прибалтика, а во второй половине июня довольно быстро была решена бессарабская проблема: «…в результате проявленной Советским Союзом инициативы правительство Румынии было вынуждено пойти на мирное разрешение советско-румынского конфликта и возвращение СССР Бессарабии и передачу Северной Буковины, народы которых вступили в состав СССР». Таким образом, к середине 1940 года Советский Союз смог занять и аннексировать большую часть территории Восточной Европы, которая была отнесена к сфере его интересов согласно советско-германским договоренностям, что значительно улучшило его стратегические позиции и укрепило «обороноспособность».

9 сентября 1940 года, подводя итоги на совещании ЦК ВКП(б), Сталин заявил: «Мы расширяем фронт социалистического строительства, это благоприятно для человечества, ведь счастливыми себя считают литовцы, западные белорусы, бессарабцы, которых мы избавили от гнета помещиков, капиталистов, полицейских и всякой другой сволочи». О, эти счастливые литовцы! До вышеописанных событий Германия не имела общих с Советским Союзом границ, и Гитлер не имел никакой возможности напасть, тем более «вероломно и внезапно». Сталин сам активно прорубал «дверь» в Европу, выйдя к границам Рейха на фронте от Балтики до Карпат.

Правда, в 1940 году сильно испортились отношения с Англией и Францией, так как их руководство было недовольно тем, что им не удалось использовать СССР в своих целях и русские осмелились предпочесть свои собственные интересы «общему делу» защиты западных демократий. В Лондоне и Париже в этот период рассматривали Москву в качестве союзника Берлина. Противодействуя этим настроениям, советское руководство вело осторожный внешнеполитический курс, всячески демонстрируя свой нейтралитет в европейских делах. Сталин лавировал между Германией и Англией, которая стремилась любыми способами ухудшить советско-германские отношения, чтобы отвлечь внимание Гитлера на Восток. Со своей стороны, Кремль рассматривал Германию в качестве силы, способной подорвать позиции Англии и «расшатать капиталистическую систему». Затем в подходящий момент Красная Армия разгромит Германию и освободит Европу от фашизма и от «загнивающего капитализма».

Неоднозначно развивались и советско-германские отношения. В них было и военно-экономическое сотрудничество, при котором обе стороны твердо отстаивали свои интересы, но все же находили компромисс. Случались затяжные споры по целому ряду проблем. Конечно, ни одна из сторон не забывала о вероятности военного столкновения между ними и внимательно следила за действиями партнера-противника. Взаимная подозрительность стала нарастать с лета 1940 года, когда после неожиданно быстрого разгрома Франции Германия стала гегемоном Западной Европы и освободилась от сухопутного фронта, хотя продолжение войны с Англией сковывало ее военно-морские и военно-воздушные силы. Правда, хотя победы вермахта и произвели сильное впечатление, вывести Англию из войны не удалось.

Уже летом 1940 года стало окончательно ясно, что война приняла затяжной характер, а положение Германии остается сложным. В этих условиях германское руководство попыталось создать континентальный антибританский блок с участием СССР. В Москве были заинтересованы в ослаблении руками Германии британского влияния в континентальной Европе, но вовсе не собирались отдавать ее в безраздельное господство Берлину. Наоборот, советское руководство собиралось получить от Германии новые территориально-политические уступки в Скандинавии, на Балканах и Ближнем Востоке. Но переговоры в ноябре 1940 года показали, что Берлин уже рассматривает Европу как сферу своего влияния, и новый компромисс оказался невозможным.

Таким образом, интересы Москвы и Берлина оказались совершенно противоположными. Обе стороны стремились к мировому господству, следовательно, одному из партнеров отводилась теперь подчиненная роль. Ни Гитлер, ни Сталин не могли пойти на подобную уступку.

Кроме того, СССР должен был отказаться от любых попыток проникновения в Европу. Поскольку этот континент в течение нескольких последних веков считался политическим центром мира, главным очагом технического прогресса и цивилизации, отказ от борьбы за Европу отодвигал Москву на обочину мирового развития. Второсортный статус СССР только закреплялся. И даже если бы советское руководство согласилось стать второстепенным партнером Германии, это вовсе не гарантировало бы от новых разногласий и новых претензий, что в итоге привело бы к новой схватке за передел мира, но в менее благоприятных для Советского Союза условиях. Добавим сюда еще и идеологические разногласия и поймем, что новый германо-советский союз не мог быть реализован.