платье. Целуется с каким-то мужиком. Прямо у меня на глазах.

Блядь!

 

Глава 23

Впервые за последний год или два, или целую вечность я проснулась в объятиях.

Это было первое откровение.

Второе удивило меня еще больше. Оказывается, чтобы выспаться, не обязательно нужен ортопедический матрас за охулиарды денег. Старый скрипучий диван и рука Тимура вместо подушки прекрасно справились со своей работой.

Осторожно, чтобы не разбудить лысика, я слезла с его руки и отстранилась, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Хорош. И суров. Чем-то похож на скандинавского Бога. Ну… такого, где богическая мать сбежала с Вальгаллы отдохнуть в Сочи, выпила местной чачи и гульнула с каким-нибудь Арменом, в результате чего и получился мой полу скандинавский, полу армянский Бог.

Интересно, кто Тимур по национальности? И какая у него фамилия? И сколько он зарабатывает?

«Стопани, Настюха!» - сама себя осадила я.

Чтобы общаться с человеком, совсем не нужно знать его подноготную. О Савранском мне было известно все, включая аллергию на арахис, уже на втором свидании. И заработок у Кеши был отличный, и семья безупречная, и фамилия самая правильная, а сам он мудак мудаком.

Ресницы Тимура дрогнули. На тонкой коже на веках заиграли бледные венки, значит, ему что-то снится. Надеюсь хорошее. Какая-нибудь вменяемая адекватная баба со стоячей троечкой и без ментальных проблем. Не я.

Тихонько приблизившись к Тиму, я поцеловала его в лоб, убрала с себя тяжелую лапу и аккуратно вылезла из кровати.

Собиралась тихо, чтобы не разбудить радушного хозяина, который мог оставить меня еще погостить. Дома ждали Никита с Томкой, а значит мне нужно вернуться до того как дети проснуться и увидят мать в боевом раскрасе и красном революционном платье.

При свете солнца квартира Тимура казалась еще более бедной, чем ночью. Но, не смотря на скромность убранства, вокруг меня была невообразимая, просто стерильная чистота. Я представила лицо лысого, если бы он оказался у меня дома в этом хаосе из детей, вещей, книг и пыли и мысленно засмеялась.

Ну нет. Все-таки, мы существа разных миров.

Я повесила на плечо пальто, взяла сумочку в зубы, а туфли в руки и на цыпочках – не дай Бог под ногами скрипнет пол – прокралась к выходу. Оказавшись в подъезде, плотно закрыла за собой дверь, спустилась на пролет ниже, как есть босиком и только тогда смогла выдохнуть.

Свобода!

Когда ты уходишь от мужчины утром, между вами остается завтрак и пара неловких взглядов. Когда ты уходишь от него ночью, между вами недосказанность и миллион вопросов.

Я сбежала с рассветом.

Ни завтрака, ни утешительного секса, и вопрос только один: «Это че вообще было?!».

Домой я вернулась к восьми. В выходной мои любили спать подольше и потому я спокойно прошла в коридор, не сильно боясь разбудить детей.

- Ну, привет, пьянь, - раздался недовольный голос с кухни.

- Ты почему уже встал?

- Ты знаешь, что женский алкоголизм не лечится? – Не сдавался Никита.

Руки скрещены на груди, в глазах торжество праведника, который нашел последнего папуаса на острове и предвкушал, как вот-вот будет пояснять бедным дикарям за адский котел.

Справедливости ради, я точно так же читала Никите нотации, когда вылавливала его с вечеринок и вписок.

Но я мать. Мне можно.

- Не зуди, не спрашивай и сделай мне тот волшебный похмельный бутерброд, пожалуйста, - с чувством простонала я и скинула на пол туфли. Те упали и сразу потерялись в куче обуви, будто у нас дома жила сороконожка.

- Тебя отец искал.

- Нашел?

- Я сказал, что ты спишь у себя в спальне.

- А он?

- Спросил «с кем?».

Мы с Никитой уставились друг на друга и, не сговариваясь, прыснули от смеха. Мой мальчик задрал голову и хохотал так заразительно, что мне тоже было не остановиться.

- Чего смеетесь, - Тома вышла из своей комнаты. В розовой пижаме, с заспанным, немного опухшим лицом. Увидев меня, она расплылась в улыбке и кинулась на встречу: - Мамочка приехала!

- Не приехала, а встала, - поддерживал легенду Ник, - мама вернулась ночью, когда ты уже спала.

- Да? А почему ты уже одета? В такое… платье?

Дочка с разбегу прыгнула мне на руки и я, тяжело выдохнув, обхватила ее изо всех сил:

- Ну, привет, кабанчик, - я чмокнула сладкую пухлую щечку, - я скучала.

- Так почему ты в платье, - не сдавалась Тома, - уже уходишь?

- Нет малышка, сегодня мы весь день вместе. А это… просто новая ночнушка.

Малышка смерила меня внимательным взглядом. На серьезном лице отразилось понимание:

- Красивая. У Жени много таких.

- Наверное. Я не видела.

- Да там ничего особенного, просто она любит всякие кружева. И красные, и черные и даже розовые, представляешь?

Я сглотнула и аккуратно поставила дочь на пол. У Жени. У Жени значит много таких. Надеюсь, мой придурочный муженек не мне одной рассказывает, как надо старших уважать, и что не гоже приличной даме носить такие откровенные кружавчики. Надеюсь, он и ее тоже назвал шлюхой. Что Кеша держит свое слово и не переобувается в поле, в зависимости от того, на чьей попе эти самые кружева сейчас надеты. А то будет он не уважаемый еврей и примерный сын своей фамилии, а самый настоящий поц!

- Мам, иди отдыхай, пока мы с Томиком тебе завтрак приготовим. Правда, Тамар?

Никита подхватил у меня из рук дочь, та лозой обвила старшего брата и положила голову ему на плечо:

- Я скучала по тебе, - подлизала наша хитрая лиса.

- А я нет, потому что ты невоспитанная девка. – Сын взгромоздил Тому на стул и стал отдавать распоряжения: - Так, смотри, ты разбиваешь яйца и нарезаешь в кашу помидоры, на все десять минут, пока мама будет в душе.

- А ты?

- А я слежу, чтобы ты ничего не испортила и если что, исправляю. Мам, - это уже мне, - иди, давай! Не мозоль своим красным платьем нам глаза, ты мать или отечественная версия Памелы Андерсон?

Я со смешком удалилась из кухни, оставив детей ваять нам завтрак. Хорошие у меня ребята. Дурные, иногда невоспитанные, шумные, но добрые. Доброта и желание мыслить самое важное, а остальное даст опыт.

Переодевшись в родную пижаму, я с чувством обняла себя руками. Как тепло и уютно стало на душе, будто вернулся домой после кругосветного