«…уделяет внимание только учебе… нет, он ни с кем не встречается…» – эти слова стучали в висках и наполняли меня трепетным счастьем. Я сидела на стуле, положив руки на колени, и бесконечно повторяла их. И только тогда, когда голова стала пухнуть и превращаться в глобус, я переключилась на другие мысли. Что скажет Мария Александровна, когда увидит «невесту», то есть меня… и как вообще возможно происходящее?.. И что скажет Павел?.. Неужели мы встретимся и… Неужели мы сможем быть вместе?.. Навсегда…

– Ты меня слышишь? – раздался недовольный голос Леры. – Я тебе третий раз говорю: иди в гостиную, бабушка хочет с тобой поговорить.

Вздрогнув, я посмотрела на двоюродную сестру, стоявшую у двери, и отчаянно шмыгнула носом.

– Что?

– У тебя проблемы со слухом? – иронично протянула Лера. – Бабушка ждет в гостиной.

В эту минуту у меня были проблемы не только со слухом, но и с каждым жизненно важным органом тела. Барахлила печенка, ныли почки, легкие превратились в блин, желудок сжался в гармошку, селезенка кашляла…

– Я не пойду, – выдохнула я и отрицательно мотнула головой. – У меня… живот болит и… кости ломит… В общем, нездоровится. Да. – В знак подтверждения сказанного я нервно подскочила со стула, подлетела к кровати, легла, свернулась калачиком и закрыла глаза. Не могла же я объяснить Лере, что у меня глубинный стресс, который способен привести к глобальной потере рассудка, а также к утрате способности двигаться и дышать. Представляю, как бы округлились ее глаза, если бы я рассказала о своих чувствах к Павлу Акимову и о договоре бабушки с его матерью… «Мария Александровна узнает, кто я, и рухнет в обморок…» И чем все это закончится?..

– Ты с ума сошла, что ли? – удивилась Лера. Постояла, помолчала немного и, усмехнувшись, добавила: – Как хочешь… Ну, я, значит, скажу, что ты не придешь?..

– Да. Я больна.

– Хорошо… Но бабушка будет недовольна. – В ее голосе появились ноты радости.

– Я точно не могу…

Лера вышла и закрыла дверь, а меня настойчиво стали кусать вопросы:

Обрадуется ли Павел, увидев меня?

Почему он ни с кем не встречается?

Он помнит обо мне?

Мы и правда поженимся?

Каким он стал?..

– Нет, я не могу сейчас «познакомиться» с Марией Александровной, – прошептала я, сминая угол подушки. – Это же выйдет катастрофа… Конечно, и потом будет катастрофа, но… И бабушка меня убьет. Сегодня или завтра.

Но из-за скорой кончины от рук Эдиты Павловны я не особо переживала – фигура Павла затмила все. Я вновь перебирала наши встречи и взгляды, вновь мечтала о счастье… Невероятном.

«А он даже не догадывается, что за нас все решили… что мы очень скоро увидимся…»

Бабушка пришла ко мне через час. Сдвинув брови, она прошлась взглядом по моему скрученному в бараний рог телу и холодно спросила:

– Ты действительно больна? Нужен врач?

– Мне уже лучше… да… почти все прошло.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Хорошо, но если…

– Тогда я, конечно, скажу.

– Хорошо. – Вопрос с моим самочувствием был решен, и Эдита Павловна переключилась на животрепещущую тему: – Сегодня ко мне приезжала одна знакомая… Она пригласила нас в гости на чай. Ничего не планируй на завтра. Во второй половине дня мы едем к Акимовым. Это достойная семья, и, я надеюсь, ты меня не подведешь.

«Я заставлю себя пользоваться не только вилкой, но и ножом, бабушка, – хотела я сказать, но сдержалась, понадеявшись на то, что к чаю мясо не подадут. – Да и вряд ли у меня получится что-нибудь съесть в ближайший год…»

Эдита Павловна сделала все, чтобы придать нашему визиту оттенок невинности. Попросив меня надеть бело-черное приталенное платье и туфли на каблуке, она сначала отвезла меня к своей древней подруге Татьяне Родионовне, которая полчаса наставляла меня на путь истинный («в наше время очень важно встретить хорошего человека», «брак – это на всю жизнь», «нельзя, девочка, разбрасываться своей честью, нельзя»), затем мы отправились в магазин тканей, где бабушка, перетрогав больше половины образцов, ничего не купила, а уж затем водитель повез нас к дому Акимовых. Если бы мы отправились пешком, я бы наверняка превратилась в старую клячу, шла позади, глядя на пыльную дорогу, и спотыкалась на каждом шагу. Я бы растягивала время, превращая секунды в часы.

Мое полосатое настроение (то холодно, то жарко) сохранялось на протяжении всего пути, и только когда машина остановилась около жилого комплекса, обнесенного забором, моя душа наконец-то замерла на одной точке – на точке «этого не может быть, спасите меня, пожалуйста».

На территории комплекса стояли пяти– и шестиэтажные дома, бежевые, красиво отделанные оранжевой и коричневой плиткой. Ухоженные газоны, идеальный асфальт и клумбы с яркими, радующими глаз цветами… Но меня обрадовать ничто не могло, потому что предстояло пережить встречу с Павлом и его матерью – женщиной, ясно давшей понять, какую невестку она точно не хочет…

Представив, с каким нетерпением Мария Александровна ожидает знакомства с внучкой Эдиты Павловны Ланье, я вжала голову в плечи и помолилась. Сюрприз, сюрприз…

Дверь нам открыла сама хозяйка. Она ничуть не изменилась, я бы узнала ее из тысячи других высоких ухоженных красавиц. Ее будто заморозили раз и навсегда! Колючие мурашки побежали по моей спине, к горлу подкатил ком, и я, точно рыба, над которой занесен молоток, жадно глотнула воздуха. Ну как будто в последний раз, а дальше – мгновенная смерть, горячая сковородка и шипящее растительное масло…

– Я очень рада вас видеть. – Мария Александровна щедро улыбнулась, обнажив ряд ровных белоснежных зубов. Такой я ее еще не видела и сразу почувствовала фальшь.

– Добрый день. Наконец-то добрались, – ответила бабушка.

– Добрый день, – просипела я.

Мария Александровна приобняла Эдиту Павловну, отстранилась и только потом посмотрела на меня. Она старалась не выказывать особого любопытства, поэтому взгляд получился скользящим и полупрозрачным.

– Анастасия, не так ли?

Не в силах произнести нормальное человеческое «да», я кивнула. Но, вспомнив бабушкины напутствия, расправила плечи и даже умудрилась вздернуть нос (наверное, именно так должна себя вести гражданка Ланье в любых обстоятельствах).

Мое трепыхание осталось незамеченным, Мария Александровна отвернулась на секунду раньше и радушно повела Эдиту Павловну в одну из многочисленных комнат. «Ничего необычного», – будто подчеркивали они. Я направилась следом, оглядываясь и теребя тонкий пояс платья.

Интерьер квартиры совпадал с обстановкой загородного дома Акимовых: те же тона, акценты, атмосфера, будто я слетала на машине времени назад… А если учесть, что через несколько минут я увижу Павла, то… То вообще – караул!