— Там была война, — усмехнулся полковник. — А здесь «спецоперация»! Есть разница, — Лихой опять хмуро усмехнулся.

Жуков посмотрел на двух своих бойцов, которые после тренировки на доме кололи дрова для печки. Бойцы от усталости буквально валились с ног, но работали — знали, что если сами дров не наколют, никто не наколет.

— Нужно проводить операцию в самое ближайшее время, — сказал Лихой.

— Мои «уркаганы» еще не готовы, — Жуков посмотрел на полковника. — Нужно провести еще одну или две тренировки, да и еще нужно подумать, где расположить поближе бронегруппу на всякий «пожарный»…

— У тебя еще ночь впереди. Вот тренируй и думай…

— Я на ночь выставил там два поста наблюдения. Сангажапов и Лунин с бойцами. Думаю, не проглядят.

— А если все же ночью вывезут все?

— Значит, нам минус балл…

— Ладно, давай…

Полковник сел в машину и поехал восвояси. Жуков сел перед картой-планом Аргуна, прикидывая как можно подогнать бронегруппу максимально ближе к объекту, не привлекая при этом внимания боевиков.

В час ночи на связь вышел Лунин. Он доложил, что через блокпост проехал грузовик и направляется в сторону дома.

Жуков схватил тангенту:

— Дима, огнем достанешь его?

— Легко.

— Бей тихо по водителю и мотору! Главное — чтобы он не доехал до дома! Понял?

— Я понял, командир…

— Выполняй!

Через три минуты Лунин снова вышел на связь:

— Водителя из «винтореза» грохнули, колеса тоже пулями попротыкали. Я еще по «вэвэшному» блокпосту пострелял. Они сейчас там во все стороны палят, как сумасшедшие. Пусть «чичи» в доме думают, что это из блока кто-то водилу подстрелил…

Жуков промолчал. В эфире ему не хотелось давать оценку действиям своего подчиненного, который обстрелял блок-пост федеральных войск. Своих войск…

— До сих пор палят… — сообщил Лунин через десять минут. — В белый свет, как в копеечку.

— Наши «чичи» дернулись?

— Нет. Никто из домов не выходил. В прицел видно, что из дома охраны работает активный ночник…

— Ясно. В общем, не давай им суету навести. Тормози их, как только можешь. Доклады!

— Понял, командир. Тут такая суматоха поднялась! Из блока по машине гранату пустили. Думают, что это их из машины обстреляли. Сейчас усиление на блок приедет и «чичи» вообще нос не высунут…

— Смотри, чтобы полем вручную не понесли…

— Я им понесу…

— Давай!

— До связи…

Жуков разбудил Иванова.

— Толя, завтра с утра мы работаем по архиву. Вероятно, сейчас его хотели вывезти, но Дима не позволил. Там сейчас суета, стрельба, до утра чечены никуда уже выходить из дома не будут. А утром мы их накроем…

— Во сколько начинаем работать?

— В семь утра уже нужно быть на исходной. Так что в пять отряд должен быть уже на ногах. Спать уже времени нет, так что давай подумаем, где расположим бронегруппу…

В пять часов утра Жуков вышел проверить личный состав, построенный между палаткой и двумя «Уралами». Для операции он отобрал двадцать человек, которые сейчас и стояли в строю. Все были одеты в бронежилеты и стальные шлемы. Олег и сам надел бронежилет, хотя этого никогда раньше старался не делал.

Все участники операции повязали на рукава повязки из бинтов. Примитивно, но эта мера в суматохе ближнего боя не даст спутать своего с врагом…

— Каждый знает свою задачу, — сказал командир отряда. — Поэтому ничего лишнего я сейчас вам говорить не буду. Приказываю всем вернуться из боя живыми. По машинам!

К операции Жуков решил привлечь два бронированных тягача, ГАЗ-66 и один «Урал». Тягач и «Урал» составляли бронегруппу и должны были вступить в бой только по отдельному приказу. На каждой машине бронегруппы, помимо водителей размещалось по два бойца, у которых были пулеметы и автоматические гранатометы, остальные были назначены в группу нападения.

Через десять минут колонна тронулась в путь. Опытные водители выдерживали высокую скорость, и через полтора часа разведотряд должен был быть на исходной позиции. Олег вышел по связи на Лунина и тот сообщил, что никакого активного движения в доме не было. Только обычные перемещения присущие каждому дому.

Жуков приказал Лунину снайперами взять под контроль заднюю часть двора. Через пять минут Лунин доложил о готовности и сообщил свои соображения о реальной возможности взять языка.

— Они в сортир по одному ходят… — добавил он. — Взять смогу…

В принципе Жуков планировал взять языка, но боялся, что исчезнувшего чечена хватятся остальные и в результате приведут свои силы в повышенную готовность. Уж тогда никакого внезапного штурма не получится и появится риск понести во время захвата большие потери. Но совершенно иначе это все могло обернуться за несколько минут до штурма. За несколько минут могли и не хватиться пропажи.

Жукову язык нужен был как стопроцентное подтверждение существования архива и уточнение информации об охране. Колебался он не долго.

— Только Дима, смотри, очень осторожно! Ползком! Не торопись, если что, мы будем ждать. Если тебя обнаружат, мы будем выдвигаться немедленно.

— Понял. Я все сделаю, командир…

— Давай.

Два снайпера с бесшумными «винторезами» уже лежали в двух сотнях метрах от дома и готовы были уничтожить любого, кто попытается оказать сопротивление. Дима с двумя разведчиками ползком по густым кустам начал приближаться к дому. Проползти двести метров оказалось не просто. К концу пути и локти, и колени были изодраны в кровь. Заместитель командира группы по рации сообщал Лунину, когда замечал какое-нибудь движение, и группа захвата вжималась в землю, полностью сливаясь с ней.

У забора из сетки Рабица оказались только через полчаса. Еще десять минут ушло на передых и оценку обстановки. Повезло. Из дома вышел молодой парень с редкой бородой. Боевик был вооружен — на его плече висел автомат. Чеченец прошел к сортиру. Дима подал знак, и группа захвата переместилась на тропу, по которой только что прошел боевик. Парни были в лохматых камуфляжах и полностью сливались с растительностью. Когда чеченец, сделав свои дела, вышел из сортира, за его спиной поднялись две бесшумные страшные тени. Разведчик вырвал у боевика автомат, а Лунин зажал чеченцу одной рукой рот, а вторую поднес прямо к его глазам. Во второй руке был нож НРС-2. Это подействовало лучше кляпа. Не желая тут же умирать, чеченец повиновался и тихо побежал вместе с разведчиками к ближайшим кустам.

За кусты завалились тяжело дыша. Не давая горцу опомниться, Дима начал его потрошить:

— Где архив?