Даниял медленно опустил руку с телефоном, а второй мертвой хваткой вцепился в подоконник.

«Ты убил ее и своих детей… Живи с этим… Если сможешь».

Этого не может быть. Все что угодно, только не это…

— Извините, вам плохо? — он не мог понять, что от него хочет девушка-сотрудник салона мобильной связи.

— Н-нет, ничего, со мной все в порядке, спасибо, — на одеревеневших ногах двинулся к выходу, не до конца осознавая, что только что сказала Ольга. Мозг отказывался принимать услышанное.

«Там была двойня, мальчик и девочка…» Двое детей, Дана беременная… И тут же прострелило — была беременная. И сама она была. Больше ничего нет.

На таких же деревянных ногах вышел из салона и привалился к стене, судорожно втягивая воздух — казалось, легкие сейчас разорвет от напряжения. Как сквозь звукоизоляционную прослойку донеслось:

— Дан! Даниял, что случилось? Отчего ты так побледнел?

— Она умерла, Рустам, — Дану казалось, это звучит слишком буднично, — она и мои дети.

— Кто? — не понял Рус, а потом взгляд застыл, и Дан увидел в его глазах свое отражение искаженное, будто в кривом зеркале. — Откуда ты знаешь? Дан!

Он встряхнул его за плечи, Даниял поднял голову.

— Мне сказала ее сестра, Ольга. Мы должны найти ее, Рустам.

— Погоди, Заур говорил, что адвокаты по вопросам вашего брака связывались с этим полицейским, другом отца Даны, — Рустам достал телефон, одной рукой продолжая держать Данияла за плечо, будто тот вот-вот рухнет на асфальт. Дан сбросил руку. По вопросам брака…

Их брак признали недействительным. Как объяснили юристы, на тот момент это было быстрее, чем стандартная процедура развода. Если бы он не спрятался за спасительным состоянием алкогольного оцепенения, если бы был в адеквате, он никогда на согласился бы на это.

Даниял закрыл глаза. Они стали друг другу никем, теперь он просто посторонний мужчина, а не бывший муж, который не имеет права претендовать даже на память о Дане. Как он мог такое допустить?

Дан взъерошил волосы и заметил, что руки дрожат, как у припадочного. А ведь она была женой, самой настоящей, не фиктивной, как утверждал документ. Теплой, нежной и податливой. Как это вязалось с тем откровенным фото, которое он рассматривал в коротких промежутках просветления своего алкогольного угара?

Там была его Дана, ее выражение лица он знал, когда она так улыбалась легкой полуулыбкой, предлагая ему себя. Только ему, а не тысячам желающих на нее передернуть, как это утверждала реклама под фото. И это совсем вышибало мозг. Снова накатила жгучей волной ревность, но Дан усилием воли вернул себе способность соображать.

В документе об аннулировании брака стояла его подпись, и Дана тоже все подписала, хотя могла подать апелляцию на решение суда. Дышать стало невозможно, грудь сдавило — все это время, пока он заливался алкоголем в стремлении забыться, его хрупкая девочка-жена убивала себя транквилизаторами, себя и их детей. Его детей.

Калейдоскопом понеслись кадры — испуганное лицо, полные мольбы глаза, губы, шепчущие «Данечка, Даня…» А потом рука, несмело прикоснувшаяся к стеклу автомобильного окна и обреченность, с какой она прижалась к окну лбом. Почему она не призналась ему сама, что снималась в обнаженных фотосессиях? А что, если ее шантажировали, но она не стала рассказывать и просить помощи?

Потому что не доверяла, потому что боялась, не верила, что он поможет. Правильно, вместо того, чтобы самому увезти ее, он разгромил ресторан, а потом спрятался в алкогольном угаре. В то время, когда поезд увозил его семью, потому что Дана уже была беременна.

Пронзило такой болью, что Даниял сложился вдвое и сел на корточки, закрыв руками лицо. Все это время, пока он ехал сюда, он боялся, что Дана не станет с ним разговаривать, что она больше ему не поверит, что он убил все чувства.

Реальность оказалась во сто крат хуже, Дан не чувства убил, а своих детей. И женщину, которую любил, а не просто хотел, как пытался убедить его Ирбек. И Ирбек был прав, хоть Дан в конце концов и заехал ему под дых, потому что если бы любил, так просто не отрекся.

Рядом затормозил серебристый «Порш». Дан поднял голову — Заур, младший брат Аминат, это он связался с владельцем агентства, в котором работала Дана, он собирал информацию. А должен был сам Даниял.

— Почему вы не сказали, что вылетаете, мы бы встретили, — Заур выскочил из-за руля, Дан поднялся — незачем показывать свою слабость, Заур не самый близкий ему родственник.

— Мы собирались позвонить, — уклончиво ответил Рустам. Они сели в машину, Заур протянул свой телефон.

— Хочешь, звони с моего, хочешь — переброшу контакт.

— Перебрось.

Волошин Сергей Викторович. Несколько длинных гудков.

— Волошин слушает.

— Здравствуйте. Это Баграев. Даниял. Я говорил с Ольгой. Сергей Викторович, это правда, что Дана… — дальше голос дрогнул, и он умолк. В трубке помолчали, а потом скрипучий, изменившийся голос произнес:

— Значит, слушай меня, Даниял Баграев, я сейчас с тобой говорю не как официальное лицо, а как друг их отца. Ольгу не трожь. Все, что ты мог, ты уже сделал. Да, это правда, Даны нет. А ты чем скорее уберешь отсюда свой зад, тем будет лучше для тебя.

— Я хочу встретиться с Ольгой, — упрямо продолжил Даниял, — хочу узнать о Дане.

— Мужик, ты Данке никто, забыл? Надо было думать, когда со свадьбы девочку выкидывал и когда мозги отключал. Лучше бы тех, кто ее так ославил искал, чем в хлам нажираться, глядишь, и нашел бы, кто эту рекламку сваял.

— Постойте, помогите мне…

— Тебе? Да мне поссать с тобой на одном гектаре в западло, а не то, что помогать. Был бы Мишка жив, их отец, тебя бы уже самого в порно сняли и растиражировали. А вот теперь официально, — в голосе Волошина зазвучал металл. — Вали из страны, сволочь, а если узнаю, что ты пытаешься доставать Олю, отвечаю, упакую вмиг, долго потом тебя адвокаты из СИЗО доставать будут.

— Послушай, Дан, тебе лучше не портить отношение с властями, этот Волошин в самом деле может организовать большие проблемы, — обеспокоенно сказал Заур, и Даниял устало потер лицо.

Они сидели на террасе ресторана, куда Рустам затащил его чуть ли не силком. Официант давно принес заказ, но Дан на еду даже не взглянул, только кофе пил, уже третью чашку.

— Я не уеду просто так, Заурбек. Я хочу сам убедиться, что эти фото настоящие.

— Так ведь я тогда все выяснил, Даниял, — Заур нервно пожевал губу. — Агентство помимо создания продающего контента оказывает интимные услуги, и кроме стандартных портфолио моделей имеются их портфолио в обнаженке. Они сделаны в виде рекламных роликов и хранятся на закрытых аккаунтах, куда имеют доступ только проверенные клиенты. Все это абсолютно добровольно, заключается допсоглашение между девушкой и агентством. Я попросил устроить мне встречу с хозяином агентства, Ляшенко, ты не представляешь, как тяжело было убедить его встретиться.