дам поручение помогать этим танкистам вфильтрационных мероприятиях.

Когда мы подошли назад, экипаж БТ уже практичеси смыл свастику.

—Старший лейтенант Мандрыкин!

Того подбросило как пружиной.

—Старший лейтенант Мандрыкинпо вашему приказанию прибыл! — доложилон.

— Сейчас следуете с лейтенантом Шохером и его экипажем на станцию Смолевичи.Тамвступаете в командование танковым взводом из... — тут я указал на БТ, — и Т-28, который уже там.

Силамивашего подразделения с флажками и выходите на трассу Минск — Москва в районе станции. Останавливайте и проверяйте все автомашины. Машины без грузов или без документов направлять в расположение нашей части. Неповинующихся от имени начальника гарнизона Смолевичиарестовывать, как саботажников и дезертиров… Всехвоеннослужащих, сотрудниковНКВД направлять на сборный пункт. Обязательно опрашивать на предмет военных специальностей. Артиллеристов,танкистови пехотных командировсразувыделять и формировать из них подразделения. Вопросы?

—Нет.

— В Смолевичах о вас уже будут знать и встретят,выполняйте!

—Есть!

* В РИ 26 июня 7-я танковая дивизия вышла на автостраду северо-восточнее Минска и заняла станцию и населенный пункт Смолевичи , однако здесь была остановлена, при этом е е коммуникации севернее Минска были перехвачены в результате контрудара советской 100-й стрелковой дивизии под командо в анием генерал-майора Руссияно в а И. Н. на Острошицкий Городок. К омандир 25-го танкового полка Карл фон Ротенбург в результате боя с бронепоездом 76 полка 3 дивизии НКВД около станции станции Плисса (ныне станция «Красное Знамя», 2-3 километра в осточнее н.п. Смоле в ичи ), 27 июня был тяжело ранен и позднее умер при эвакуации в госпиталь .

Фрагмент 13

Отправив Андрея и Яшу в Смолевичи, мы продолжили разведку и изучение местности.

Постепенно во мне просыпался армейский рефлекс, который примечал вокруг удобные места для наблюдения, как та высотка слева от шоссе на юго-запад от Уборки, с отметкой 191,1, или удобная низинка с овражком. Из него высунув только башню можно сделать пару-тройку выстрелов и незаметно отойти. Эта привычка оставшаяся с армии, первое время после выхода на гражданку достаточно сильно нервировала меня, а потом как-то постепенно ушла. Но, как оказалось, не ушла, а притаилась где-то внутри меня, как оказалось до поры до времени.

Зиновий Трофимович изредка давал пояснения, а больше все-таки молчал. Молчал и дед Павел, хотя взгляд выдавал его чувства. Он, толи вспоминал свою боевую молодость, которая проходила, как я понял, именно в этих местах, а может быть просчитывал какую-то пакость для немцев?

Перемахнув еще через один мост, мы фактически оказались на небольшом острове размером метров четыреста на четыреста. На его северном берегу приткнулось несколько домов под соломенными крышами да пара сараев с навесами. Судя по карте это селение называлось Новая Жизнь. Этот островок среди болота соединял с большой деревней Динаровкой еще один мост.

— Дальше пожалуй ехать нет смысла.

— Пожалуй. — Согласился я с дедом Павлом.

— Зиновий Трофимович, какая самая короткая дорога отсюда, в-о-о-н к тому лесу за болотом?

Он вылез по пояс из башни, покрутил головой, сориентировался, и сказал постоянно откашливаясь: — Дык! Надо назад вертаться до Крыницы, а там за лесочком есть дорога вдоль болота…

Дед Павел став на башне в полный рост осматривает местность за болотом. Спрыгнув на МТО, молча взял из рук у меня карту, развернул ее, и внимательно смотрит на нее, наверное с минуту, после чего щелкая пальцем по ней заключил: — А карта-то не врет!

— Так что возвращаемся к Крынице?

— Да… Если бы у нас была взрывчатка, можно было бы рвануть все эти мосты… Нехай фрицы потом наступают по болотам!

— А если их рвануть, когда колонна зайдет на островок, а потом — я махнул на опушку леса за болотом — оттуда их из ИСа пощелкать, было бы совсем хорошо!

— Осталось только найти с тонну хорошей взрывчатки типа тола, да еще всякого по мелочи. — Вздохнул Дед Павел.

— Вы забыли про саперов.

— Да нет, не забыл…

— Если вы об этих — я кивнул на мостоукладчик — то зря, их этому не учили.

— Обижаешь сынок, я сам еще многое помню!

— Вы же, если мне не изменяет память турбинистом служили на флоте!

— Так точно, турбинистом. До сорокового года, а потом с начала сорокового боец морского диверсионного отряда Балтфлота, подготовку проходил на базе четвертого парашютно-десантного батальона двести четырнадцатой десантной бригады четвертого ВДК. Тут не далеко Марьина Горка. Здесь-то и начал воевать. В конце июля вышли к своим, неделя отдыха, затем снова заброска в тыл противника. В августе вторая, и по тылам мы хулиганили аж до ноября. И это только в первый год войны...

— А дальше?

— А дальше знать тебе пока не зачем, никто не знает, как оно через час повернется — зачем тебе лишнее знать?

Нда… Суровый дед… Наш разговор прервал вызов радиостанции. В канале был «Маркони».

— Привет!

— Здоров!

— Давай без имен, явок и паролей.

— Понял.

— Я тут включил свой «Леново» для прикола и оху…, он работает! Включи свой, надо одну вещь проверить!

— У меня нет «Леново».

— Бл…включи что есть!

Я с недоумением уставился на деда Павла.

— Ты чего? — забеспокоился ветеран. Видно вид у меня и правда был шибко придурковатый.

— «Маркони» попросил включить мобильник…

Реакция Нечаева была молниеносной. Он перегнулся в башню и тоном не терпящим возражений, фактически приказал: — Зиновий Трофимович, без обид, постой пять минут в сторонке!

Кооператор спорить не стал, только с пониманием ответил: — Нешто я без понятия? И зачем мне ваши секреты знать? Меньше знаешь дольше… — последние слова он сказал совсем тихо себе в бороду.

Подождав пока Зиновий отойдет подальше, достал из кармана комбеза выключенный для экономии ресурса и заряда еще на общем сходе смартфон. Отточенным до автоматизма движение утопил кнопку и уставился на экран. Пропиликал рингтон, я ввел код и выпало сообщение «Поиск сети». От этого, у меня подогнулись ноги и чтобы не упасть, я пятой точкой оперся об башню. От нетерпения задрал голову и увидев облака, подумал: «Господи, неужели ты перенес нас обратно?». От звонка, рука дернулась так, что только чудом смог поймать