Ланской вклинился:

– Да что же это у тебя, Денис, за начальник службы безопасности такой? Как она ее добьется, если ничего не умеет?

Посмотрела на придурка и уточнила:

– Зато меня учили убивать.

У Ланского вытянулась его наглая рожа. Так то, малыш! И я вижу – он мне верит. Он видел тот случай с Костей. Он наверняка помнил ночь нашей первой встречи.

Поэтому через секунду он предпочел, наспех попрощавшись с Баженовым, уйти.

И правильно, нечего мозолить глаза.

Баженов, после того как ушел Ланской, предложил неожиданную вещь:

– Я хотел попросить Вас в субботу пойти со мной на благотворительный прием у моего знакомого Романова.

Я, кажется, дикая совсем:

– Вас, что там убить попытаются?

Он рассмеялся. И это приятный звук. А лицо у него при этом прояснилось и сделалось еще более привлекательным. Я заулыбалась в ответ. Может же быть в моей жизни хоть что-то нормальное?

Я ответила согласием. Пусть один вечер я побуду свободной и красивой.

На работе все рутинно. Я договорилась с парикмахером, косметологом, визажистом. И выбрала платье. Мне понравилось от Дольче и Габбана из легкого струящегося шелка цвета молочного пломбира без бретелей с бантом на талии спереди стоимостью в русскую машину. Сзади оно застегивалось на молнию. К нему идеально подойдут жемчужные серьги, кулон и браслеты на обе руки.

Мной начали заниматься с утра субботы, и лишь к вечеру, пройдя все процедуры, я превратилась в царевну-лебедь.

Вечером за мной заехал Баженов, я оставила колумбийцев дома. Хосе это не понравилось, он попытался спорить. Но я убедила его, что все будет в порядке.

Мне нравится восхищение в глазах Баженова, мужской интерес, но без сметающей все на своем пути агрессивности Давлатова. В машине звучала тихая приятная музыка.

Мы приехали в красивый дом, где проходил прием. Нас встретил хозяин – еще один крупный бизнесмен Романов. Баженов подошел поздороваться и представил нас друг другу. Я вежливо улыбнулась при знакомстве и продолжила этим заниматься, пока Баженов общался со своими знакомыми. Причем я так поняла, многие из них воспринимают меня как его содержанку. Я не стремилась их разубеждать, ела, пила, танцевала и не забивала себе голову. Мне легко и беззаботно, как не было уже давно. Ровно до того момента как я заметила Давлатова. Он не один, с ним очень красивая брюнетка.

В этот момент Баженов куда-то ушел, но компанию мне решил составить Ланской, которому спиртное ударило в голову:

– Не очень ты ему и нужна. Охота на богатого мужика сопряжена с трудностями, детка. Не такие мы – дураки. Драть можно такую, как ты, а на людях показываться с такой как Лилия Костромская, чтобы не позориться.

Вот что он не понял в прошлый раз? Что меня не интересует билет в счастливую жизнь в виде какого-то богатого жлоба, я объяснять ему не собираюсь. Природу своих отношений с Давлатовым я сама понять не могу. Единственное, что я могу сказать по этому поводу, что я еб*нутая. У меня двухлетний сын от него, а я не получаю даже алименты. Только какие-то бесконечные претензии, непонятно чем вызванные. Но и сейчас я посмотрела, как он придерживает свою спутницу за талию, и подумала лишь о том, чтобы он ко мне не лез. И меня царапнуло то, что рядом с ним другая. Но прежде чем я признаюсь в этом хоть кому-то, я себе язык откушу.

– Так зачем Вы ко мне подошли господин Ланской? Чтобы опозориться?

– А зачем ты сюда с Баженовым пришла? Чтобы Сергея разбесить?

– Послушайте, я кажется, не достаточно четко объяснила Вам. Вы мне неприятны. Что и зачем я делаю, Вас не касается. И будьте добры, ступайте уже.

Он посмотрел на меня несколько мгновений, а потом сказал:

– Знаешь, что он хочет сделать? Жениться на Костромской и отобрать у тебя ребенка. Думаю, у него получится.

Не знаю, что Ланской хотел от меня добиться. Но я подумала, что и он, и Давлатов могут идти на х*р. А ребенка они с Костромской будут вместе воспитывать, когда эта фифочка ему его родит. Михаил все же оставил меня в покое, после того как высказался.

Теперь главная задача не приближаться к этому психопату. Но он и сам не горел таким желанием, поэтому я продолжила проводить этот вечер в компании Баженова, но ровно до того момента, как над моим ухом раздалось:

– Пойдем потанцуем.

Дина

Я смотрю на Давлатова и говорю:

– Я не танцую.

Но он не понимает слова "нет".

– Для меня можно сделать исключение, – потом обращается к стоящему рядом Баженову, – И Денис Дмитриевич не будет возражать, верно?

Я не хочу с ним никуда идти. Но предатель Баженов пожимает плечами:

– Почему я должен возражать?

И не дожидаясь моего согласия, Сергей увлекает меня к танцующим парам, притягивает к себе, уверенно ведет в танце. Я хочу стряхнуть с себя его руки и отодвинуться, потому что через тонкий шелк он слишком ощущается. Этот человек для меня всегда слишком.

Вдруг он спрашивает:

– Обиделась?

И что ему ответить, после того что он сделал?

– Ты что хочешь услышать: "Спасибо, Сережа, мне так понравилось. Когда мы повторим?"

Он притягивает меня к себе сильнее и уже не спрашивает, а утверждает:

– Обиделась, – и продолжает, – есть такой вид секса – скарфинг, называется. Им люди специально занимаются, чтобы кайфануть сильнее. Я же видел, как тебя от оргазма тогда колотило.

Я теряюсь от возмущения на несколько секунд, но потом все же не сдерживаюсь:

– Люди, я хочу сказать, нормальные люди, такими вещами занимаются, предварительно спрашивая согласия, – я специально выделяю голосом и про согласие, и про спрашивают, и про предварительно, – Но то, что делаешь постоянно ты... Я что тебе сделала плохого? Что три года назад, что сейчас? Я не понимаю.

Я говорю все это тихо, чтобы не привлекать внимания, но и промолчать я уже тоже не могу.

Сергей

Я смотрю на Дину и вижу в ее глазах осуждение. Она говорит вещи, причем вещи справедливые. Как ей ответить, я не знаю. Банальное "прости"? Я не уверен, что оно поможет. И я не умею говорить это слово. А потом сейчас меня больше занимает ее тело под моими руками, такое нежное и податливое. И платье очень красивое. Ей идет. А вот то, что она здесь с Баженовым, ей не идет. И на работу к нему она все-таки пошла.

Я старался успокоиться две недели, как-то проанализировать свое поведение. И пришел к выводу, что меня выбешивает моя потребность в ней. Раньше до нее такого не было.

Сейчас я дико хочу ее поцеловать, коснуться губами ее нежных губ, проникнуть языком в ее влажный ротик и ласкать его до тех пор, пока она сама не захочет выпрыгнуть из трусов. А я знаю, что так и будет, стоит мне показать ей, чего от нее хочу я.