— Да. Нужно только, чтобы Джойси помогла нам и пообещала молчать.

С моей матери сейчас слетела вся ее обычная самоуверенность, она почти кротко заверила Малкольма, что он может на нее рассчитывать.

— Это не частный бар, и они в любой момент могут сюда войти. Так что нам лучше поторопиться. Я сейчас на несколько минут вас оставлю, но скоро вернусь. Никуда отсюда не уходите. Оставайтесь на месте, что бы ни случилось. Даже если здесь соберется вся семья, все равно. Договорились?

Они оба кивнули, и я ушел, а Джойси и Малкольм остались сидеть, настороженно глядя друг другу в глаза, впервые за Бог знает сколько лет оказавшись наедине.

Я разыскивал главного распорядителя по барам и ресторанам ипподрома. Я неплохо его знал — одна из его дочерей постоянно участвовала вместе со мной в любительских скачках. Когда я его нашел, он давал какие-то указания заведующему рестораном для членов клуба.

Спустя десять минут, когда мы зашли в подсобку бара, где хранились бутылки, он спросил:

— Что у тебя стряслось, Ян?

Он был директором компании, главным распорядителем всего ресторанного дела в Сэндауне. К пятидесяти годам способный парень из пригорода сумел пробиться наверх, набрался житейской мудрости и достиг заслуженного высокого положения.

Я объяснил, что у меня неприятности личного характера, и он провел меня в эту относительно тихую комнату позади бара, куда не заходили посетители.

Я сказал, что моему отцу нужно немедленно незаметно покинуть ипподром. Может быть, ему легче будет выйти с ящиком «Боллинджера»?

— Надеюсь, он не хочет удрать от своих букмекеров? — только и спросил распорядитель.

— Нет, он собирается вместе со своей бывшей женой, моей матерью, сбежать от остальной семьи.

Распорядителя это позабавило, и он согласился, что «Боллинджер» — как раз то, что нужно. Мой план его насмешил, он пожелал мне успеха и попросил присматривать за его Розмари на следующих скачках.

Я вернулся в бар, чтобы забрать Малкольма и объяснить Джойси, где оставляют машины служащие ресторана, чтобы она перегнала туда свою. Мои родители по-прежнему сидели, внимательно глядя друг другу в глаза, но, по крайней мере, лица их не были перекошены от неприязни. Оба заметно расслабились, когда я подошел. Джойси сразу же взяла свою сумочку, готовая хоть сейчас идти к машине.

— Если ты встретишь кого-нибудь из них, — сказал я, — скажи только, что едешь домой.

— Я не вчера родилась, мой дорогой, — к ней вернулся ее обычный сарказм. — Беги играй в свои игры, а я займусь своей партией.

Об этой уловке я подумал еще в раздевалке, только теперь начал ее с другой позиции. Малкольма вполне мог заметить кто-нибудь из родственников, когда он шел из зала распорядителей в бар, но даже в этом случае я надеялся их всех перехитрить.

В тихой комнатке позади бара главный распорядитель попросил толстого шеф-повара одолжить свой просторный белый халат и высокий колпак.

— Ящик «Боллинджера» от директора ресторана, а костюм — от повара, — пробормотал я Малкольму на ухо. — Скажешь Джойси, чтобы отвезла тебя на железнодорожную станцию. Увидимся в «Савое». Никуда не выходи, пока я не приеду.

Малкольм, немного озадаченный, натянул поверх пальто поварской халат и поднял ящик с бутылками. Шеф-повар с удовольствием оглядел переодетого Малкольма и, надев фартук и нарукавники, вернулся к своим индейкам и окорокам. Малкольм и директор вышли через заднюю дверь из бара, прошли вместе через служебные помещения ипподрома к стоянке, на которой были припаркованы машины официантов. Я ждал в баре, сам не свой от беспокойства, но вот вернулся директор с перекинутым через руку поварским халатом, который он тут же вернул хозяину.

— Твой отец выбрался благополучно, — заверил он меня. — Никто не обратил на него внимания. Из-за чего все эти сложности? Он что, в самом деле от кого-то скрывается?

— Отец не хочет, чтобы кто-нибудь из неблагодарных отпрысков убил его.

Директор улыбнулся, покачав головой. Он, конечно же, не воспринял мои слова всерьез. Я спросил, куда ему доставить шампанское, он вынул визитную карточку и написал на обороте домашний адрес.

— Твой отец обедал с распорядителями? — спросил он. — Кажется, я видел его в верхнем зале. — Его тон подразумевал, что оказать любезность человеку, который обедает в зале распорядителей, вдвойне приятно. И я решил подтвердить его догадки:

— Отец только что приобрел половину прав на одного из участников Триумфальной Арки. Мы собираемся в Париж на скачки.

— Желаю успеха, — сказал он, передавая мне свою визитку. Потом неожиданно сдвинул брови, как будто что-то припоминая. — Кажется, Розмари говорила мне что-то о том, что теперешнюю жену твоего отца убили безо всякой причины пару недель назад? То есть, я хочу сказать, его последнюю жену. Страшный удар для него. Ужасно.

— Да, — согласился я. — И… некоторые люди, имеющие отношение к этому убийству, сегодня неожиданно оказались на ипподроме, и мой отец постарался от них скрыться.

— О! — Теперь он, кажется, начал понимать серьезность положения. — Тогда я тем более рад был помочь. — Он хмыкнул. — Твои родители совсем не были похожи на влюбленную парочку, которая собирается спрятаться от всего мира.

Директор пожал мне руку и ушел. Я глубоко вздохнул, вышел из бара и направился в весовую за своим снаряжением. Последняя скачка еще и не начиналась, но сегодня вообще был очень длинный день.

Когда я вышел из весовой с седлом, шлемом, хлыстом и сумкой с вещами, то наткнулся на Джо и Джорджа. Они специально поджидали меня, чтобы поговорить, пока я не уехал.

— Мы решили снова выставить Янг Хигганса на скачки, через две недели в Кемптоне, — сказала Джо. — Ты нигде не будешь занят в это время?

— Конечно, нет.

— И не забудь про Парк Рэйлингза в Челтенхеме, в следующий четверг.

— Где угодно и в любое время, —сказал я, и они рассмеялись, одинаково преданные общему увлечению.

Джо и Джордж ушли, оглянувшись и помахав рукой на прощание. А мне пришло в голову, что на следующей неделе или через неделю я, может быть, буду где-нибудь в Сингапуре, в Австралии или Тимбукту. В жизни никогда ничего не знаешь наперед, и это замечательно.

Я не встретил никого из родственников, пока шел к воротам ипподрома, не было никого и возле моей машины на стоянке. Я вздохнул с облегчением, уложил свое снаряжение в багажник и не спеша поехал к Эпсому, за десять миль отсюда. Я собирался занести домой вещи и заодно просмотреть почту и вынуть кассету из автоответчика.

В моем автоответчике было устройство, позволяющее прослушивать записи по телефону, но оно всегда заедало, а починить его мне было лень. Кроме того, в дистанционное управление давно пора было вставить новые батарейки.

Ни о чем особенно не задумываясь, я медленно ехал к городу. Но очень скоро я вдруг осознал, что постоянно вижу в зеркале заднего вида одну и ту же машину, которая держалась за две или три машины после моей. Другие машины обгоняли меня, но эта все время сохраняла дистанцию, не приближаясь и не отставая.