– Плохо. Но она ничего не узнает. Она будет думать, что нас отвез твой папа, Элли. И твои родители, Надин, будут думать то же самое. А Элли может сказать, что нас повезет мой папа. Тогда никому не придется волноваться, а мы развлечемся в свое удовольствие.

– Отличная мысль, – говорит Надин, хотя вид у нее при этом взволнованный.

– Великолепно, – поддакиваю я, хотя на душе у меня неспокойно – опять придется городить кучу лжи.

– Значит, все решено, – Магда довольна. – Встречаемся в шесть. На станции. Элли, насчет денег не волнуйся, я тебе одолжу. С ума сойти! У нас будет настоящий девичник.

Мы все сделали так, как договаривались. Надин первой явилась на станцию. Выглядела она сногсшибательно. Вся в черном и в новых черных туфлях на высоких каблуках, которые делали ее еще выше.

– Придется приставлять к тебе раскладную лестницу и залезать на нее, чтобы с тобой поговорить, – жалуюсь я. – Рядом с тобой я кажусь еще меньше и еще толще.

– Не глупи, Элли. Ты отлично выглядишь, – говорит Надин.

Естественно, я очень старалась – перемерила полгардероба, прежде чем влезла (зловещее слово) в черные брюки и серебряно-серый топ. По-моему, я все-таки жирная. Если бы я только была гибкой, высокой и худой, как Надин! Хорошо, что Рассела устраивают мои габариты. Он мне позвонил, когда я одевалась.

– Я тебе звоню пожелать удачно сходить на концерт.

– Попаду ли я туда – еще вопрос… Не могу решить, что надеть. Сейчас стою в одной брючине.

– Не надо подробностей, а то я весь горю.

– Успокойся, Рассел, тут не на что смотреть.

– Еще как есть. Думаю, ты чудесно выглядишь в брюках, и еще чудеснее – в одной брючине. Какая она там у тебя – правая или левая?

– Да замолчи ты. Хотя, конечно, ты очень милый. Я надену твои заколки. Они замечательные. Ты замечательный, Рассел.

Внезапно раздается отвратительный звук. Сзади ко мне подполз Цыпа. Он кряхтит и рыгает, делая вид, что его тошнит.

– Элли? Ты в порядке? – в голосе Рассела звучит тревога.

– Со мной все отлично. А вот моему младшему братцу Цыпе через миллисекунду я откручу голову! Счастливо тебе повеселиться на дискотеке. Жалко, что я не иду с тобой.

– Я знаю, куда тебе надо со мной пойти, чтобы я тебя совсем простил, – он загадочно посмеивается.

– Я с тобой пойду хоть на край света, – говорю я, а Цыпа так усиленно имитирует приступ рвоты, что его чуть было не тошнит по-настоящему.

Я не отрываю ему голову. Мне так хорошо, что я ему даже улыбаюсь.

Мне хорошо. И меня не волнует, как я выгляжу (в плане габаритов).

– Я так счастлива-а-а-а, – напеваю я снова, и Надин вторит мне. Проходит десять минут, и наш дуэт разлаживается. Магды до сих пор нет – а у нее билеты на концерт Клоди.

– Почему она вечно опаздывает? – сержусь я.

– Наверное, заигрывает с каким-нибудь парнем, – предполагает Надин. – Ты ведь ее знаешь.

– А ты больше не переживаешь из-за Лиама? Готова встречаться с другими парнями?

– Конечно, – говорит Надин уверенно. Но тут из здания вокзала прогулочной походкой выходит темноволосый парень с чертовскими глазами, обнимая за плечи девушку. Надин дергает головой и бледнеет.

Я тоже смотрю на парня.

– Это не Лиам, – говорю я.

– Я знаю. Мне показалось, – отзывается Надин.

– О, Надди, ты ведь знаешь его как облупленного. Выкини его из головы. Найдешь себе другого парня.

– Вряд ли я найду такого, как Лиам, – шепчет Надин. – Может, это и к лучшему.

Надеюсь, Надин правда так думает. Она выглядит понуро, и я меняю тему разговора:

– Ну где же Магда? Почему она все время так поступает?

– Привет, девчонки!

Это Магда. Она бежит к нам, покачиваясь на высоких каблуках, и на ходу машет двум ухмыляющимся мальчишкам, которые меряют ее взглядом.

– Простите! Я немного опоздала? – как ни в чем не бывало спрашивает Магда. – Просто к нам зашел Уоррен – одолжить галстук у одного из моих братьев. Вы же знаете, я всегда была немного в него влюблена. Он учился с братом в одной школе. Так вот. У него такие волосы – это надо видеть. Он классно подстригся и выглядит форменным красавчиком, и когда он увидел меня в вечернем наряде, у него точно глаза открылись. Теперь я для него уже не глупая маленькая школьница. Никогда не догадаетесь, куда он сегодня идет! Он получил стипендию в школе Халмера и отправляется на дискотеку. А еще он поссорился со своей подружкой пару месяцев назад и собирался идти один, но мы с ним разговорились, и Уоррен спросил, не хочу ли я составить ему компанию! Представляете? Честно говоря, у меня было сильное искушение…

– Что? – настораживаюсь я.

Магда ухмыляется:

– Но я немного подумала и решила, что это будет не по-товарищески. Я ему объяснила, что не могу подводить подруг. Он огорчился, но сказал, что понимает меня. Но это еще не все – он предложил мне встретиться завтра вечером. Настоящее свидание с походом в ресторан «Террасу» – вы знаете, итальянское заведение. Все так шикарно. Это вам не гамбургер в «Макдоналдсе».

– Счастливица, – тяну я кисло.

– Ну ладно, об этом потом, – говорит Надин. – Ты помнишь про билеты на Клоди?

– Конечно! Выше нос, девчонки! Это наш вечер!

В поезде мы вовсю веселимся, дурачимся и распеваем песни Клоди. На вокзале Ватерлоо попадаем не на ту ветку метро, так что приходится возвращаться назад, а потом со всего маху налетаем на бизнесменов средних лет и дружно хихикаем. Потом мы выходим на улицу и не знаем, куда идти, наконец Магда обращается к полицейскому, и он сопровождает нас до нужной дороги.

Время стремительно летит, и мы начинаем волноваться, как бы не опоздать к началу концерта. Я предлагаю бежать бегом, но они обе ковыляют на своих каблуках как на ходулях, так что прибавить скорости нам не удается. Наконец мы сворачиваем на главную улицу и видим толпу народа в майках с портретами Клоди. Мы радуемся, что на верном пути, но через какое-то время понимаем, что поток людей движется от концертного зала.

– Вы куда? Разве концерт Клоди не здесь? – спрашивает Магда группу девчонок.

– Концерт отменили, – печально отвечает одна из них.

– Что? Почему? Клоди заболела?

– Заболела на голову, – со злостью цедит другая.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Надин.

– Что с Клоди? – заволновалась я.

– Помните, у нее был бойфренд? Ну, об этом писали газеты весь прошлый месяц. Какой-то занюханный футболист, недостойный целовать даже кончики ее пальцев, – вступает третья девочка, в отчаянии дергая майку с портретом Клоди так, что лицо певицы складывается в комическую гримасу.