Услышав скрип стекол под чьими-то шагами, Седой обернулся и увидел майора-десантника. «Нашел», – сказал тот, показывая раскрытую банку с полузасохшей краской какого-то неопределенного цвета и ссохшуюся от старой краски кисть.

Они спустились на первый этаж, и, показав майору на подоконник, Седой сказал:

– Влезай и пиши.

– Чего писать-то? – недоуменно спросил майор.

– Пиши: «45-й полк спецназа ВДВ и 3 – ооСпН». Да покрупней пиши!

Майор сверкнул белозубой улыбкой и мухой взлетел на подоконник. Засохшая кисть противно заскрипела, выводя на стене рваные буквы надписи…

Часа полтора прошло в относительном спокойствии. Разведчики смогли немного отдохнуть, сменяя друг друга на наблюдательных постах, и доесть остатки более чем скромных запасов провианта. Продуктов больше не было, на исходе были и запасы питьевой воды. Перевязочные материалы и медикаменты тоже закончились, и в случае получения новых ранений разведчиков даже нечем будет перевязать…

Почему-то не было никаких сообщений от группы эвакуации раненых… Седой, оставив радиста с группой, теперь лишен был радиосвязи со штабом и уповал лишь на сообразительность радиста – опытного, в общем-то, спецназовца, думая, что тот сам догадается выйти на связь и обеспечить прием вертолетов. Он хотел было запросить по «Мотороле» Старого, но потом оставил эту мысль, опасаясь возможности прослушки их частоты «чехами».

Седой облюбовал себе НП на третьем этаже здания в каком-то природоохранном кабинете, заваленном плакатами с изображениями птиц и животных, ареалом обитания которых был Северный Кавказ. Повалив на бок книжный шкаф и пристроив на сложенный из книг постамент с тыльной стороны шкафа единственный уцелевший стул, он мог наблюдать за площадью, не боясь выдать свое местоположение бликами линз бинокля.

Однако первым обнаружил «духов» Маньяк. Не посылая тонального вызова, он выпалил в микрофон:

– Командир, как слышишь меня? – И не дожидаясь ответа: – К площади со стороны гостиницы «Кавказ» выходят боевики. Вижу движение внутри гостиницы. Не подходя близко к окнам, рассматривают Белый дом. Нас, видимо, пока не обнаружили. Какие будут приказания?

– Наблюдай пока, – ответил Седой, всматриваясь в окуляры бинокля. – Пусть начнут выдвижение через открытое пространство.

Он напряженно вглядывался в окна гостиницы, расположенной на другой стороне проспекта, но не видел никаких шевелений. «Снайпер находится выше, угол зрения у него другой. Поэтому он обнаружил боевиков раньше», – подумал Седой. И в тот же миг на третьем этаже гостиницы с треском распахнулось окно, и в проем хищно высунулся ствол пулемета. По форме пламегасителя и характерному дульному тормозу Седой сразу определил крупнокалиберный «Утес».

– Маньяк, пулеметчика видишь? – кинул в микрофон Седой.

– Да. Но там он не один. Вижу еще пару помощников, они как раз ленту заправляют в приемник. Если я сейчас их сниму, меня не обнаружат, стрелять буду через пролом в стене соседнего помещения. Звук тоже будет почти не слышен на улице.

– Ну, тогда – «огонь»! – скомандовал Седой.

Где-то наверху что-то негромко хлопнуло, и пулемет, не удерживаемый более руками получившего пулю между глаз пулеметчика, вывалился из окна. Через мгновенье раздалось еще два хлопка, заглушаемых межэтажными перекрытиями, и голос Маньяка в эфире подытожил: «Минус три, командир».

Пулемет свалился на землю с таким грохотом, что, казалось, разбудит все живое вокруг. Но на площади по-прежнему царила тишина. Если боевики и были на подходе к Дворцу, то ничем себя не выказывали…

Поэтому первая граната, выпущенная из «Мухи» чьей-то меткой рукой и разорвавшаяся в холле, явилась полной неожиданностью для разведчиков. Разрыв не причинил никому вреда, поскольку заряд, пролетев через весь холл, взорвался у двери запасного выхода, где был навален различный хлам, который и вобрал в себя все осколки и погасил ударную волну.

А в следующее мгновение площадь взорвалась вспышками и ощетинилась стеной огня. Выстрелы из стрелкового оружия, подствольников, РПГ слились в один неумолчный, рвущий барабанные перепонки и душу треск и вой, называемый на военном языке канонадой. Огонь был настолько плотным, что несколько минут разведчики не могли даже головы поднять. Но в бою всегда наступает момент передышки. Это момент, когда пустеют магазины, подавшие в стволы стальные кусочки смерти в томпаковой оболочке и выплюнувшие их в мир, и оружие требует перезарядки. А поскольку огонь открывается по команде, то и патроны заканчиваются практически одновременно у всех стрелков.

Этих нескольких секунд, необходимых боевикам, чтобы перезарядить оружие, хватило разведчикам, чтобы выглянуть через оконные проемы наружу и, сориентировавшись в ситуации, занять боевые позиции. Теперь они были готовы…

И когда из укрытий показались головы «духов», готовых начать новый обстрел, Дворец мгновенно ожил и ответил точными прицельными выстрелами. Седой видел со своего НП, насколько губительным оказался для боевиков ответный огонь. Не менее десятка темных на фоне развалин фигур «духов» свалились, чтобы больше уже не встать. Вторая попытка открыть огонь оказалась для противника еще более неудачной. Снайперы спецназа, видимо, обнаружили проход, через который боевики выходили к площади, и за несколько секунд завалили его телами попавших под пули «духов». А прикрытые толстыми стенами Дворца разведчики теперь держали под прицелом всю площадь, открывая огонь на малейшее движение. Но, обученные снайперской стрельбе, имеющие за плечами опыт ведения боевых действий в различных «горячих точках», стреляли они одиночными и только по видимой цели, поэтому почти каждая пуля находила свою жертву и не было необходимости ежеминутно менять опустевший магазин.

Попытка боевиков установить миномет в проходном дворе была своевременно пресечена Маньяком, который расстрелял расчет, а затем двумя точными выстрелами бронебойными пулями уничтожил механизм наводки и повредил ствол. Миномет теперь годился только в металлолом.

Получив жесткий отпор, понеся потери, «духи» прекратили огонь и затаились.

Седой внимательно всматривался в развалины, медленно переводя окуляры бинокля с объекта на объект, когда услышал сзади чьи-то осторожные шаги. Он обернулся и увидел Майдана, который шел прямо на него, прижимая к уху наушник радиостанции. Седой знаком показал на обломок какой-то тумбочки, и Майдан присел на нее. Не дожидаясь вопроса, он доложил:

– «Духи» в панике. «Горец» орет в эфир, что крупный отряд русских занял Дворец, вывесил флаги, и никак невозможно нас отсюда выбить. Сказал, что у них потери более двадцати моджахедов. Позывной «Ангел» ему отвечает, что с минуты на минуту он приведет сюда свой отряд спецназа, и тогда, мол, посмотрим. Обзывает их, ну, которые нас атаковали, «чабанами» и «колхозниками». Но главное, что этот «Ангел» вызвал какого-то «Черного» и попросил его подогнать к площади два танка или «саушки». «Черный» ответил, что танки дать не сможет, поскольку они у него поставлены на прямую наводку на опасных направлениях, а одну «Акацию» пришлет. Будет здесь в течение часа.