Харольд сказал:

– Да, по крайней мере с теми, кого мы знаем. Никто представления не имеет, куда она пошла на этот раз.

Райли видела, что Джен наклонилась вперёд в кресле.

– Мы должны спросить вас про Кети Филбин, – сказала Джен.

Дороти с любопытством наклонила голову:

– О, это девочка, которую только что убили. Я никогда не знала её. Ты был с ней знаком, Харольд?

Харольд молча покачал головой.

Дороти сказала:

– Я уверена, что Холли не была с ней знакома. Она никогда не упоминала этого имени. Я бы запомнила.

Райли понимала, что спрашивать нужно осторожно, ведь Дороти могла в любой момент удариться в панику, но вскоре она заметила, что Джен уже хорошо справляется, задавая вопросы, которые не расстраивали Харольда или Дороти ещё больше.

«Она быстро учится», – подумала Райли.

Она решила позволить Джен вести опрос, а сама стала изучать чистую комнату среднего класса и пыталась делать выводы о семье.

Есть ли у них проблемы?

Происходит ли в этом доме что-то страшное?

Шеф Синард упомянул о том, что Харольд работал мануальщиком. Райли подозревала, что Харольд вырос и выучился мануальной терапии в другом месте, возможно, в большом городе. Он приехал в Ангьер с надеждой встать здесь на ноги и добиться успеха в этом обществе. Он достаточно зарабатывал, чтобы обеспечить комфорт своей семье, и его жене не приходилось выполнять другую работу, кроме домашней.

Но Райли глубоко сомневалась, что Харольд и его жена на самом деле довольны жизнью, которую ведут здесь. Они, конечно, уже обнаружили, что все имеющие вес семьи Ангьера были закрытой группой, они жили здесь много поколений.

«Здесь нет места карьеристам», – подумала Райли.

Они не казались слишком самосознательными, поэтому, скорей всего, не в полной мере осознавали причины собственного недовольства.

Их дочь-подросток, скорей всего, чувствовала это лучше, чем они.

Отсюда и бунтарская модель поведения Холли.

По крайней мере, таков единственный пока логичный сценарий происходящего.

Райли услышала шум шагов кого-то, спускающегося по лестнице. В комнату ворвался прыщавый тинэйджер, на вид Райли дала бы ему лет пятнадцать или шестнадцать.

Он выпалил:

– Привет, папа, надо идти, матч в теннисном корте вот-вот начнётся.

Харольд представил агентам своего сына Зака.

У мальчика отпала челюсть.

– ФБР! – крикнул он. – Господи Иисусе!

– Следи за языком! – одёрнула его мать.

Зак покачал головой.

– Ух ты. Так теперь у неё проблемы?

Райли и Джен он добавил:

– Когда найдёте её, сделайте одолжение, оставьте себе. У нас от неё сплошные неприятности.

Дороти попыталась продемонстрировать своё материнское неодобрение, но он лишь пожал плечами.

Джен спросила его:

– Зак, вы знаете, кто мог желать зла вашей сестре?

– Вы имеете в виду, кроме меня? – с ухмылкой спросил он. – Я не знаю. Я не расспрашиваю её о её жизни, а она не расспрашивает меня о моей. И знаете, нас это полностью устраивает.

Затем он повернулся к отцу и сказал:

– Пошли, надо спешить.

У Райли пронеслась мысль, что надо бы остановить парня и задать ему ещё вопросы. Но у неё было ощущение, что он сказал всё серьёзно и действительно старался не обращать внимания на сестру. Скорей всего, он совершенно ничего не знал о том, что могло с ней произойти.

Кроме того, расспросы лишь ещё больше расстроили бы его родителей.

Райли сказала Харольду и Дороти:

– Спасибо вам обоим за то, что уделили нам время. Простите, что побеспокоили. Мы свяжемся с вами, если будут какие-нибудь новости.

Райли и Джен вышли из дома и сели в машину.

– И что ты думаешь об этом пацане? – спросила Джен.

– Типичный подросток, – ответила Райли. – Классический пример соперничества между детьми.

– Ты думаешь, нам есть причины оставаться в Ангьере?

Райли стала обдумывать это, но так и не могла прийти к единому мнению.

– А ты что думаешь? – спросила она.

Джен задумалась на мгновение.

– Не знаю, – сказала она. – Пока мы не нашли никакой связи между дочерьми Филбинов и Струтерсов. А теперь нам известно, что Холли постоянно бунтовала и сбегала из дома. Она может найтись в любое время, а может быть, она попала в какую-то беду и её даже могли убить. У нас нет причин считать убийство Кети не отдельным событием. Тем не менее…

Голос Джен оборвался.

Затем она продолжила:

– Если тебе всё равно, то я думаю, что нам пока не надо прыгать в самолёт и улетать отсюда. Холли Струтерс ходила в школу Линкольн. Может быть, нам стоит навестить директора.

– Сегодня суббота, – напомнила Райли. – Но давай проверим, в школе ли он сегодня.

Джен набрала номер школы и убедилась, что директор на месте. Повесив трубку, она сказала:

– Он готов поговорить сегодня с нами.

Она добавила:

– По манере общаться он напомнил мне продавца подержанных автомобилей.

Райли согласилась, что навестить директора – неплохая идея, и они поехали к школе.

Пока Джен вела машину, Райли старалась всё обдумать.

Джен была права. Насколько им известно, исчезновение Холли никак не связано с убийством Кети. Скорей всего, это нет так.

Но Райли терзало плохое предчувствие и насчёт Холли – обычно подростки не пропадают намерено на время больше недели.

Райли не могла не думать о том, что с девочкой произошло что-то ужасное.

Она напомнила себе, что не может решить все проблемы в таком безумном городе, как этот.

Но как она может покинуть Ангьер, пока Холли не нашли?

При виде Старшей школы Линкольн у Райли возникли противоречивые эмоции. Если Уилсонская школа была пережитком прошлого, то Линкольн выглядел сверкающим и новым, весь из стекла и стали. Он напомнил ей о школе, в которую ходила Эприл, но это была тревожная мысль, говорящая о том, что дети нигде не могут быть в безопасности.

Но в этом здании её беспокоило кое-что ещё.

Она поняла, что не может не воспринимать его как фальшивку – лживый фасад, как и всё остальное в этом городе. Райли предупредила себя, что не стоит рубить с плеча: она пока не знает, ощущает ли она реальное зло, скрывающееся за каждой частью этой видимой нормальности, или просто придумывает его.