Он сунул пистолеты под свитер. Перчатки тоже снял. Чтобы не привлекали внимания. Не так уж холодно на улице, чтобы перчатки носить. Перепрыгнул через трупы и бегом бросился вниз. На лице страх, в глазах паника, рот нараспашку от ужаса. Если он встретит кого из соседей, то замашет руками, выкатит шары на лоб и начнет объяснять, что там, на пятом этаже, три трупа. И конечно же, глядя на такого придурка, никто не подумает, будто трупы на его совести.

Но на лестнице он никого не встретил. И на первом этаже перед лифтом никого. Странно, должен же был кто-то остановиться перед первой партией покойников.

Никита беспрепятственно вышел из безлюдного подъезда. На пятачке перед входом на лавочках пусто. Определенно, ему сегодня везет.

Он ушел со света в тень. И продолжил путь к джипам. Добрался до них. По пути надел перчатки.

Возле машин двое. Водители — один и второй. О чем-то мило между собой беседуют. И еще не знают, что кореша их уже путевки на небеса получили. А кому-то из них вслед за ними отправляться.

Никита достал пистолет, выставил вперед руку. И, недолго думая, прострелил голову одному «братку». Второй, бедняга, чуть в штаны не наделал от ужаса.

— До Петровки, 38, не подбросите? — предельно вежливо осведомился Никита.

— M-м… — замычал бандитский водила. — А-а…

— Болт на!.. Давай за руль, выродок!.. «Браток» сел за руль, Никита — на заднее сиденье. Пистолет водиле в спину через спинку сиденья.

— Поехали!..

Машина уже выехала со двора, когда «браток» спросил:

— А ехать то куда?..

— К Павлу Сергеевичу, куда же еще…

— А кто это такой?

— Тебе память освежить? Говорят, свинцовая инъекция очень хорошо мозги прочищает… Где сейчас твой Павел Сергеевич? Считаю до трех… Раз!.. Два!..

— Кафе «Агдам»…

— Очень хорошо… Дорогу знаешь?.. Дорогу знаешь, спрашиваю?.. Раз!.. Два!..

— Знаю…

— Еще лучше… Кто с ним?.. Считать?..

— Нет!.. С ним Марчело, Вадик и Штырь…

— Это его телохранители?

— Что-то в этом роде…

— Чем конкретно ваш кодлан занимается?

— Да чем? Как все. Рынок держим. Девочки там. Порностудия. Водка фальшивая. Ну, собственность кое-какая. То же кафе «Агдам»…

— Сколько у Павла Сергеевича бойцов?

— Ну вот, Марчело, Вадик, Штырь. Еще шестеро за тобой пошли…

— Они уже пришли… Значит, больше никого?

— Ну, еще есть там несколько пацанов. Только не знаю, где они…

Никита долго расспрашивал водилу о Павле Сергеевиче. И сделал вывод, что птица он невысокого полета. Расфуфырен, как индюк, не более того.

«Браток» подвез его к кафе. Остановил машину возле входа.

— Тебе мамка говорила, не ходи в бандиты? — спросил его Никита.

— Да говорила…

— Не послушался?

— Я больше не буду.

— Конечно, не будешь…

Никита спокойно приложил к его голове ствол. И так же спокойно нажал на спусковой крючок. Лобовое стекло заляпали сгустки крови и мозгов. Но Никите было все равно. Не ему же мыть машину…

Слишком легко получается у него убивать. Будто всю жизнь он только и делал, что «братков» расстреливал. В той жизни, прошлой. Точно, в той жизни он был киллером…

У него было два семнадцатизарядных пистолета. Патроны в обоймах поредели. Еще в машине он сменил магазины. Поставил обоймы с других двух «стволов».

Никита вышел из машины. Пистолеты под свитером, на лице маска Вани-дурачка. Из деревни в Москву приехал, на ночь глядя решил в кафешку какую-нибудь заглянуть.

Выражение деловой сосредоточенности вернулось к нему, когда он зашел зал кафе. И пистолеты в руку легли.

В кафе никого. Только Павел Сергеевич за столом. А с ним три его «братка». Все в сборе.

Никита подошел к ним, вытянул руки на уровне груди. Череда выстрелов, и телохранители уткнулись мордами в тарелки. Остался Павел Сергеевич.

— Ты нарушил договор! — будто о чем-то сожалея, вздохнул Никита.

Тот в ужасе вскочил, опрокинул кресло. Попятился, закрываясь руками.

— Нет… нет… Ты не можешь, — в страхе бормотал он.

— Могу. Договор дороже жизни…

Никита выстрелил. Из бандита Павел Сергеевич превратился в труп бандита.

Все, пора уходить. Никита вышел из кафе, на ходу извлек из пистолетов магазины. Их положил себе в карман, а «стволы» выбросил в урну перед входом.

Он знал, что нужно избавляться от оружия. И он от него избавился. Но оставил патроны. Ведь у него еще два «глока». И, возможно, они ему пригодятся. Жизнь-то, оказывается, очень жестокая штука.

Никита и сам не знал, куда идет от кафе. Лишь бы отойти подальше от места преступления. Никто не пытался его догнать, задержать. В конце концов, он поймал такси, спокойно добрался до дома. Все очень просто и достаточно быстро.

В ларьке он купил бутылку дешевой водки. Вскрыл ее. Влил в себя граммов двести. Из горлышка, без закуски. Водка обожгла пищевод, согрела желудок, пьянящими волнами расползлась по крови. Хорошо, очень хорошо…

Никита не сильно был пьян, когда входил в подъезд. Но штормило его на все двенадцать баллов. Вернее, он сам себя шатал. И усиленно выдыхал из себя запах спиртного.

Он думал, возле трупов «братков» уже вовсю орудуют менты, криминалисты. И был страшно удивлен, когда увидел всего лишь двух пожилых теток.

— О! Девочки! — Никита нарочно заплетал язык. — О! Да тут еще и мальчики!..

Он сел на корточки перед трупами.

— Мужики, вы чо, уже спать?.. Так нельзя… Давайте забухаем… Эй, а чего у вас тут такое красное?.. Кровь?…

И он будто сразу протрезвел. Встал на ноги, повернулся к теткам.

— Эй, что вы с ними сделали?

— Ты что, парень, сдурел? — возмущенно протянула первая.

— Иди, проспись, — добавила вторая. — А то сейчас милиция приедет…

— Милиция?.. А, ну да, милиция… А я пьяный. Еще на меня подумают…

— Да кто на тебя подумает? — хмыкнула тетка. — Алкаш несчастный…

— Алкаш! — кивнул Никита. — Но счастливый…

— Иди, иди отсюда…

— Иду!.. А то праздник портить неохота. Вон у меня еще сколько осталось!..

Никита с гордостью показал на недопитую бутылку водки.

Он преспокойно переступил через трупы, вызвал кабину лифта и поднялся на седьмой этаж. Можно было пройти весь путь пешком. Но у него не было никакого желания сталкиваться еще с тремя трупами.