— Скучаешь? — спросил его мужик.

— Да нет…

А чего ему скучать? Он живет с Леной, а с ней не соскучишься… Правда, в последнее время она чересчур деловая стала. Как же, личная секретарша генерального управляющего. Теперь к ней на сраной козе не подъедешь. Ни к кому в гости ходить не хочет, даже в ресторан ее не заманишь На каждом шагу ей мерещатся происки врагов. Это ее начальник службы безопасности отеля застращал. Мол, нельзя ей попадать под чужое влияние. А еще намекнул, что отныне ему будет известен каждый ее шаг. Вот так-то…

— Может, пивка тяпнем? — спросил сосед. — Меня, кстати, Митя зовут…

— Очень приятно. Георгий. Можно просто Гоша…

— Ну так что, пойдем?.. Я что-то сегодня с «баварским» переборщил. — Сосед похлопал по увесистой сумке. — Набрал больше, чем нужно. Сам не осилю. Может, поможешь?..

— Жена ждет…

Официально их отношения с Леной не зарегистрированы. Но ведь существует такое понятие, как гражданский брак.

— Ничего, полчаса подождет, не прокиснет. Бабы должны мужиков ждать. Это у них на роду написано… Ну так что, идем?

— Разве только на полчасика… — сломался Гоша. А действительно, почему бы пивка не дерябнуть? Митя жил в однокомнатной квартире двумя этажами ниже.

Обстановочка что надо. Все тип-топ…

— Твоя? Купил?

— Гоша, ты мне льстишь… Снимаю…

— Все равно, неплохо устроился…

— Да неплохо, — кивнул Митя.

Они прошли в комнату. Аккуратными рядами на журнальном столике выстроились пивные банки. Митя усадил Гошу в кресло, сам уселся. Протянул ему одну банку.

— Ой, извини! — вдруг спохватился он. — Совсем забыл…

И хлопнул себя ладонью по лбу.

— Что такое?

— Да это, рыбу в машине оставил… Хорошая вобла, жирная, за уши не оттянешь…

— Можно и без рыбы, — пожал плечами Гоша.

— Не надо ля-ля. Без рыбы — тоска… Погоди, я сейчас…

Митя ушел. Гоша остался один. Приговорил банку пива, затем вторую… Митя вернулся минут через пятнадцать. Что-то долго он ходил…

— Машина далеко, на стоянке, — объяснил он.

— А где рыба? — спросил Гоша.

И действительно. С собой тот ничего не принес.

— А где шкатулка? — вопросом на вопрос ответил Митя.

И стал вдруг багровым от злости.

— Какая шкатулка? — не понял Гоша.

— А та, которая на телевизоре стояла…

— Ну, стояла. А я здесь при чем?

— Как при чем? Ты ее свистнул.

— Ты что, сдурел? Не брал я никакой шкатулки…

— Ты кому это втираешь, баклан! — взбесился Митя. — В коробке двадцать тысяч долларов было.

— Сколько? — похолодел Гоша.

— Двадцать тысяч. Баксов! Ты что, не успел сосчитать?..

— Я ничего не считал…

— Ну я же и говорю, не успел сосчитать… Где бабки?

— Не знаю…

— Ну, конечно, он не знает…

— Да не брал я ваши деньги… Гоша был близок к истерике. Голос его звенел. Он поднялся с кресла. Ватными ногами сделал шаг к выходу.

— Ты куда, крыса? — рявкнул на него Митя. И толкнул его рукой в грудь. А мужик он здоровый, крепкий. Гоша плюхнулся обратно в кресло.

— Где бабки я спрашиваю?! — зверел Митя.

— Да не видел я никаких денег…

— Ну, конечно, ты их не видел. Домой отнес, а не видел…

— Да не относил я их домой, — жалко лепетал Гоша. Будто в болото он попал. Барахтался. Но только все сильней увязал в трясине.

— А куда ты их отнес?

— Вы меня с кем-то путаете…

— Да нет, крыса помойная, это ты меня с кем-то путаешь. За лоха меня держишь. Ну ничего, сейчас ты у меня все вспомнишь…

Митя потянулся к телефону. Сорвал трубку. Набрал номер. Гоша думал, что он звонит в милицию.

— Артемчик, ты? — заговорил сосед. — Кто еще с тобой… Зебра?.. Хватай его за жабры и ко мне… Что случилось?.. Да крыса тут одна образовалась. Типа на двадцать штук баксов меня кинула… У меня… Ага, жду… Ну все, пидер гнойный, кранты тебе!

Последняя фраза адресована была Гоше. И она убила его. Он понял, что милиции ему не видать. А общаться придется с дружками Мити. А те, судя по всему, бандитствующие элементы.

— Я пойду! — снова вскочил он со своего места.

На этот раз Митя ударил его кулаком в живот. Будто кишки к позвоночнику прилепил — боль ужасная. Гоша снова улетел в кресло. Скорчился в нем, застонал.

Ему было больно. Ему было плохо. Он проклинал все на свете. Себя. Соседа. Свою бестолковость.

Он попал в ловушку. И сможет ли выбраться из нее?

Митины дружки появились минуты через три. Словно они все это время где-то неподалеку находились. Словно знали, что Митя им вот-вот позвонит…

— Этот, что ли? — проскрипел амбал в кожаной куртке.

И посмотрел на Гошу так, что тому жить расхотелось.

— Он, гад, — кивнул Митя. — Двадцать штук баксов в коробке лежали… Я за рыбой ходил, а он у меня шмон в хате навел. Бабки спер, сука…

— Где бабки? — спросил Гошу второй дружок. Тоже образина еще та. Натуральный бандюга. И кулак у него пудовый. Если двинет…

— Да не брал я ничего, — заскулил Гоша.

И тут же замолчал. В глаза ему смотрело черное дуло пистолета. В животе образовалась вдруг предательская слабость.

— А я тогда тебя не мочил, козляра! — В глазах амбала читался приговор.

— Не надо! — взвыл Гоша.

— А бабки надо возвращать?

— Надо!

— Возвратишь?

— Да!…

— Ну вот и все! — Амбал спрятал пистолет и торжествующе посмотрел на Митю. — Вина подсудимого доказана…

Гоша хотел возмутиться. Но промолчал. Вдруг на этот раз амбал выстрелит?

— Короче, недоделок, — хищно глянул на него Митя. — Тащи бабки. Да побыстрей…

— Сколько?

— Как это сколько? Двадцать штук.

— Нет у меня таких денег…

— Когда будут?

— Не знаю… И где взять их, не знаю…

— А это твои проблемы! — заявил амбал. — Где хочешь, там и бери.

— На счетчик будем ставить? — спросил его второй бандюган.

— Конечно, не вопрос… Пятнадцать процентов за каждый просроченный день… Ты слышишь, задрота? — Это он Мите. — Через неделю ты должен будешь нам уже вдвое больше…