До торгового центра мы доехали минут за пятнадцать, не больше. Ничего сверхсложного в этом ограблении не было. Обычная гравийная стоянка, обычный сетчатый забор вокруг, под двумя параллельными навесами стоят «лэндроверы». Левый ряд — длиннобазные, правый — короткобазные. Справа от ворот светится стеклянный аквариум конторки, в которой сидит одинокий чернокожий клерк в красной бейсбольной кепке и белой рубашке с логотипом компании. Нас ему не видно, мы в темноте, а у него свет горит. Он вытянул ноги на стол, смотрит телевизор. Судя по доносящемуся звуку — какое-то очень старое телевизионное шоу со вставленными в нужных местах взрывами смеха. Он тоже улыбается.

Раулито показывает мне свою «беретту» с глушителем и вопросительно смотрит. Вообще-то по правилам нам клерка надо ликвидировать. Если связать, то развяжется, если прихватить с собой, то он или не вовремя шум поднимет, или сбежит, в общем — иначе никак. Первое правило действий разведгруппы в тылу противника — никаких свидетелей. Никого — ни стариков, ни женщин, ни детей.

Но мне отчаянно жаль этого улыбающегося негра. Получил какую-то работу, за не слишком большие деньги наверняка, насколько я уже разобрался в местной специфике. Работает на ночных дежурствах, может быть, потому, что новичок, а может быть, и сам любит по ночам здесь сидеть, когда спокойно и не жарко. Сейчас он смотрит старое шоу по маленькому телевизору, и у него хорошее настроение. Ему не видно, что всего в нескольких метрах от его конторы, скрытые темнотой, стоят трое в масках, которым просто нужно позаимствовать две машины с этой стоянки на несколько часов. Они и заплатить могут, но вот Ай-Ди предъявлять не с руки, да и не хочется, чтобы он лица запомнил. И сейчас, пока он смотрит телевизор, они размышляют — пристрелить его или не стоит?

Да, по правилам надо убивать, но всё же альтернатива у нас есть благодаря амазонским паукам. И маски на нас надеты, не так уж всё плохо. Я отрицательно качаю головой Раулито и протягиваю ему шприц-тюбик. Яд в нём не ослабленный, концентрированный, вырубит почти мгновенно не меньше чем на сутки, и всё это время «клиент» будет мало чем отличаться от мёртвого. Жестами показываю Дмитрию, что входим первыми. Вытащил из кобуры «беретту», Дмитрий — «грача». Я рывком отодвинул скользящую дверь в сторону, шагнул в конторку. Клерк лишь успел поднять глаза на меня, ничего не поняв, что происходит, как я приставил ему ствол почти к самому лицу. Он замер, скосив глаза на чёрное отверстие дула. Дмитрий схватил его за затылок, пригнул к столу, и Раулито воткнул шприц ему в шею. Тот дёрнулся несколько раз, часто задышал и через несколько секунд затих. Очнётся не раньше чем через сутки и со страшной головной болью, но всё же проснётся. Из телевизора донёсся очередной взрыв хохота.

— Ищите ключи, свет погасите, — скомандовал я. — Этого в шкаф, и ещё связать дополнительно.

— Si, Jefe,[9]— тихо сказал Раулито.

Я снял со стены большую табличку «Закрыто», вышел из конторки и повесил её на калитку снаружи. Всё, закрыта стоянка, и настоящую причину этого до пересменки, скорее всего, не обнаружат. Не думаю, что хозяин имеет привычку звонить и навещать свою лавочку по ночам в этих богоспасаемых местах. Я пошёл к машинам. Из конторки выскочил Дмитрий со связкой ключей в руках. К каждому ключу был прикреплён колечком брелок-бирка. Дмитрий быстро отобрал два комплекта ключей к двум машинам, один передал мне.

— Вон та, пятый номер. И вот эта, седьмая.

Я подошёл к «сто десятому» с небольшой белой пятёркой, нарисованной на переднем крыле, влез внутрь, завёл мотор. Холодный дизель выбросил облако копоти и металлически затарахтел. Ничего, прогреется — заработает потише. Как с горючим? Полный бак, как у прокатчиков и подобает: взял с полным — и с полным верни. И пробег у машины меньше десяти тысяч миль — новьё совсем. Дмитрий завёл соседнюю. Обе машины были армейского типа, без крыши и боковых стоек, и я повернулся к Дмитрию, спросил:

— Как у тебя с топливом?

— Полный бак, под крышку, — ответил он.

— Хорошо, уходим, — скомандовал я. — Рауль, ворота.

Раулито нажал на кнопку отпирания ворот, и решётчатая створка поехала вбок по вкопанной в землю направляющей.

— Дмитрий, подбираешь Рауля — и за мной.

— Есть.

Я выкатил за ворота, подпрыгнув, переезжая направляющую, проехал до самой дороги и там остановился, включив фары. Меня всё равно будет видно из проезжающих машин, но включенные фары не дадут вообще ничего разглядеть толком. И нечего разглядывать: есть вещи поинтересней меня в этих краях. Вытащил из кобуры пистолет и положил его под правое бедро. Поедем — уберу обратно. Насчёт оружия на соседнем сиденье, прикрытого газеткой, — это тоже для кино подходит, а вы попробуйте резко затормозить. Пистолет тяжёлый, полетит хорошо — как вы его потом с пола, в темноте, на ходу поднимать будете, если понадобится?

Второй «лэндровер» подъехал ко мне сзади, тоже зажёг фары. В нём два силуэта: Раулито загрузился. Я поехал вперёд, они потащились за мной. На стоянке остался отключенный клерк в шкафу, всё было закрыто, свет не горел. Закрыто — и всё тут.

Мы даже поспали около трёх часов — успели. Не то чтобы выспались, но всё лучше, чем ничего. В шесть ровно все сошлись в гостиной, собранные и снаряженные для боя. На всех был камуфляж «джунгли» такой же расцветки, какой носят бойцы орденских Патрульных сил, разгрузки тоже были местного типа. Были у нас и лёгкие арамидные шлемы с вентиляционными отверстиями, такие, как носят конфедератские проводчики конвоев, с серой матовой поверхностью, на которые мы натянули чехлы из сетчатого камуфляжа. Сейчас их никто не надевал, чтобы не шокировать окружающих, но все были в пятнистых панамах и в чёрных тактических очках, а я ещё и «эспаньолку» последние дни отращивал, так что в нормальном виде меня узнать будет проблематично. Я сам себя в зеркале не узнавал уже. Собственно говоря, для чего всё это и делалось. И для этого же все были в штурмовых перчатках — мало того что дополнительная защита, так ещё и отпечатков не оставим нигде. Отпечатки точно лишними будут.

Построились, проверили «короткую» связь, а я ещё раз осмотрел снаряжение каждого, затем все попрыгали, проверяясь «на погремушку». Всё нормально, всё хорошо, у всех всё готово. В общем, нет больше причин оттягивать начало того, для чего мы все здесь.

— С Богом! По машинам! — скомандовал я.

Всё, началось! Началось самое главное, самое важное. Теперь или мы погибнем, или народы, пославшие нас, получат доступ к «воротам», смогут дышать в этом мире свободно, а не так, как раньше: через соломинку, которую держат в руках не слишком добрые, зато очень жадные дяденьки из Ордена. И уже не так страшно пойти на прямой конфликт с Орденом, потому что если у Русской Армии будет свой канал связи со Старым Светом, то Ордену угрожать будет нечем, кроме войны, а воевать они уже не станут — совсем это станет трудно.