– Спасибо, конечно, за заботу, только нас потому еще и читают, что мы хоть изредка пишем об этой самой реальной жизни, – возразил я, впрочем, довольно вяло. Я все ждал, когда Софья перейдет к самому неприятному условию сделки, отмене публикации, но она решила вообще не обговаривать эту скользкую тему:

– Ну ладно, Иван, поговорили и хватит. Идите работайте. – Она уселась в свое кресло и принялась демонстративно перебирать бумаги на столе.

Я медленно направился к дверям, неспешно открыл их, но Софья молчала, и тогда я, обернувшись к ней, сказал:

– Так, значит, материал на первую, про памятник, все-таки делаем?

Софья злобно отпихнула бумажки в сторону и встала, устремив на меня тяжелый взгляд:

– Делайте уже, что хотите. Но за зарплатой потом не обращайтесь. Если мы пойдем по миру, то только из-за вас.

Я не успел дойти до своего кабинета, как меня догнал в коридоре по-прежнему улыбающийся Вова и сообщил радостную весть:

– Для тебя гонорар выписали! Иди получай!

– Только для меня? – изумился я, вполне, впрочем, понимая причины такого внимания.

– Только для тебя, – с восторгом подтвердил Вова и даже кивнул головой в сторону бухгалтерии для пущей убедительности.

Я все еще стоял недвижимо, и тогда Вова мягко взял меня за руку и потянул, бормоча что-то несусветное про необходимость срочно закрыть какие-то платежки и подвести балансы. Все ж таки ответственный секретарь, укушенный бухгалтером, в следующей жизни железно станет бухгалтером.

Спустя сутки с момента моего последнего визита в бухгалтерию обстановка там поменялась – за компьютером сидела все та же упитанная тетя, но еще за одним столом обнаружилась еще одна точная ее копия, а смазливых напомаженных юношей стало четверо. Юноши сидели рядком на подоконнике и четкими, профессиональными движениями пересчитывали тысячные купюры из пачек, которые они держали у себя на коленях.

Зрелище оказалось таким заразительным, что я, наверное с минуту, просто молча глазел на них, как посетитель в зоопарке смотрит на кормление какой-нибудь редкостной жабы.

– Вы к кому, гражданин? – с видимым неудовольствием обратилась ко мне первая женщина, поднимая над монитором ухоженную голову.

– Мне сказали, что я могу гонорар получить, – объяснил я, с трудом отводя взгляд от квартета счетоводов.

– Гонорары еще не считали, – жестко ответила она. Я посмотрел на нее, видимо, очень нехорошим взглядом, и она тут же добавила, уже помягче: – Нам же сейчас дела сдают, мы должны все оформить, на это время требуется, понимаете?

– Не понимаю, – раздраженно откликнулся я. – Вы еще две недели назад должны были выплатить нам эти вшивые гонорары!

– Не мы, а ваши предыдущие владельцы! – заявила бухгалтер, с готовностью ожесточаясь. Она провела рукой по бумагам на своем столе, показывая, как много у нее разных неотложных дел.

Я послушно проследил за ее рукой и под стеклом стола увидел замечательную свежераспечатанную памятку:

Внимание!

Нечетные дни месяца: 1, 3, 5, 7, 9, 11, 13, 15, 17, 19, 21, 23, 25, 27, 29, 31.

Тут у бухгалтера зазвонил телефон. Она послушала его немного и подняла глаза на меня:

– Да, пришел. Стоит. Дать? Ну хорошо, а сколько там у него? Что? Четыре тысячи рублей? Тьфу ты, из-за такой ерунды он нам тут нервы треплет, – она повесила трубку и сказала одному из молодых людей: – Гена, выдай вот этому четыре штуки. И возьми расписку, чтоб потом не было, сам знаешь чего.

Тот, что был назван Геной, поморщился недовольно, пытаясь не сбиться со счета, но потом все-таки отложил свою пачку денег на подоконник и сказал мне просто:

– О, привет братским народам. Ну, чего встал? Пиши расписку. Получишь сейчас свой офигенный гонорар. – Я опешил от этой простоты. – А что, у вас тут все так круто зарабатывают или ты тут больше всех филонишь? – спросил он, весело скалясь. Он снова мельком взглянул на меня и вернулся к пересчету своей пачки, удивительно быстро перебирая ловкими длинными пальцами.

Я подошел к нему поближе и крепко взялся за воротник его модного костюма. Другой рукой я забрал у него из рук пачку денег и, глядя в его глаза, ставшие вмиг испуганными, громко, на весь кабинет, сказал:

– Хочешь, чмо, я тебе прямо здесь челюсть сломаю? Спорим, с одного удара сломаю?

Обе бухгалтерши заверещали одновременно, а все молодые люди, кроме Гены, вихрем метнулись к дверям и исчезли, как никого и не было. Деньги, впрочем, они успели прихватить с собой – сразу видно профессионалов своего дела, легендарных эффективных менеджеров легендарного газового концерна.

Гена робко дернул своей загорелой, но худосочной шеей, пытаясь высвободиться из моих рук, и я отпустил его, потому что мне вдруг стало противно даже касаться его. Потом я отсчитал свои четыре штуки из пачки, которую держал в руках, и убрал их в карман. Оставшиеся деньги я бы с огромным удовольствием швырнул ему в лицо, но Гена отбежал к столам и там стоял ко мне спиной, лихорадочно нажимая кнопки своего телефона. Тогда я просто кинул пачку на стол первой бухгалтерше, которая, замерев, теперь уже молча смотрела в одну точку на мониторе.

– Бывай, жаба! – сказал я Гене и вышел в коридор.

Там было пусто, и до своего кабинета я добрался без приключений. Это оказалось кстати, потому что меня просто трясло от нервного возбуждения.

Марта сидела за моим компьютером и обрабатывала свои последние снимки. Увидев мое напряженное лицо, она тут же встала, освобождая мне место, а когда я сел к себе за стол, сочувственно спросила:

– Вы там с Софьей поцапались, что ли? Тут так орали в коридоре только что. Я решила, что это тебя воспитывают. Это ты там рвал, метал и орал?

Мне очень хотелось рвать, метать и орать, но я справился с собой, небрежно ухмыльнулся и спокойно сказал:

– Это я свой гонорар из гнусных жаб вытряхивал.

Марта с пониманием кивнула, села за свой стол, спиной ко мне, и включила ноутбук. Гонорарная политика нашей редакции ее не волновала, ибо здесь ей платили фиксированную зарплату. Но в других редакциях она работала как раз за гонорар и, как вытряхивать деньги из наглого племени финансовых клерков всевозможных газет и журнального глянца, знала досконально.

– Кстати, если тебя так поджимает, могу одолжить, – предложила она вдруг, не оборачиваясь.

Я подумал немного, но потом решил, что продержусь до очередного вливания от Миши, поэтому сказал ей в спину:

– Да нет, не надо.

Она не ответила, и я понял, что она опять с головой ушла в Сеть. Но это оказалось не так – через несколько минут она, все тем же ровным голосом и по-прежнему не оборачиваясь, спросила:

– Я правильно поняла, что материал про памятник металлисту в номер не идет?