Марат наполнил стакан, резким движением протянул ей, отчего вода выплеснулась через край. Светлана взяла. Рука дрожала, девушка взялась за стакан второй рукой и пила, пила медленно, боясь захлебнуться. Холуй вырвал стакан:

— Запомни, жрать будешь по часам в строго отведенное время. Откажешься от завтрака, не получишь и обед, только ужин. От ужина откажешься — не получишь завтрак. Роди, приступай.

Родион положил перед ней несколько листов, тыкая пальцем в нижние части листов, приказал:

— Копируй эту подпись. Правой рукой, правой! До завтрашнего вечера ты должна научиться ставить эту подпись своей рукой. Идем, Марат, Лиза сама справится.

В дверях повернулся ключ, Светлана поняла, что наконец осталась одна, почувствовала некоторое облегчение, хотя сил, чтоб выполнять задание, не было. Она сложила на столе руки и упала на них лбом.

Не прошло и десяти минут, как снова ключ повернулся и появился холуй.

— Тебе что сказали делать? — наступал он, сатанея. Светлана непроизвольно поднялась и отступала. — Гена, пока Роди отсутствует, поработай с ней, а то он у нас слишком добренький.

Из‑за его спины появился главный палач, закатывая рукава рубашки, а Светлане больше некуда было отступать, она врезалась спиной в стену и замерла, полагая, что сейчас они доведут вчерашнюю экзекуцию до конца. Ужас сменила адская боль — Гена врезал ей кулаком в солнечное сплетение, снова потемнело в глазах, Светлана сложилась пополам и рухнула на колени. Садист поднял ее за волосы, лапу положил на грудь, прижав к стене, чтоб она вторично не упала на пол, отвел руку назад, его остановил Марат:

— Довольно. Надеюсь, она уяснила, что всяческое ослушание будет жестоко наказываться. Лиза, ты усвоила?

Парализованная ужасом и болью, Светлана не нашла сил кивнуть, только заплакала, сжавшись и втянув голову в плечи, ей чудилось: вот‑вот кулак палача врежется в нее. Вопреки ожиданиям Светлану оттащили к стулу и усадили.

— Учись писать подпись! — гаркнул Марат.

Она собрала волю, взяла авторучку, надзиратели оставили ее одну. Перед глазами все расплывалось, но, понимая, что ей не увильнуть от этого занятия, взяла лист и начала всматриваться в чужой росчерк. Подделать подпись крайне сложно, в ее случае сложность увеличивалась из‑за праворукости. Попробовала нарисовать первую букву — не вышло, Светлана взяла авторучку в левую руку и вывела нечто слабо похожее. Так и писала: то правой, то левой, запоминая, какие при этом напрягаются мышцы привычной руки. Писала частями, сначала одну букву училась выводить, потом закорючку, а слезы безнадежности лились и лились…

Времени было немного, встретились всего на пару часов, в принципе, этого достаточно для удовлетворения плотских потребностей. Настояла на свидании Влада, мотивируя, что Роди неважно выглядел на презентации, ему просто необходимо разгрузиться. К тому же у нее освободилось от проблем два часика, их нужно использовать, и последнее: был долгий перерыв, который негативно сказался на отношениях, следует наверстать упущенное. Он не ломался, так как в ближайшем будущем его жизнь осложнится некоторыми ограничениями, и вряд ли удастся выкроить время для секса, без которого физическое тело страдает, а ментальное превращается в отрицательный заряд.

Как истинная самка, выбравшая самца и не желавшая уступать его другой (уж больно хорош он в постели), Влада разработала первоначальный план захвата и первую часть провела блестяще, Роди отдышаться не мог — такой темп она взяла. Вторая часть, наиболее сложная уже не технически, а психологически, требовала постепенности, для начала Влада посмотрела на Родиона новыми глазами, старые‑то застила пелена влюбленности. Что она заметила: в отличие от вчерашнего вечера, да и предыдущего свидания, у любовника значительно улучшилось настроение — в чем же причина? И вообще, что именно повергало его в уныние? Откуда вдруг в нем появился некий огонь, говоривший о внутреннем подъеме? Одновременно несвойственный Роди лихорадочный блеск в зрачках, кстати, они были неестественно расширенными, и зажатость мышц лица свидетельствовали о нестабильности. Натура он скрытная и циничная, это ее острые глазки давно узрели, но извилины не трудились, посему общепризнанные дефициты добродетели невероятно привлекали к нему как к сексуальному партнеру. Сегодня Влада хотела прощупать его, залезть в душу и посмотреть, что за дьявольские страсти терзают Роди, да не знала, как построить диалог.

— Твой‑то где? — выручил он, отдышавшись.

— Носится по городу, пытаясь всучить офисные и торговые площади, ведь не все приглашенные были на презентации.

— Мародерствовать не надо, — заключил Родион. — Лично я в его башню не перееду, только бутик открою поближе к земле, чтоб моим людям бежать было недалеко, когда его конструкция начнет рушиться. Но место неплохое, рискну. Как объяснишь, где была, когда явишься поздним вечером?

— Каталась. Люблю кататься в ненастную погоду. И ненастье люблю.

— Я бы на его месте не отпускал тебя ни на шаг, стерег бы днем и ночью.

— Кто мешает? Забери меня себе и стереги.

Замечательно повернулся диалог, как раз в нужное русло. К предложению Влады он отнесся индифферентно и не посчитал нужным что‑нибудь ответить хотя бы для приличия. Это задело Владу, пардон, любовью занимается с ней, а не с другими, кстати, видно, когда мужчина недополучает дома набор страстей, так в чем же дело?

— Ах да, я забыла, — рассмеялась она с чуть заметной горчинкой, — у тебя есть жена, у меня муж… Собственно, это неважно, если одну из сторон устраивает подполье. Между прочим, твоя Лиза вела себя странно… хм… она сама на себя не похожа была.

О! Заинтересовался.

— Не похожа? То есть?

— Будто ее подменили. Забитая, как шифоньер хламом. Это ты ее так забил, что Лиза теперь только улыбаться без повода и ресницами хлопать умеет?

— Не болтай. После аварии она действительно изменилась. Мне пора, тебе тоже… Завтра приезжает тесть, в ближайшее время я не вырвусь.

— Подожди! — обняла его Влада, потянув на себя. — Побудь со мной… Пожалуйста… Побудь…

Ее трепетные ласки не оставили Роди равнодушным, да и кто же откажется от услаждения бренного тела, которое не всякая женщина способна усладить?

Одеваясь, Влада поняла: тема Лизы больная, он ее напрочь отвергает. То, что жена ему до лампочки, тоже ясно. Что же Роди держит возле нее? В сущности, Влада о нем и его жене ничего не знает, а запустила Родиона внутрь глубоко, до надрыва сердца. И главное: Лиза не та… Мысль идиотская, нереальная, фантастическая, но не та, не та Лиза! Тут впору свихнуться.

— Я разберусь, — закрывая дверь гостиничного номера, лепетала Влада. — Завтра пригляжу за ними… Нет, я должна понять.

В девять принесли ужин, она поела, помня угрозы, а умирать от голода и раньше не намеревалась, сейчас же инстинктивно жаждала выжить, так устроено природой. В десять Родион проверил задание, более‑менее остался доволен и заставил «до отбоя», то есть до двенадцати, заниматься подписью.