Давай поступим таким образом: я загадаю три расклада, которые могут наиболее подробно описать твою ситуацию, а ты, не задумываясь, выбери цифру от одного до трех.

- Один.

- Так я и думала. Ты выбрала "кельтский блок" . Предупреждаю: это сложный расклад, и, чтобы разобраться в нем, нам потребуется много времени.

Ничего, я считаю, потерпишь для пользы дела. Ну все, - деловито сообщила она, - Я зарядилась. Теперь приготовим тебя. Сосредоточься... Хорошо.

Внутренний взгляд направь в точку Змеи. Там находится кундалини - чакра, связанная с интуицией, жизненной силой и инстинктом выживания. Она же отвечает за безопасность. Потом я научу тебя, как ее активизировать. А сейчас положи левую руку на карты и одним мощным импульсом передай им энергию своего вопроса. Скажи, когда будешь готова... Хорошо. Представь себя внутри защитного кокона и попроси высшие силы помочь нам.

Готова? Поехали...

Я почувствовала сильный сквозняк и увидела, как задергалось, заметалось в смертельном испуге пламя свечи. Густой сумрак, подгоняемый холодным воздушным потоком, поплыл из углов к центру и закрутился спиралью вокруг наших фигур. Сначала я осталась один на один с Наткой - без стен, потолка и подушек, потом сумрак поглотил и Натку. Я осталась совсем одна. И только свеча продолжала гореть в отдалении, указывая дорогу сквозь кромешную враждебную мглу. Стало трудно дышать.

Вот черт, и как ей удается проделывать такие штучки? Мне ни разу не удалось поймать Натку за руку, хоть, признаюсь, очень хотелось. Однажды, обуреваемая нестерпимой жаждой разоблачения, я начиталась соответствующей литературы и под градом язвительных насмешек осмотрела комнату сантиметр за сантиметром. Пропахала, можно сказать, собственным носом в поисках потайной форточки, рычагов, труб и всего прочего в таком же духе, без чего, как утверждают достойные люди, магия мертва. Но ничего не нашла.

- С-нами-боги-вершители-судеб-с-нами-ключ-открывающий-двери, - размеренно грянул торжественный речитатив. Звуки тяжелыми каплями срывались с невидимых губ и мерно падали в гулкую пропасть, подхватываемые на лету эхом. Так, вероятно, вещала сама Кассандра.

Раздался сухой щелчок - я дернулась как от удара кнута - и возле моих коленей загорелась серебристая свечка. И чего, спрашивается, дергаюсь? Ну свечка. Ну возникла. Ну самовоспламенилась. Подумаешь, невидаль. Всякий раз, когда Натка гадает, предметы блуждают в пространстве и воспламеняются.

Это - скорее норма, чем исключение.

Из сумрака, который внезапно начал быстро редеть, выплыли костлявые кисти рук, что есть силы вцепившиеся в колоду таро. Я удивилась: происходило что-то странное, незапланированное установленным раз и навсегда порядком церемонии. Острые костяшки пальцев побелели. Казалось, тонкая кожа не выдержит и, сочась кровью, треснет. Длинные голубые ногти хищно впились в темно-синий картон, оставляя на нем глубокие вмятины-лунки. Неожиданно хватка ослабла, пальцы разжались, выпуская карты, которые полетели вниз.

Обессиленные руки метнулись за ними. Если не ошибаюсь, финита.

Мне показалось или действительно раздался стон?

- Николаша, включи свет, - задыхаясь, вымолвила Натка. Напротив меня вспыхнула жуткая морда, изрыгая огонь распахнутым ртом и раскосыми глазами.

Я в ужасе отшатнулась, инстинктивно прикрывая лицо вытянутой рукой.

А, нервишки пошаливают? Это светильник. То же мне, бестолочь, нашла чего пугаться!

Я перевела взгляд на Натку и ахнула. Вместо подвижного лица - белая безжизненная маска почище той, что на стене, странноватый блуждающий взгляд, обильная испарина на лбу. Мама мия, что с ней, никак заболела?

- Не время, - выдавила она, - Не время.

"Хиромантия да и только" , - ошарашенно подумала я.

Николаша большой птицей застыл у стены, выгнув шею и склонив голову к плечу.

- Я не понимаю этих ваших фокусов, - горестно посетовала я, - Будь хорошей девочкой, объясни по-человечески, что происходит.

- Карты не открываются... - с одышкой проговорила Натка.

- Не может быть. А что такое, слиплись?

- Сама ты слиплась... Тяжелые... Не могу удержать...

- Что сие означает - крошка Лахезис выпустила ниточку моей судьбы или какой-то клептоман слямзил небесные скрижали?

- Можно сказать и так... - устало подтвердила подруга. Стрела иронии пролетела сквозь нее, как сквозь газовое скопление, со стуком вонзилась в стену и загудела, вибрируя оперением. Хорошая была стрела, - пожалела я.

- Меня не подпускают... к твоему будущему... - она с такой неохотой выдавливала из себя слова, как будто разменяла последнюю сотню, ей богу, -

Кто-то более сильный, чем я... закрыл астральную дверь...

- Ты не преувеличиваешь? Может, это "Джек Дэниэлс" виноват?

- Посмотри на Хунь-Ю...

Магический кристалл, который лежал на своей подставке, стал мутно-грязно-розовым с бурыми прожилками.

- Прозрачным он мне больше нравился, - сообщила я, критически осмотрев

Хунь-Ю.

- Это предостережение, - проговорила подруга, тревожно блеснув глазами-оливинами, - Уезжай из города. Прошу, уезжай немедленно!

Я послала ей успокоительный воздушный поцелуй и сказала:

- Я бы с удовольствием, но не могу: ни мама, ни следователь, которому я дала подписку о невыезде, меня не поймут. Особенно мама, ты же знаешь ее...

* * *

Пока я сидела в компании, спокойствие давалось легко, но стоило остаться одной...

Раздосадованная, обескураженная, выбитая из колеи, я выскочила на

Плошку, плюхнулась в "ниву" , прожаренную со всех боков солнцем, и, распугав глупых кур, стартовала.

Ездить по Озерску - сплошное удовольствие: ни тебе пробок, ни светофоров, ни бестолковых пешеходов, которые устраивают на проезжей части броуновское движение. Но куры!.. Так и норовят шмыгнуть под колеса.

Наказание, а не птицы. Особенно после пятидесяти граммов виски.

Ловко увиливая от несметных куриных полчищ, я без кровопролитных происшествий добралась до банка "Озерский капитал" , где по совету Фабы на несколько дней арендовала сейфовую ячейку.

Избавившись таким образом от барсетки, я было села в машину и поехала домой, но вдруг почувствовала неясное шевеление и щекотание в спинном мозге, приблизительно между шестым и седьмым позвонками.

Оно... Как - уже? Но я не успела приготовиться!

Сделав вид, что вытряхиваю песок из сандалии, я незаметно огляделась по сторонам, надеясь обнаружить соглядатая. По затененной стороне улицы медленно двигалась пожилая женщина. Не подходит. За ней, опустив морду,

трусила рыжая собака. Не годится. В саду напротив банка ребятня азартно атаковала нижние ветви яблони, отягощенные крупными плодами. Тоже мимо. А больше никого.