– Нет, – тихо шепнул парнишка, – думал, неприятно будет ко мне касаться. А я это замечу и будет морально больно…

– Знаешь, когда ты был Пушком, сразу ты вызвал во мне ужас, не обижайся, но вид ты имеешь устрашающий, – мальчишка не обиделся, он, по-моему, даже горд этим. Эх не важно, что за мальчишка, из какого племени, они все равно мальчишки, – но стоило нам с тобой познакомиться, и ты перестал меня пугать, ты, оказывается, невероятно милый, веселый. Поэтому не надо думать, что ты вызовешь во мне какой-то негатив, я не понимаю, чем ты хуже других? Для меня ты равный, – и пока он ничего не успел сказать, тему перевела, – задирай свою кофту, буду слушать твое дыхание.

Он чуть покраснел, рука дрогнула, но все-таки поднял кофту, я спокойно кивнула и приступила к своей работе. Дыхание у парня было чистое, а вот горло оказалось красным, подстыл, видимо, немного. После осмотра я заварила ему укрепляющий сбор и заставила пить. Можно было бы магией подлечить, но я согласна со своими учителями, если есть возможность, нужно давать организму бороться с болезнями самостоятельно.

– Ты врач? – дед все время моего осмотра и нехитрых манипуляций помалкивал, а когда я уже села обратно за стол, задал свой вопрос, я немного замешкалась с ответом.

Просто сказать, что я ветеринар, не обидятся ли они на эти слова, решив, что я их к животным приравниваю?

– Ой, ей лишь бы кого-то лечить, все детство меня лечила, но потом, видимо, поняла, когда напоила меня, перепутав раствор, что к людям ей нельзя. Так что она у нас ветеринар, и меня вот откровенно обижает, что с животными она намного более чуткая, чем с людьми. Как-то обрабатывала мне рану, так никакого сочувствия, только воспитательный бубнеж, а вот стоило ей лапу псу бинтовать, так она его готова была всего гладить и сюсюкаться. А вы что, полечиться хотели? Если да, то прикидывайте: все болячки, что есть у животных, она полечит, если что индивидуальное, сугубо человеческое, – подмигнул с каким-то намеком, – так сказать мужское, то не к ней.

Дед хохотнул, оценив шутку, вот, кстати, странно, я думала, людей, которые понимают шутки моего брата, не существует, особенно, когда шутки направленны на собеседника.

– Просто у меня таких охламонов толпа, а врача тут постоянного нет, если, конечно, что-то серьезное, можно дернуть Тимьяна, – он осёкся, – но, когда по мелочи, не хочется дергать человека, тем более, когда он сильно занят, – быстро закончил свою мысль, не вдаваясь в подробности о враче.

– Я готова осмотреть всех, – поспешила ответить, не дав брату начать торговаться.

Иногда мне кажется, что наше детство, которое мы провели не с друзьями аристократами, а с ребятами обычных трудяг и селян, дало нам помимо свободы взглядов и умения видеть людей вне зависимости от антуража, еще и полное отсутствие манер, вернее, это к брату относится. Не буду рассказывать, что я эталон вежливости и правильности, но все-таки женская сущность берет свое и я мягче, а вот к брату образ бесшабашного мага прямо прирос. Хотя стоит брату попасть в ситуацию, где нужно быть аристократом, он будет им на все сто. Так вот не стоит давать этому пройдохе начать торговаться, как последнему торговцу на рынке в день распродаж.

– Мне пройти куда-то или здесь можно организовать осмотр? – дед задумался, потом, видимо, что-то решил в своей голове и веско кивнул своим мыслям.

– Тут теплее, сейчас все сделаем, Конс, организуй, Васька, зови всех, кто приболел. И предупреди: я сказал всех, чтобы не отлынивали, – мальчишка сорвался на бег, и последние слова его догнали уже в коридоре, – да скажи, пусть в человеческой форме приходят!

Пока все готовились, к очагу подвинули мне стул и лавку принес Конс, откуда-то из смежного помещения, которое за выступом скалы притаилось, интересно, что там?

Я еще раз вымыла руки и проверила свою аптечку, прикидывая, на какой объем больных у меня хватит запасов. Первые зашли дети лет пяти, их было четверо, рядом с ними шла девушка лет четырнадцати, может, чуть старше, просто детвора худая, и возраст поэтому не особо понятен.

Дети смотрели с любопытством, но и с опаской, как маленькие зверьки.

– Не трусить, все под контролем, – спокойно заметил дед, глядя на них.

Мальчишки сразу выровняли спины и задрали повыше носы, всем своим видом показывая, что ничего они не боятся.

– А Лейс боится уколов, – тихо поделился со мной секретной информацией первый малыш, когда я его уже всего послушала, ощупала и готова была отпускать.

– Я не буду делать уколы, если это не нужно будет для лечения. Но даже если придется их делать, я умею поставить укол так, что будет совсем не больно, вот прям ни капельки, – я улыбнулась малышу, – зато у меня после каждого укола есть маленькие конфетки для самых смелых. И первая тебе, что не испугался меня и поделился страхом друга, и я буду знать, как его не напугать, – ребенку я выдала леденец от воспаленного горла, оно у него было чуть покрасневшее, так что с таким леденец справится за один раз.

Вообще болячки у малышей были не серьезные: разбитые коленки, ссадины, царапины, шишки, красное горло, насморк, ничего непоправимого или серьёзного. Я даже расслабилась, а потом завели парня, который не мог наступать на ногу. Подскочила, быстро осмотрела и поняла, что все слишком серьезно, у него разбухла нога, красная и прямо лоснилась от внутреннего гноя.

– Ставьте рядом две лавки и положите его на них, – быстро скомандовала я своим помощникам, надо отдать им должное, никто не стал задавать вопросы, все сделали быстро и молча, – Мне нужна горячая вода и чистые тряпки и нож, – последнее я сказала тихо, чтобы не пугать парнишку, но Алан, который меня слишком хорошо знает, серьезно кивнул и быстро достал свой тонкий стилет и передал, чтобы я его обеззаразила.

Воду и тряпки организовал мне Конс, он же отправил друзей больного, чтобы они не паниковали и не тряслись рядом с нами.

– Что-то сильное из обезболивающих есть у вас? – отойдя от пациента, которого напоила своими лекарствами, тихо спросила у деда.

– Все так плохо? – серьезно глядя на меня, в ответ спросил он.

– Надо вскрывать и чистить, насколько глубоко сидит стержень, не знаю, как бы не до кости, поэтому лучше перестраховаться. Свои я ему уже дала, но у меня не такие сильные и надолго их не хватит, а если операция затянется, то парню будет очень больно, а значит сложно будет его фиксировать.

– Сейчас принесу, – в ответ на мои пояснения только и сказал дед и помчался в коморку, откуда ранее принесли лавку.

Когда все было готово, я приступила к самой операции, предварительно предупредив Конса, чтобы магию не блокировал, поскольку часть подручных средств я буду делать именно с помощью ее. Например, дополнительное очищение тряпок и бинтов, все-таки здесь они не стерильны, а занести еще инфекцию мне не хочется.

Когда я вскрыла рану, Слава, до этого собирающаяся мне подавать инструменты, не смогла подавить рвотный рефлекс и умчалась в ванную. Поскольку остальные тоже все были поблизости, то после моих действий резко отошли подальше и уже с удаленного расстояния следили за мной и ждали команды помогать.