— Давай, выкладывай, — потребовал Чижиков. — Чего ты там такое измыслил?

— Будем атаковать в лоб, — спокойно сообщил Кузнецов. — Потому, как другого пути я не вижу, да и вы предложить не можете. Прикинемся простыми гуляками, подойдем поближе, а потом один рывок…

— В закрытые ворота? — поинтересовалась Неля.

— Через опущенный на день мост, — уточнил Витя. — Дело в том, что я за эти две недели маленько прикормил привратника.

— Так бы сразу и сказал! — хлопнул себя по коленям Комов. — Он откроет нам ворота?

— Да, — кивнул фогтий, откупоривая один из бочонков с порохом и пересыпай огненное зелье в кувшин. — Только он про это пока не знает. Кстати, что меня больше всего здесь удивило, так это то, что оружейные фитили продаются у портного. Дурдом какой-то…

* * *

На этот раз посетившие Лаапку Неля, Кузнецов и Берч застали Вийю во дворе дома.

— Ну, здравствуй, хозяйка, — приветливо окликнул ее фогтий. — Хорошая у тебя рыбка, и пиво хорошее. Жалко, быстро кончаются. Как, муж больше «ячменного» не сварил? А рыбка свежая появилась? Продашь?

Женщина настороженно промолчала.

— Ты чего так смотришь, словно мы тебе монету фальшивую подсунули? Рубль как, настоящий?

— Настоящий, господин.

— Ну так чего тебе еще надо? Так ты продашь рыбы и пива, или нам по соседям отправляться надо?

Сколь ни странны показались сервке дворяне, покупающие рыбу и пиво повозками на троих, и пожирающими их потом в диком лесу, однако прагматизм брал свое: как можно отказаться от покупателя, которому не нужно везти товар за моря в города на континенте, который приходит за ним сам, да еще и платит полновесным серебром?

А потому она опять своими собственными руками едва не полностью опустошила погреб, перегружая на телегу корзины с рыбой, бочонки с пивом, мочеными яблоками и капустой, а так же полть зарезанного накануне кабанчика. Рыбы муж еще наловит, яблок она сама намочит, капуста сквасится — а вот добавить изрядную толику в семейную копилку удается далеко не всегда.

— Свезешь, Юхан? — спросила она сына, кивая на запряженную лошадь.

— Конечно свезет, — кивнул Игорь, хлопая его по плечу. — Дорога-то уже известная, не заблудится. Поехали!

Телега, загремев окованными колесами по камням у съезда на идущий вдоль моря тракт, покатилась вперед.

До низинки напротив зарослей можжевельника они добрались часа за три. Паренек натянул поводья, останавливая Ниашку, повернул голову на господ:

— Выгружать?

— Нет, рано еще, — ухмыльнулся фогтий. — Подожди.

Игорь Берч, словно катящийся, подпрыгивая на кочках, мячик потрусил к рябиннику, а спустя несколько минут оттуда стали появляться один за другим хмурые, заросшие дворяне, неся на шеях длинные железные палки с примотанными к ним деревяшками, похожими на приклад самострела, а за спинами — объемные мешки.

Не говоря ни слова, они складывали свою поклажу на телегу, мало интересуясь мнением ее хозяина.

— Да ты не бойся, — утешил Юхана Кузнецов. — Нам повозка вместе с возничим нужна… — И на всякий случай добавил: — с живым возничим.

— И что теперь… Господин… — сглотнул Юхан, понимающий, что попал в очень скверную историю — наподобие сказки про морскую тетку, похищающую доверчивых детей.

— Теперь ты отвезешь наши вещи в Аренсбург, — сообщил фогтий. — И только не говори, что ты не знаешь проезда на дорогу через остров мимо вашей деревни. Потому, что тогда нам придется заткнуть тебе рот, — и он красноречиво провел пальцем себе по горлу.

— А если я вас проведу… — мальчик облизнул пересохшие губы. — Вы меня не убьете?

— Нет, Юхан, — погладила его по голове Неля. — Может, мы и злые крестоносцы, но убиваем только по необходимости. Когда нас не слушаются или пытаются нам мешать. Ты ведь не станешь нам мешать? А потом мы тебя отпустим. Чтобы ты мог рассказывать всем о нашей доброте и платить налоги своей новой королеве. Ты ведь станешь ей хорошим подданным?

— Да, госпожа, — покорно кивнул мальчик.

— Вот и хорошо. Тогда ничего не бойся и погоняй конягу. Ты еще и награду домой привезешь. Богатую… Ты меня понял? Тогда поехали.

* * *

С высоты стены епископского замка караульный увидел, как из-за зарослей можжевельника показался ползущий по пыльной дороге на коленях проситель. Он усмехнулся — история про дворянина, который затеял ссору с поляком и получил мечом по башке была известна уже всем.

— Если Бог не дал человеку разума, то и память ему ни к чему, — пробормотал он, отвернулся и отправился в недолгий путь от башни до угла стены. Когда он развернулся, то увидел идущую по дороге женщину в длинном платье, по виду — дворянку, несущую в руках какой-то сверток. — Видать, тоже хочет чего-то выклянчить у правителя острова и несет епископу подарок. Интересно, что она скажет, если он примет за подарок ее саму?

Караульный совершил еще один проход до башни и обратно, и на этот раз увидел ползущую по дороге телегу с мальчишкой на козлах и человек двадцать идущих следом богато одетых мужчин.

— Сегодня что, весь город собрался в гости к правителю?

Между тем процессия показалась караульному весьма странной: вроде и дворяне, а шествуют пешком? Хотя, конечно, пешие дворяне — это еще не повод поднимать тревогу, тревожить начальника караула и будить отдыхающих товарищей. В конце концов, внизу есть привратник. Если дворяне явились незваными — он просто не пропустит их в ворота. А понадобится — позовет начальника караула сам. Тем более, что они остановились в полусотне шагов от ворот и сгрудились вокруг телеги.

И хотя караульный не поспешил поднимать тревогу, он тем не менее остановился и начал внимательно наблюдать за подозрительными гостями.

Между тем внизу, далеко под ногами у бдительного караульного, Анджей Сбышек продолжал обедать. Как обычно, в первую очередь он набил живот квашенной капустой — вещью не очень вкусной, но хоть вызывающей ощущение сытости. Затем отломал копченой камбале голову и широкой лентой снял шкуру с пахнущей дымком тушки.

В ворота громко постучали. Анджей недовольно, зарычал, мысленно поклявшись сделать все, чтобы, явившегося не вовремя посетителя не просто оставили без внимания, но и покарали, как самого злостного преступника. Однако из-за стола он все-таки поднялся и побрел к калитке. Отворил окошко.

— Да смилостивится епископ, снизойдет до подарка безымянного раба Господа нашего, Иисуса Христа, — просительно произнесли снизу, из-под калитки. — Скажи, добрый человек, молится ли за меня господин епископ?

— А, это ты, — привратник смягчился. — Молится он, молится.

— Передай ему в подарок серебряную кадильницу, добрый человек, — протянул проситель свой подарок.

Анджей втянул через окошко тяжелый большой сосуд, больше всего напоминающий кувшин с расплющенным горлышком. Из горлышка и вправду тянулся легкий дымок — правда, не благовонный, как положено от кадильницы, а с привкусом серы.