12 ЗПУ М-4 были способны прикрыть командно-наблюдательный пункт командира бригады и командный пункт, на котором находятся основной состав штаба бригады, а также подразделения связи, обеспечивающие работу этих органов управления. Но чем прикрывать боевые порядки войск и тылы?

Мне напомнят: на танках – зенитные пулемёты.

Возражаю: на некоторых. На очень немногих. Зенитные пулемёты ставили на все Т-28 и Т-35. Со второй половины 1930-х годов зенитные пулемёты ставили на определённое количество Т-26. Но корпуса Тухачевского предназначались для стремительных действий, потому они были вооружены танками БТ. На БТ-2 и БТ-5 зенитный пулемёт невозможно установить из-за конструкции люков на башне. Люки были квадратными, а для турели зенитного пулемёта нужно иметь кольцо, чтобы разворачивать пулемёт в нужную сторону. БТ-7 тоже не подходил для установки зенитного пулемёта. У него люки продолговатой формы с закруглёнными углами. Нечто среднее между прямоугольником и овалом.

«Смелого новатора», начальника вооружений РККА не волновал вопрос о том, как установить зенитный пулемёт на крыше башни БТ. И только после того, как Тухачевский покинул пост начальника вооружений, конструкторам был дан приказ один люк на башне БТ-7 делать круглым и ставить турель П-40 с пулемётом ДТ. Танков БТ-7, на которых было возможно установить зенитную установку, было выпущено 1 170, т.е. четверть от всех БТ-7. Поступали такие танки не только в танковые корпуса, но и в отдельные танковые бригады и танковые полки кавалерийских дивизий.

ЗПУ М-4 могла обеспечить большую плотность огня: четыре ствола, питание лентой, водяное охлаждение стволов. А у ДТ на танковой башне ничего этого не было: ни четырёх стволов, ни водяного охлаждения, ни питания лентой. ДТ – хороший пулемёт, но не для стрельбы по самолётам его создавали. Одним словом, наличие некоторого количества танков с зенитными пулемётами проблемы не решало.

Помимо зенитно-пулемётных рот в трёх бригадах, у командира корпуса был собственный зенитно-артиллерийский дивизион (12 76-мм зенитных пушек), способный прикрыть пункты управления и узлы связи корпуса. Но не более того. И то только на стоянках, так как зенитные пушки не самоходные, а буксируемые. На марше и в бою мозговые и нервные центры корпуса не были защищены от атак с воздуха ничем. А ведь корпус создан именно для движения и боя. Боевые порядки подразделений и огромные тылы корпуса и бригад ни на месте, ни в движении, ни в бою тоже не прикрывались никак.

Тухачевский представлял себе начало войны только в виде внезапного вероломного нападения Красной Армии на спящего противника, в виде сокрушительного удара советской авиации по вражеским аэродромам и могучего рывка танковых армад к океану, когда танки идут броневым потоком и управлять ими не надо. И только в этой ситуации можно было использовать корпуса, созданные по его рекомендациям и проектам.

В любой другой ситуации такая организация корпуса превращалась в западню. Представьте себе огромное плохо управляемое или вовсе не управляемое, ничем не защищённое стадо танков. Если противник имеет превосходство, хуже того – господство, в воздухе, то такому корпусу долго не жить. Самолётам противника такое стадо легко обнаружить. После обнаружения терзай его почти безнаказанно.

Были в корпусах Тухачевского и собственные самолёты-разведчики. Сами они воздушный бой вести не способны и для этого не предназначены. Но для них нужен полевой, хоть и небольшой но всё же аэродром. Он в любом случае оставался не прикрыт от атак с воздуха.

Мелкие танковые подразделения легко по рощицам-перелесочкам прятать. Когда подразделений много и все они мелкие и подвижные, поди их разыщи да накрой. А когда все танки собрались стаями, как сардинки, тогда бакланам и чайкам раздолье. Поэтому давайте не будем печалиться о судьбе корпусов Тухачевского. Для ситуации, которая возникла 22 июня 1941 года, они были совершенно не приспособлены. Если бы в ходе оборонительной войны кто-нибудь вздумал использовать корпуса Тухачевского для проведения контрударов, то зря погубил бы людей и технику, ибо для авиации противника нет лучшей цели, чем бесконечные незащищённые танковые колонны на марше. Авиация разгромит эти колонны ещё на подходе к району ввода в сражение.

Количество зенитных средств в корпусах Тухачевского было, мягко говоря, странным. Не менее странным было и количество артиллерии. На огневую поддержку 775 танков и бронеавтомобилей – 60 орудий. Не густо. На каждые 13 танков и бронеавтомобилей – одно орудие. Да и то на первый взгляд. Не забудем, что 12 пушек зенитные. А полевой артиллерии на весь корпус – 48 стволов. Причём половина их – в стрелково-пулемётной бригаде. Другая половина полевых орудий разделена на две танковые бригады. В каждой бригаде 12 орудий на поддержку 280 танков. Но и это иллюзия, так как в танковых бригадах были стрелково-пулемётные батальоны, вот их-то в первую очередь и надо поддержать огнём. Да ведь и разведчиков надо не забыть, и мотоциклистов, и работу сапёров надо обеспечивать. Одним словом, танки в корпусах Тухачевского оставались без поддержки артиллерии.

В корпусах Тухачевского не было собственных средств форсирования водных преград. Они много ещё чем не располагали. Но самым странным является количество автомобилей – 207.

Попробуем на месте командира корпуса эти автомобили распределить. Что самое главное? Да ведь всё главное.

Прежде всего 60 автомашин надо отдать артиллеристам и зенитчикам. Это будут тягачи для пушек, гаубиц и зениток. Другой тяги в корпусе нет. Ещё 36 автомашин – это платформы зенитно-пулемётных установок.

Но не может артиллерия продвигаться вперёд, имея одни только тягачи. Артиллеристам надо помимо тягачей много машин.

Если отдадим машины артиллеристам и зенитчикам, тогда командиру корпуса, его штабу, всем нижестоящим командирам и штабам придётся пересесть на лошадей… которые корпусу не полагались.

Хорошо, бросим корпус в прорыв, а всю артиллерию и зенитные средства оставим в тылу. Пушек, гаубиц, зенитно-пулемётных установок и так мало, но попробуем обойтись без них. Что делать, если машины нужны для более важной цели. Корпусом надо управлять. Без машин тут никак не обойтись.

Управлению и штабу корпуса надо дать несколько автомашин. Иначе танки уйдут вперёд, а командир со штабом останется на месте. Кроме того, надо дать несколько автомашин подразделениям связи, которые обеспечивают работу штаба. Иначе командир корпуса со штабом пойдут в прорыв вместе с танками, но не смогут управлять такой массой боевой техники. Подразделений связи не так мало. Прикинем: они обеспечивают контакт с вышестоящим командованием, соседями, штабами бригад, входящих в состав корпуса, с приданными частями усиления, собственными самолётами и теми, которые действуют в интересах корпуса. Вперёд высланы разведывательные группы, передовые отряды, головные, боковые и тыловые походные заставы, отряды обеспечения движения. Всех нужно держать под контролем, со всеми держать связь. А радиостанции тогда были громоздкими. В корпусах Тухачевского использовались в основном два типа радиостанций: 71ТК – танковая и 5АК, которая монтировалась в кузове грузового автомобиля.