Захватив две тарелки и приборы, он вернулся к костру и уже взялся за размокшую в подслащенной воде галету, когда Ред вдруг подала голос.

— Вообще — то было бы неплохо выпить грогу, — предложила она, глядя на него.

Он тоже посмотрел на нее и даже собрался сказать, что раз уж так ей хочется доказать свою самостоятельность, то пусть сама и делает, но в итоге только вздохнул, поднялся и снова отправился на берег.

Первым делом Логан прикатил бочонок с сахаром, потом вернулся за бочкой с ромом, той самой, что спасла им жизнь. Ред тоже не осталась в стороне и притащила пару ящиков.

— Чайные приборы, — сообщила она.

— Ага.

Довольная собой, она смешала ром с водой и сахаром и, улыбаясь, преподнесла ему чашку.

Они снова сели у костра. Размокшие галеты пошли куда лучше, чем сухие, и грог, надо отдать должное, получился именно таким, как надо: напиток и согревал, и расслаблял. Ели молча, жадно, торопясь утолить голод. Логан усмехнулся, подумав, как это выглядит со стороны: двое в рваных одеждах сидят у костра, под пальмой и пьют грог из фарфоровых чашечек.

Может быть, виной тому была усталость.

Может быть, так действовал ром.

А может, все дело было в великолепном закате, раскрасившем западный край неба широкими оранжевыми и розовыми мазками. Под этим величественным куполом мирно синело море, и волны чуть слышно накатывали на песчаный берег.

Так или иначе, независимо от причин, вечер получился невыразимо мирным и чарующе нежным.

В какой — то момент Логан с огорчением обнаружил, что рубашка у него порвалась, а бриджи обтрепались. У Ред растрепанные волосы как будто позаимствовали все краски заката. Одежда выглядела не лучше и по — прежнему облепляла тело. Никогда еще она не казалась ему столь соблазнительной, столь манящей и желанной.

Допив грог, он налил себе еще.

Она вскинула бровь, но промолчала.

— Что такое, капитан? — поинтересовался Логан, изо всех сил сражаясь с желанием подсесть поближе к ней. — Хотели передать мне штурвал?

— Мы еще не закончили. Есть кое — какие дела.

— И какие же?

— Нам нужны одеяла.

— Ох, я сейчас свалюсь и усну прямо на земле.

— Нет, не уснете.

Он усмехнулся и потянулся, разминая затекшие мышцы.

— Одеяла… Может, вам еще и матрас поискать?

— Не смешно, знаете ли.

— Не смешно… Знаете, я никак не могу решить, кто вы такая… капитан Роберт.

— А тут и решать нечего. Я — то, что вы видите.

— Неужели? И это говорит женщина, которая выдает себя за мужчину и притворяется грозой морей?

— Я и есть гроза морей, — холодно сказала она.

— И гоняетесь за одним — единственным человеком.

Ред пристально посмотрела на него:

— Ну, с вами ведь все еще сложнее.

— Со мной? Нет. Я — открытая книга.

— Ну конечно, лэрд Хаггерти. Сейчас — может быть. Но так было далеко не всегда.

— Вы правы, — согласился он. — У меня за спиной война и измена, убийство и предательство.

— Но закончилось все не так уж плохо.

— Мне посчастливилось попасть к хорошему человеку.

— Попасть?

— Я служил ему. Служил хорошо. А у него не было детей, и я в каком — то смысле заменил ему сына. Потом случился Акт об унии, и я снова стал лэрдом. Об этом меня известили письмом с родины.

— Вы — счастливчик.

— Удача сама не приходит, ее нужно заслужить.

Она рассмеялась.

— Думаете, человек способен изменить судьбу? Приманить удачу?

— Я думаю, что некоторые просто не желают расстаться с прошлым. Оно овладевает ими, и огонь старых обид тлеет до тех пор, пока в их сердце не выгорает все, кроме ненависти.

— Ненависть помогает выжить.

— Ненависть может и выесть изнутри, — предупредил он.

— А вы ни к кому не питаете ненависти?

— Я знаю, что такое ненависть, капитан. Но я не хотел питаться только ею. Я хотел настоящей жизни.

Ред покачала головой и отвернулась.

— Вы влюбились.

Он ответил не сразу.

— Скажем так, я попал в хорошую компанию.

— А что же Кассандра?

— А что Кассандра?

— Она, должно быть, очень вас любит.

— Она щедра на любовь.

Ред поднялась.

— Что ж, лэрд Хаггерти, не отчаивайтесь. Будем надеяться, что рано или поздно нам удастся выбраться с этого острова, а выкупа я за вас требовать не буду. Вы свободный человек.

Странно, подумал Логан, но не стал напоминать, что он уже свободный человек. Что они оба свободны.

И в то же время оба пленники. Острова.

Она направилась к берегу, и он пошел с ней. Солнце опускалось все ниже, и в воздухе уже ощущалась прохлада. Он заметил, что она дрожит.

Море вынесло еще немало бочек. Часть их раскололась, другие остались целыми, и их предстояло открыть. Мусор покрывал едва не полмили береговой полосы. Несомненно, их ждали новые находки и новые открытия.

Помимо прочего, на глаза попадались вещицы из фарфора, хрустальная посуда, глиняные пивные кружки, кожи и даже сундук с одеждой из прекрасной, тонкой шерсти. Не особенно рассчитывая на одеяла, Логан прихватил кое — что из теплых вещей. Удивительно, у потерпевших крушение и выброшенных на необитаемый остров выбор оказался поистине королевский.

— Постельное белье! — обрадованно крикнула Ред.

— Хорошо.

В конце концов им попался сундук с шерстяными одеялами и набитой гусиным пером подушкой. Собрав в охапку все, что только мог, Логан повернул к хижине. Ред ухитрилась прийти раньше и уже расстилала простыни.

Он отметил, что она готовит одну постель у стены.

Другая стена, очевидно, оставалась в его распоряжении.

Что ж, так и должно быть.

Он расстелил одеяла и протянул ей подушку.

Она посмотрела на него удивленными глазами:

— Подушка. И какая мягкая…

Логан пожал плечами.

— Рад, что угодил.

— Но ее же вы нашли.

— Я с удовольствием уступаю ее вам, — галантно ответил он.

Чувствуя, что продрог, Логан вернулся к костру, смешал третью чашку грогу и повернулся к Ред:

— Вас угостить, капитан?

— Да… пожалуй. — К немалому его удивлению, она проглотила грог одним глотком и скривилась. — Спасибо.