— Вылезайте из воды! — потребовала она.

— Сами вылезайте.

— Нет! — воскликнула Ред, потихоньку, мелкими шажками отступая все дальше и дальше. — Я… не одета.

— Я тоже. Но я пришел сюда раньше.

Несколько секунд она смотрела на него с сожалением, потом печально покачала головой и, прищурившись, презрительно бросила:

— А я — то считала вас благородным человеком. Нет, вы такой же, как все. Вас в женщине интересует только одно. И нужны мы вам только… только… для развлечений.

Это был удар ниже пояса.

— А может, вы знали, что я здесь, а? Может, это вы нарочно подкрались, чтобы взглянуть на мое… мое достоинство?

— Я бы никогда… — Ред не договорила, смутилась и залилась краской.

— Вот и я бы тоже.

— Конечно. У вас же есть Кассандра.

Логана удивил ее тон. Нотку пренебрежения он слышал и раньше, но теперь прозвучала и другая, новая. Что — то похожее на… зависть?

— Вообще — то сейчас мы в равном положении. Ни у вас, ни у меня нет никого и ничего. Только остров.

На него вдруг дохнуло холодком. Он повернулся и поплыл к берегу. Даже не стал говорить ей, чтобы отвернулась. Вышел в накрытом тенью месте. Подобрал полотенце. Вытерся насухо, натянул чистые бриджи. И только тогда заметил на траве кусочек мыла, которым так и не успел воспользоваться.

Обернувшись, Логан увидел, что она все еще стоит далеко от берега. Спиной к нему.

— Эй!

— Что?

— Мыло. Возьмите, если хотите.

Конечно, она хотела. Очень хотела.

Но подплывать ближе не стала.

— Боюсь, так далеко я бросить не смогу. Жаль, если утонет.

Ред наконец решилась и подплыла ближе.

Логан бросил мыло.

Оно упало в воду недалеко от берега, но не пошло ко дну, а закачалось на поверхности.

Ред обожгла его гневным взглядом.

— Спасибо.

— Не за что.

— Вам, пожалуй, стоит прогуляться и поискать что — нибудь на завтрак, — язвительно предложила она.

— Есть, капитан. Слушаюсь и повинуюсь, — насмешливо ответил он, но остался на месте.

Выждав немного и видя, что он не уходит, Ред тихонько выругалась и, вероятно решив сыграть в открытую, подплыла к мылу.

Она посмотрела на него. Он не отвернулся. Она выругалась. Смачно. По — пиратски.

Вот и хорошо. Логан смерил ее долгим оценивающим взглядом. Поразительно. И как только такой женщине удавалось так долго выдавать себя за мужчину!

Он ухмыльнулся, повернулся и зашагал к берегу.

— Брендан?

Не сводя глаз с горизонта, Брендан чуть повернул голову.

— Что?

— Дай мне стать к штурвалу, — сказал Молчун Сэм.

— Я еще постою.

— Нет. Тебе надо поспать. Всем надо спать, и тебе тоже.

— Они там, — упрямо пробормотал Брендан. — Они где — то там. Должны быть…

Молчун Сэм промолчал.

— Они там, — повысил голос Брендан, как будто с ним кто — то спорил.

— Может быть. Если они там, мы их найдем. Будем верить и надеяться, что у впередсмотрящего верный глаз. Пройдем все прибрежные острова, один за другим. Будем искать, пока не помрем от старости. Но тебе надо отдохнуть. От усталого толку мало.

Столь длинного монолога из уст Молчуна Сэма Брендан еще не слышал. Пират говорил то, во что свято верил; его преданность Ред не вызывала ни малейших сомнений. Наконец Брендан устало кивнул и отступил от рулевого колеса. Сэм встал на его место.

— Кто у нас в «вороньем гнезде»?

— Хагар.

Брендан кивнул.

— Если что, я в ее каюте.

Молчун Сэм кивнул.

Войдя в капитанскую каюту, Брендан не в первый уже раз ощутил пронзительную боль утраты. Они были не просто двоюродными братом и сестрой; после всего, через что им довелось пройти, они стали неразлучны. Ее цель сделалась его целью. Ее путь — его путем. И он не мог — и не хотел — поверить, что вдобавок ко всему прочему, что отняла жизнь, потеряет теперь и ее.

Такого не могло быть.

Он должен верить, что она жива. Логан прыгнул в море за ней, а этот парень из тех, кто, как и они, умеет выживать. Логан спасет ее.

Но чтобы спасти, Логану нужно было прежде найти ее в бушующих темных водах.

И вытащить ее на берег.

Нашел?

Спас?

Вытащил?

Они где — то там. Должны быть где — то там. Должны…

Они живы.

И он найдет их. Как выразился Молчун Сэм, будем искать, пока не помрем от старости.

Держи курс. Лови ветер. Роберта жила под этим девизом и под этим девизом выжила.

Ред так долго стояла неподвижно, что успела замерзнуть. Логан давно ушел, а она все стояла и смотрела на пустой уже берег.

И верно, какое это теперь имеет значение? Она усмехнулась про себя. Ведь они могут застрять здесь на годы. Могут даже умереть здесь.

А если так, то важно ли все остальное?

Жизнь по большей части не предлагала ей ничего, кроме горя и несчастья. Владеть пистолетом и саблей, как и управлять кораблем, она научилась не ради собственного удовольствия, а потому что и первое, и второе позволяло отвлечься от куда менее приятных занятий вроде мытья полов и открывало дверь в другую, лучшую, хотя и далекую от идеала, жизнь. В какой — то момент она даже вступила в схватку и убила человека, потому что жизнь предпочтительнее смерти.

У нее не было выхода. Все дороги вели только в прошлое — к погубленной семье, в уничтоженную деревню, туда, где умерла надежда на приличную, достойную жизнь. Она знала, что горе, страх, ужас могут прийти к каждому. Смерть не сторонится и богатых, но с бедными обходится суровее и часто навещает их по распоряжению зажиточных и знатных. Для достижения своих целей короли используют жестоких и бессердечных. Они не задумываются о том, как будет выполнен приказ; им важно, чтобы не осталось живых, чтобы не было очевидцев.

Но Блэр Кольм был хуже даже жестоких и бессердечных, потому что бездушие у него сочеталось с жадностью. Здоровый, способный работать в колонии ребенок приносил неплохую прибыль. И все же в одном он ошибся. Блэр Кольм так и не понял, сколь долго может тлеть огонек ненависти в человеческом сердце.

Тот день на пиратском корабле…

Тот день принес ей спасение. Подарил жизнь взамен смерти. И она жила лишь потому, что знала — враг где — то здесь, где — то близко. Она завоевала свободу, а вместе с ней и шанс исполнить заветное желание: отомстить за все то горе, что этот негодяй причинил другим.