В предпоследнем ряду поднялась тоненькая рука, и я поспешила к ней с микрофоном.

— А как это — дисфункциональные отношения?

— Ко мне часто приходят молодые девушки, к сожалению, уже глубоко травмированные своими мужчинами. Как правило, такие клиентки — это неуверенные в себе неопытные молодые женщины, строящие первые любовные отношения. Часто это сироты, которые недополучили родительской любви, они ищут в партнере опору и защитника, который избавил бы их от бытовых и социальных проблем. Такая недостаточная, слабая женщина не предъявляет никаких требований мужчине, который управляет ею, показывает свою власть, но на самом деле не дает ей взрослеть, ограничивает ее в развитии, превращает в безмолвное покорное животное.

Теперь уже несколько поднятых рук. Да и по лицам я вижу, что сказанное многих заинтересовало.

— А зачем такие слабые девушки мужчинам? — Я едва успеваю сунуть в руки микрофон женщине средних лет. — Ну, если они властные, решают проблемы…

Васнецова словно встрепенулась и заулыбалась. С лица исчезло скорбное выражение, теперь на нем играла улыбка.

— Очень своевременный вопрос. Девушки становятся зависимыми от таких мужчин, ошибочно принимая это за любовь. А вот мужчины… — Она сделала паузу и посмотрела на автора вопроса. Или на меня, ведь я рядом стою. — Мужчины обычно намного старше своих юных подруг, они упиваются своей властью. Самое грустное, что мужчины сами очень не уверены в себе, поэтому и выбирают тех, кем можно манипулировать. Они также не способны на здоровые отношения, видят в женщине лишь инструмент для самоутверждения. Такие токсичные отношения, мои дорогие, нужно прекращать как можно скорее.

И снова несколько поднятых рук.

Мне неприятно все это слушать. Говорю себе, что это не про меня, не про нас с Максимом, он нормальный, никак меня не ущемляет. Да, я рано осталась без мамы, папа ушел в прошлом году, но я…

— Марина! — мягкий сочувственный голос психолога заставляет очнуться. — Дайте, пожалуйста, микрофон девушке в зеленом топе.

Чуть заторможенно, но все же как могу быстро стараюсь выполнить свою работу.

— Моя близкая подруга была в таких отношениях, как вы говорите. — «Зеленый топ» вдохновляется улыбкой Ольги и продолжает: — Он почти на двадцать лет старше ее, сначала все хорошо было, а потом стал претензии предъявлять, сравнивать ее с бывшей женой, ставить ту в пример. Ужасно! Подружка до нервного срыва дошла, а он ее потом бросил.

— Увы, мужчины, которые любят демонстрировать свою власть, решать проблемы за своих партнерш, в глубине души очень уязвимы. Как правило, они навсегда остаются зависимы от своего первого опыта, первых отношений. Новая партнерша лишь замещает ту, которая была раньше. И, конечно же, безуспешно.

Передаю микрофон дальше. Зал завелся, сыплются вопросы с разных сторон уже без очереди. Я понимаю, что не могу управлять этим потоком. Ольга задела своими рассуждениями, и теперь многие наперебой торопятся выплеснуть эмоции, то, что наболело. Она никого не останавливает, люди заводятся еще больше. Да я сама поеживаюсь, ощущение, что ко мне в душу заползает что-то липкое, что я сразу не могу вытащить из себя.

— Жесть какая! Я считаю, Мих Мих просто обязан нам заплатить по двойному прайсу. — Марго скинула туфли и блаженно вытянула ноги. — Наконец-то! Такая промывка мозгов, я пожалела, что не глухая. И это я всего час была в зале! Ты как?

Мы сидим на маленьких удобных пуфиках на первом этаже рядом с гардеробом. Мимо нас ходят люди, но сил нет обращать на кого-то внимание.

— Выжата как лимон, — честно признаюсь. — Не думала, что будет так тяжело. Как будто на сходке вампиров побывала в качестве закуски.

Марго прыскает от смеха, я тоже невольно улыбаюсь. Вот уж две подруги по несчастью, парням повезло, их в этот рассадник самопознания не пустили.

— А ведь еще завтра, — простонала брюнетка, — слушай, возьму айрподы, волосы распущу, никто не заметит. Буду улыбаться как дебилка, так всем же плевать, лишь бы не слушать эту бредятину. Ладно, я домой. Идешь?

— Нет, у меня…

— Да можешь не объяснять. Круто, конечно, поздравляю! Лика сказала, тебя в пятницу не будет?

— Ага.

Она ждет, что я еще что-то скажу, но это же не ее дело, куда мы с Максимом уезжаем. Но, вообще, очень хочется, чтобы рядом был человек, которому можно было рассказать все, что у меня на душе. Раньше, с натягом, конечно, но можно было с По о чем-то посоветоваться.

Выхожу на улицу под обжигающий холодом ветер. Проветриться необходимо — слова Оли засели в душе. Понимаю, конечно, что она это специально, злится, что Макс со мной. Представление целое устроила, как будто я сама не знаю, что мы с ним из разных миров, у него за плечами целая жизнь, опыт и много других женщин…

Он никогда не говорил о своих подругах, я и не спрашивала. Зачем? А сейчас задумалась. Наверняка Васнецова знает что-то такое, о чем я даже не догадываюсь. Так снисходительно на меня смотрела, когда мы прощались друг с другом полчаса назад. Ладно, черт с ней, завтра отработать, а потом сделать так, чтобы больше ее не видеть. Хотя вряд ли удастся — личность она известная и социально активная. Вечно движ вокруг себя создает.

А я хочу просто рисовать. И чтобы Максим был рядом.

— Марина? Ты почему здесь? Замерзнешь ведь!

Я прижимаюсь к его груди, прячусь от всего мира и пытаюсь успокоиться. Почему-то сейчас это не удается. И я молча стою.

— Что случилось? — Кладет ладонь на мой затылок, не давая волосам разметаться на ветру. — Я звонил, ты не отвечала.

— Не слышала, прости.

Чуть отстраняюсь, что заглянуть в его глаза. Найти себя в них.

— Сегодня… я не знаю, Максим, я тороплюсь, наверное, но ты так часто говоришь мне, как я важна для тебя. Я верю в это. Очень сильно верю. Я утром просыпаюсь и сразу думаю о тебе и просто улыбаюсь. Улыбаюсь тому, что ты есть. Когда я сижу на полу и смотрю, как ты рисуешь… я никогда не была такой счастливой, как сейчас. Я даже иногда сама себе не верю. Тебе верю, а себе не всегда получается.

Ветер бьет в лицо, волосы разметались, глаза вот-вот начнут слезиться, но я никуда не ухожу. Я не все сказала. Может, это глупо, максимализм пресловутый — или все, или ничего, но он не ухмыляется, не пытается успокоить, вставив пару слов. Максим молчит, не обращая больше внимания на холод, не прижимает меня к себе. Он просто слушает. И это дает силы.

— И я верю, что ты со мной не играешь, не используешь для чего-то. Как и я тебя. Просто нам очень хорошо вместе и все. Ведь так?

Голос дрогнул, прозвучало так, словно на самом деле я сомневаюсь и требую гарантий. Чертова Васнецова!

— Так, — наконец, медленно произносит Генварский. — Ты сомневаешься?

Отвожу взгляд, потому что правду сказать не могу. Совсем уж по-детски прозвучит, будто я кляузничаю на его подругу.