За дверью послышался шум, раздались голоса. Брэй вскочил с кресла и кинулся к "глазку". Напротив его двери хорошо одетая женщина разговаривала с коридорным, донесшим ее ручную кладь. Именно ручную кладь - небольшую сумочку, не чемодан, не багаж с международного рейса.

Итак, подсадная утка на месте. Птицы тоже недалеко. Значит, Талейников приземлился. Началось!

Женщина и ее провожатый скрылись за дверью. Скофилд пошел к аппарату. Настал момент встречных действий. Ему необходимо было время, дня два-три. Он должен выждать и устроить противнику испытание терпением.

Скофилд позвонил мэрилендскому приятелю с рыболовецкого траулера. Прикрыв рукой микрофон трубки, он притворился, что говорит из далекого далека, приглушил голос и дал понять, что торопится, так как с трудом дозвонился.

- Никак не соединяют с этим чертовым отелем на Шарлотте-Амалии. Позвони ты, а? Скажи, что у меня чартерный и я буду у них через пару дней.

- Конечно, Брэй. Настоящий отпуск, да?

- Ты даже не знаешь, насколько настоящий. Спасибо тебе!

Следующий звонок не требовал такого артистизма и изобретательности и предназначался женщине, с которой он некоторое время жил в Париже несколько лет назад. Эта француженка была тайным агентом Интерпола и очень хорошо работала, пока не раскрыли ее легенду. Теперь она подвизалась в частном агентстве, находившемся в Вашингтоне и обслуживавшем ЦРУ. Любовного влечения между нею и Брэем уже не было, но они остались друзьями. Когда Брэй изложил свою необычную просьбу, она ни о чем не стала его спрашивать. Он дал ей номер телефона той комнаты, где появилась подсадная утка.

- Звони через каждые пятнадцать минут и спрашивай меня.

- Она рассвирепеет, дорогой, да? - поинтересовалась француженка.

- Она не знает, кто я такой. Но кое-кто взъярится.

* * *

Талейников стоял, прислонившись к облицованному кирпичом парапету, уводящему в аллею от выхода из отеля. Он попытался размяться и походить вразвалочку, присел, повертел головой, нагнул ее вперед, запрокинул назад, покрутил слева направо и обратно, желая сбросить напряжение и расслабиться. Он пробыл в дороге около трех дней, проведя в воздухе почти восемнадцать часов, останавливаясь в разных городах и поселках, где находил надежных людей, снабжавших его фальшивыми документами и обеспечивших ему переход через три иммиграционных барьера. Из Салоник в Афины, из Афин в Лондон, оттуда до Нью-Йорка и наконец челночным рейсом, предварительно посетив три банка в районе Манхэттена, он прибыл в Вашингтон.

Он все подготовил заранее: его люди были уже на месте. Дорогая проститутка, которую он привез из Нью-Йорка, и трое помощников из Вашингтона - двое мужчин и пожилая женщина - составляли его свиту. Первые двое не представляли из себя ничего особенного, но были энергичны и активны, этакие живчики. Каждый не раз оказывал всевозможные услуги Талейникову, зная его как бизнесмена из Гааги, отличавшегося пристрастием бесконечно проверять своих людей и имевшего склонность к таинственному и секретному. Он хорошо платил им за эти две свои причуды. За вечерние и ночные часы они получали отдельное вознаграждение. Проститутка поселилась в апартаментах напротив номера Скофилда, и он мгновенно узнает об этом. Но будучи профессионалом, Беовулф Агата получит необходимые сведения о ней у портье или коридорного, а возможно и заглянув в книгу посетителей или в регистрационные списки, а затем пошлет к Девочке кого-то из своих "для знакомства". Кто бы ни был этот гость от Скофилда, люди Талейникова будут знать о нем. Двое мужчин и пожилая женщина тут же сообщат шефу нужную информацию, так как Василий снабдил их миниатюрными переговорными устройствами японского производства, купленными на Пятой авеню сразу же по приезде. Проститутке такого аппаратика не полагалось, она была - манок, пушечное мясо, и рисковать не стоило: при ней не должны обнаружить ничего подозрительного.

Один из мужчин засел в полумраке бара, где освещение дополняли свечи, стоявшие на каждом из столиков. Подле сидящего лежал раскрытый кейс, полный ведомостей, прейскурантов и прочих деловых бумаг, кипу которых "удачливый торговец" изучал при тусклом свете свечей, подводя баланс и исчисляя доходы. Этакий коммивояжер после поездки. Второй человек Талейникова устроился в обеденном зале за столиком для двоих. Имелось в виду, что через некоторое время подойдет еще один клиент - высокопоставленный чиновник из Белого дома. Он якобы задерживался: метрдотель подтвердил, что высокий гость звонил несколько раз, извиняясь, что заставляет себя ждать. Звонки были организованы с Пенсильвания-авеню, 1600, и ожидавшему прибытия были оказаны всяческие знаки внимания, как дорогому посетителю. Разумеется, без каких-либо подозрений. Но самую большую ставку Талейников делал на пожилую женщину из своей свиты. Ей платили намного больше, чем всем остальным, - и недаром. Эта дама была боевиком. Она была нужна Василию на самый крайний, непредвиденный случай.

Любезная, подтянутая, даже миловидная и не лишенная индивидуальности, эта женщина была способна без лишних колебаний и угрызений совести всадить пулю в человека, находящегося с ней в одной комнате, или вонзить нож в брюхо только что отобедавшего в ее компании знакомого. Она меняла внешность и облик в считанные секунды, представая то благородной леди, то ведьмой или старой каргой, а зачастую и той и другой одновременно. Василий платил ей тысячи, используя ее таланты в течение последних шести лет, несколько раз посылая на задания в Европу, где проявлялись эти необычные таланты. Она никогда не подводила Талейникова, не подведет и сегодня вечером. На этот раз он затребовал встречи с ней сразу по приезде и дал ей целый день на подготовку.

Талейников отжался, пошевелил уставшими пальцами, глубоко дыша, пытаясь сконцентрироваться, собраться с мыслями. Итак, он прикрыт со всех флангов. Остается только ждать. А что, если Скофилд захочет встретиться, несмотря на то, что, по его мнению, эта встреча может оказаться роковой для одного из них? И правда, отчего бы ему не захотеть? Все лучше, чем постоянно скрываться, зная, что тебя преследуют, и быть настороже и днем и ночью, всматриваясь и прислушиваясь, не крадется ли кто за тобой, не целится ли из укрытия, не точит ли нож. Наверняка Беовулф Агата предпочтет, чтобы охота закончилась. Должен бы предпочесть, и тем не менее он почему-то отказался. Ах, как зря!.. Его можно заполучить только одним способом - рассказать ему о Матарезе. Найдутся люди, которые поймут их, к ним можно будет обратиться, призвать, убедить. Вдвоем со Скофилдом они сумеют это сделать. Они найдут порядочных людей и в Москве и в Вашингтоне, найдут таких, которые не испугаются...

Но встретиться со Скофилдом на нейтральной полосе по нейтральному поводу не было никакой возможности. Ибо для него не существовало ни нейтральных территорий, ни нейтральных полос. Скофилд постоянно находится в боевой готовности и использует любое оружие, которым владеет и которое подвернется под руку, лишь бы расправиться с врагом. Талейников знал это, ведь он понимал Скофилда и сам сделал бы то же. Значит, не стоит нарываться, остается ждать, кружа поблизости и понимая, что противник выберет аналогичную тактику. Они оба будут терпеливо ждать, когда преследуемый зверь в каждом из них выдаст себя, оставит следы. Кто же обнаружит себя первым? Каждый будет действовать так, чтобы заставить противника сделать ошибку или дождаться, когда он допустит ошибку.