Пришел этот день.

Поднимаю голову и смотрю на свое отражение в зеркале. Глаза сияют, улыбка открытая и именно сейчас я ощущаю себя по-настоящему счастливой.

Я люблю Баграта всем сердцем, душой, каждой частичкой. Он моя судьба, мое все, мой кислород, воздух…

С ним, под ним… единым целым… Беру тест в руки, сжимаю дрожащими пальцами, касаюсь руками своего животика, прислушиваюсь к себе.

Пытаюсь почувствовать жизнь внутри меня, еще слишком крохотную, уязвимую и такую бесценную…

Вспоминаю свою бывшую подругу, до меня дошли слухи, что она сделала таблетизированный аборт…

Не знаю, почему вспоминаю это, но смотрю в зеркало уверенно и знаю наперед, что малыш внутри меня обязательно появится на свет.

Не потому, что во мне семя Умарова дает свои плоды, а потому что… мой малыш… он уже существует, он есть и инстинктивно я знаю, что сделаю для него все.

Я потеряла родителей рано, они погибли в ДТП, пока я ночевала у бабушки. Помню тот день, вернее, ночь.

Я проснулась во тьме и начала горько рыдать. Словно почувствовала, что случилось нечто страшное. На мой крик прибежала бабушка, обняла меня, напоила теплым молоком, пыталась успокоить и убедить, что все хорошо…

Но именно в тот день я поняла, что хорошо не будет…

Потом… на рассвете был звонок и рыдания, приглушенные, горькие, доносящиеся из коридора…

Я тогда вышла из комнаты и взглянула на свою любимую бабушку, и поняла, что страшное все же случилось.

Сердце не обмануть. Бабуля скончалась спустя десять лет, оставив меня круглой сиротой, едва я перешагнула порог совершеннолетия…

Когда она ушла, я чувствовала себя потерянной… Единственный близкий оставил меня. Я тогда только поступила в универ… пришлось тяжко, очень… квартира оказалась переписана на чужих людей, кто-то вовремя подсуетился, и наивная девчонка осталась ни с чем…

Я нырнула с головой в учебу, первые курсы буквально пролетели, парни проскальзывали мимо меня, с кем-то ходила на свидания, но дальше одного-двух дело не заходило, затем легкий флирт с Виталей, который спас меня… свидание, которое не состоялось… потому что он не пришел…

Только потом я узнаю, что к чему и почему он не явился, но это все потом…

Отгоняю грустные мысли.

В моей жизни есть Баграт… Моя любовь… он изменил все. Пробил мое сопротивление тараном, обаял, увлек.

Помню, как неуклюже подвернула ногу и чуть не рухнула на пол кафетерия, но сильные руки ухватили, удержали и прижали к груди, а я смотрела на белоснежную сорочку с крохотными пуговицами и пыталась отдышаться, не понимая, что вдыхаю в себя самый будоражащий и терпкий аромат мужчины.

Подняла несмело взгляд, чтобы поблагодарить своего спасителя, и онемела.

Словно толком ударило, молнией поразило. Лицо. Смуглое, с бархатными черными ресницами, и взгляд графитовых глаз, который скользнул по мне острием ножа.

Волевые черты, острые скулы, легкая щетина. Волосы в модельной стрижке. Дорогущий костюм и пальто нараспашку. На мгновение захотелось отстраниться, чтобы не пачкать все это великолепие, ведь кофе в руках я так и не удержала и стаканчик выпал из дрогнувших пальцев на пол, и, возможно, капли отлетели и испортили его костюм.

– П-простите, пожалуйста, – выдыхаю робко, не могу глаз отвести, пока мужчина передо мной прищуривается и скользит взглядом по моим чертам, словно клеймит, останавливаясь на чуть дрожащих губах…

– За что, маленькая?

Спрашивает серьезно, и я тушуюсь, не нахожусь с ответом.

– Спасибо, – опять отвечаю невпопад и упираюсь ладошкой в огромную грудную клетку, ощущая под кончиками пальцев гранит. Не поддается, все так же прижимает к себе.

Секунда моего недоумения и мужчина все же отстраняется, а я опираюсь на свои ноги и неожиданно вскрикиваю от пронзительной боли в щиколотке, как цапля поджимаю ногу, в то время как незнакомец быстрым движением усаживает меня за столик на высокий стул и, не спрашивая, поднимает мою ногу в убитом кроссовке.

Давно думала поменять обувь, но до стипендии еще далеко, подработка же написанием чужих рефератов не приносила больших денег.

Мужчина, недолго думая, оголяет мою ногу, скидывает резким жестом мою обувь.

– Ч-что вы делаете? – пытаюсь отнять свою конечность. Бесполезно. Серые глаза скользят по моей коже, пока пальцы тянут джинсы вверх.

Совершенно не замечая никого вокруг, сидя на корточках, мужчина прощупывает мою ногу, а затем так же резко поднимается и я опять вскрикиваю, потому что взлетаю в его руки.

– Постойте! Что вы делаете?

Шепчу в ужасе, а руки по инерции обхватывают широкую шею, мужчина, не сбавляя шага, отвечает спокойно:

– К врачу тебя надо, маленькая…

– А… а как же моя обувь? – пищу, оглядываясь в сторону одиноко лежащего в луже кофе кроссовка.

– Обувь непригодна, – отвечает безапелляционно, выходит со мной на руках на улицу, открывает дверь огромной черной машины и усаживает меня на переднее сиденье, не успеваю ничего сделать, как мужчина садится за руль и хлопает по кнопке, мотор начинает рычать, а я в каком-то паническом страхе оглядываюсь по сторонам.

В нос ударяет запах дорогой кожи, ванили, рука тянется к ручке двери, но щелчок блокиратора сигнализирует о том, что заперто.

Поворачиваю голову в сторону мужчины и хлопаю глазами. Не понимаю ничего. Взгляд скользит по дорогому салону, по мужчине, который идеально вписывается в окружающий его интерьер, опускаю глаза на свой пуховик и нахожу пятна от кофе.

Пока машина скользит по дороге, я затихаю, замираю. Не понимаю, как вообще оказалась в салоне шикарного авто, и вообще-то сильно боюсь, что попала в руки маньяка.

– Холодно? – спрашивает спокойно.

– Н-нет.

– А чего дрожишь, как заяц?

Не ждет ответа, ударяет пальцем по панели, становится ощутимо теплее.

– Боюсь, что меня похитил психопат, – отвечаю со всей серьезностью, мужчина бросает на меня лукавый взгляд и приподнимает губы в подобии улыбки.

Сексуальный. Опасный. Завлекающий.

– Косяк. Надо исправлять. Меня зовут Баграт Умаров. Если нужно документы показать, могу. Похищением юных прелестниц не занимаюсь, будь спокойна, а сейчас оказываю первую помощь девушке, которая из-за меня чуть не навернулась.

Его голос действует успокаивающе, а фраза вызывает замешательство, выпаливаю сразу же:

– Нет-нет, что вы, это моя вина, не пойму, как так вышло, если бы вы не поймали меня, было бы хуже, – отвечаю быстро, и мужчина кивает, опять косится на меня.

– Как зовут тебя? – интересуется словно между прочим, и я как-то расслабляюсь, узнаю дорогу, по которой едем, там действительно больница городская, поэтому отвечаю:

– А я Надя, Надежда Ульянова.

Поворачивает резко голову в мою сторону, окидывает всю цепким взглядом и что-то острое проскальзывает во взгляде взрослого мужчины.

– Какое у тебя имя красивое…

Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Такое настойчивое внимание смущает. В салоне авто повисает пауза.

– Ты в той кафешке что делала? – опять вопрос вспарывает пространство. – Учишься, что ли, рядом?

– Да, в соседнем здании, сбегала за кофе, называется, – вопрос как вопрос, поддерживаю беседу, отвечаю и тянусь к ноге, которую сразу же простреливает, вскрикиваю, не в силах стерпеть острую боль.

– Тих-тих, маленькая, без лишних движений, доехали почти.

Киваю и опять смотрю в сторону мужчины, который уверенно держит руль длинными пальцами, залипаю на этих руках, они кажутся очень сильными, на запястье сверкают часы.

Любопытство просыпается, и я интересуюсь:

– А как вы оказались в нашей забегаловке?

Опять поворачивает ко мне голову и отвечает после паузы:

– Судьба…

Если это и была шутка, то сказанная таким тоном, что я прикусываю губу и не нахожусь с ответом.

Отворачиваюсь к окну и начинаю рассматривать городские улицы. Салон машины вдруг кажется неожиданно маленьким, а запах мужчины, его парфюм окутывает меня и я ловлю себя на мысли, что меня будоражит подобная близость.

Машина, наконец, останавливается у отделения городской больницы и этот Умаров как ни в чем не бывало выходит из машины, открывает передо мной дверь и берет на руки.

– Здесь бывают кресла-каталки! – пищу, но меня не слышат.

Несут внутрь, дальше немного тушующийся врач проводит осмотр, рентген, смазывает мою лодыжку каким-то средством и легкий холод унимает боль. Оказывается, что ничего серьезного у меня нет. Простое растяжение. Врач выписывает мази и обезболивающее, которые