«Что она во мне нашла? Я ей смешон? Я придаю ей уверенности? Она, наоборот, должна беспокоиться, ведь совсем скоро я стану стариком!»

Разумеется, он так не думал, но, тем не менее, надо было найти какую-то причину, чтобы отказаться от последнего шанса. Другого такого не будет, ведь Жюли – это чудо. Чудо, из-за которого он потерял всякую осторожность, хотя всегда стремился соблюсти приличия. Эпизод в ресторане Пюи-Робер, когда он ужинал в нескольких столиках от сына, здорово его отрезвил. Виктор был еще в том возрасте, когда можно начать все заново, но к нему это никак не относилось! Какой пример он, Марсьяль, подавал своим сыновьям, и что они думали об отце? Нильс, допустивший адюльтер,– это чудовище, а он разве нет? Как будут реагировать мальчики, если он уйдет от их матери во второй раз?

До сих пор их связывало нечто вроде мужской солидарности, которая всегда прощает удовольствие, но при том, что он не выставлялся напоказ. Жюли же, наоборот, не хотела ничего скрывать. Прижав его к стенке, она вскоре заставит сделать выбор.

– Боже мой...– пробормотал он подавленно. Где найти смелость приговорить себя самого?

Найти удовлетворение в том, что сдержал слово? Жизнь бок-о-бок с Бланш изводила его скукой, особенно после того, как он передал дело старшим сыновьям. Манера, с которой Бланш каждый вечер смотрела на него через зеркало на туалетном столике, думая, что он ничего не замечает, вызывала у него зубовный скрежет.

С помертвелой душой он решил, что порвет с Жюли.

Сидя напротив Виктора, двое молодых людей с трогательным вниманием слушали, как он зачитывает акт о разделе имущества. В конце парень насупил брови и озадаченно спросил, что будет с каждым в случае кончины другого?

– Вы только женитесь на следующей неделе и уже думаете о смерти? – вежливо пошутил Виктор.

Девушка украдкой взяла за руку своего жениха, словно отгоняя злую судьбу, и Виктор улыбнулся.

– Вы можете обоюдно защитить себя, не беспокойтесь об этом. Недавно принятый закон предоставляет большие права пережившему супругу. Если вы желаете, то можете прийти ко мне со свидетельством о браке, и я вам все подробно разъясню.

Он велел им подписать каждую страницу акта, затем проводил пару до двери и пожелал на прощание счастья. Когда они ушли, он не стал звонить секретарше, чтобы та пригласила следующего клиента, а размечтался, устремив взгляд в никуда. Всем, кто задавал ему этот вопрос, он неизменно расхваливал преимущества раздела имущества. Без раздражающей настойчивости отца ему никогда бы не хватило смелости говорить об этом с Лорой. Марсьяль хладнокровно затронул эту тему однажды вечером за столом, и Виктор тогда здорово обиделся на него. Они с Лорой должны были пожениться через несколько недель, он буквально парил, он был безумно влюблен и абсолютно безрассуден. Однако Лоре просьба будущего свекра показалась логичной. Она не нашла никакой действенной причины, чтобы возразить. Тем не менее, контракта они так и не подписали.

Любила ли она его по-настоящему? У него не было ответа на этот вопрос, и он никогда не узнает, в какой момент она переключила свое внимание на Нильса. Не знал он также, была ли она способна в отсутствие контракта потребовать у него раздела имущества. Случись такое, он никогда бы не сумел купить Рок, даже по смехотворной цене, назначенной Марсьялем. Ниже определенного предела налоговые органы могли бы расценить сделку как фиктивную.

Он прекрасно помнил, как Лора горько спросила его, почему развитие любви часто приводит к официальным актам, в которых стороны будто бы подозревают друг друга. Он не в силах был объяснить ей это, хотя и отлично знал разумные доводы.

Сейчас Лора не имела иных средств на жизнь, кроме своей зарплаты. Должен ли он чувствовать свою ответственность за нее? Нильс, ясное дело, не способен помочь ей, он только годами накапливал долги, и у них в самом деле должны возникнуть финансовые трудности. Не будет ли от этого страдать Тома?

Вероятно, на все эти вопросы существовал единственный ответ... Предложение Жана Вильнёва инвестировать капитал в кино было весьма своевременным. Хотя Виктор и отказался от него слишком поспешно. Да, Нильс предал его, но он не мог хладнокровно лишить его этого шанса.

Настольные часы приближались к пяти, он начинал опаздывать, что ненавидел всей душой. Тем не менее, от решения, которое он сейчас примет, зависело будущее его брата и, как следствие, будущее Лоры.

– Уходи вон отсюда, это мой дом! – закричала Виржини дрожащим от ярости голосом.

Появление Пьера все в ней перевернуло и в то же время напугало ее. Она услышала, как перед домом остановилась машина, как хлопнула дверца, которую не закрыли на ключ, а потом вошел он, и она онемела от неожиданности.

– У тебя найдется пять минут? Ведь не зря же я проделал такой путь...

Ей показалось, что Пьер насмехается над ней, играя на ее страхе, и она постаралась взять над ним верх.

– На что тебе пять минут? Ты приехал, чтобы извиниться?

– За что это? – спросил он с невыносимым цинизмом.

– О, перестань притворяться! Долго ты еще будешь упорствовать? Даже не знаю, зачем ты хочешь меня уничтожить, зачем мешаешь мне работать? Тебе больше нечем заняться, как только преследовать меня?

– Я все еще люблю тебя, Виржини.

При этих словах он резко изменился в лице, и она догадалась, что его заявление одновременно было и предлогом, и истинной причиной его поступков.

– Мне тебя не хватает...

– Где же это? В агентстве, чтобы делать работу вместо тебя?

Она не собиралась ни уступать ему, ни разжалобиться. Пьер эксплуатировал ее столько лет, причем по-разному; она не будет больше такой наивной, чтобы дать себя уговорить.

– Ты не права, выбрав такой тон! – возразил он сухо.– Хочешь ты того или нет, но это я сделал тебя. Когда я тебя взял на работу, ты мало что умела. Но я приехал не о работе с тобой говорить...

Пройдя пару шагов, он с любопытством огляделся вокруг.

– Что ты делаешь в этой дыре? Я десять раз заблудился по дороге... Ты в самом деле купила эту халупу? И живешь тут одна? Какое падение!

Он протянул руку и взял ее за плечо, так что она не успела отпрянуть.

– Не бойся, я просто хотел тебя обнять хоть на секунду.

Резким движением Виржини сбросила его руку.

– Если ты не уйдешь, Пьер, то уйду я. Передернув плечами, он слегка отодвинулся. Взгляд его упал на стол с чертежами.

– Что, удалось найти работу?

Вместо ответа она решительно направилась к двери и распахнула ее настежь. На чертежах, над которыми она сидела уже не первый день, имя Сесиль Массабо нигде не фигурировало. Пьер сколько угодно мог смотреть на них, но ничего узнать ему не удастся. Она видела, что он колебался, но, в конце концов, покорился и вышел следом. В лучах заходящего солнца он был мало похож на безутешного страдальца.