* * *

Детство Мары Флоренс прошло не в самой лучшей среде. Брошенная родителями в раннем возрасте эта девочка была отправлена в детский дом на небольшой планете на самом краю Империи. Детский дом в Имперской провинции и на планете-столице — не одно и то же. Там не было званых приемов, не было известных личностей, концертов. Да и финансирование выделялось такое, которого едва хватало на минимальное обучение детей. Короче говоря, не жизнь, а какое-то выживание.

Однажды Мара, уже достаточно повзрослев, смотрела последние новости о борьбе Корпуса с пиратами. Ведущий рассказывал об отважных пилотах перехватчиков, которые жертвовали собой ради Империи и все в этом духе. Именно с этого момента девочка поклялась себе стать лучшим пилотом в Имперском флоте.

И в шестнадцать лет, наплевав на все рекомендации идти в инженеры по направлению автоматизации и роботостроения, где ей были положены солидные выплаты в обмен на десять лет работы по контракту на Империю, Мара пришла на призывной пункт Корпуса, руководствуясь одной из поправок к имперской Конституции, которая гласила, что все сироты могут выбрать любое, она подчеркнула офицеру на приеме новобранцев, любое направление работы или службы, и Империя не должна отказать.

Офицер, видавший виды служака, и несший службу на этой богом забытой планетке, немного опешил от такого подхода, но потом расценил это как возможность показать свою уникальность, и уже сам показывал командованию эту статью конституции при рекомендации Мары в пилоты.

Два года в учебке и еще четыре полноценных года службы и из обычного рядового Мара стала заслуженным…рядовым. Никто не хотел доверять этой девчонке выскочке какой-то более-менее ценный корабль, каждый раз находя то одну, то другую причину для отклонения ее кандидатуры. Несколько парней с ее потока уже были командирами корветов. Причем так, посредственными командирами, а она все еще оставалась пилотом небольших кораблей типа «хорька», на котором ей сейчас предстояло полететь на Алькас.

Алькас! Впервые услышав название этой планеты и то, что ее отряд посылают на эту миссию, она обрадовалась, но потом поняла, что ничего не светит кроме унылой работенки.

Наблюдая из кают компании дальнее сражение «Цезаря» и двух кораблей лотусов Мара, впрочем, как и другие пилоты челноков, сидела, скрестив пальцы и мысленно сверяя действия пилота линкора со своими. Все было верно, вот только, как будто линкором управлял не то, что новичок, а какой-то неуверенный в себе пилот. Каждый маневр проводился с задержкой, каждое действие давалось с трудом. И чем дальше, тем она была в этом более уверенна.

Увидев издалека огромные синие всполохи, которые говорили о повреждении чего-то большого, Мара вначале испугалась, но потом пришли новости о победе «Цезаря» и ее отпустило.

Она еще долго думала, а смогла бы она управлять линкором? Да хотя бы небольшим крейсером? Вопрос, к сожалению, так и останется без ответа.

Затем пришел приказ командования об отправке обратно, на планету-столицу, что еще больше ввергло ее в депрессию. Хотя, через пару минут с ней связался командир конвоя, приказав снаряжать своего «хорька» для полета на Алькас.

* * *

— Рядовой Флоренс в вашем распоряжении, капитан! — бодро выскочив из «хорька» и встав по стойке смирно отрапортовала невысокая девчушка с веснушками на лице. Ей можно было дать лет восемнадцать от силы. Да еще и рядовой! Джим чуть не присвистнул. Вот как ценят его ребята из конвоя. Хотя, наверное, решили, что рисковать кем-то более ценным в условиях войны никак нельзя.

— Вольно, рядовой. Обмундирование с собой? — спросил Джим.

— Так точно, капитан, — так же бойко ответила девушка, глядя по сторонам на пустые внутренности «Цезаря». — Могу я задать вопрос?

— Корабль пустой, потому что мы готовились забирать людей и транспорт с Алькаса, что в принципе не является такой уж тайной. Я ответил на ваш вопрос, рядовой?

— Так точно, сэр. «Хорек» готов к вылету.

«Хорек». При этом названии корабля вслух, Джим перенесся туда, к ордам лотусов, жрущих и убивающих его боевых товарищей. Что-то темное и холодное шевельнулось внутри, но тут же улетучилось со следующими словами веснушчатой девчушки. — Сэр, а это билет в один конец?

— Почему вы так решили, рядовой, э…?

— Флоренс, Мара Флоренс, сэр.

— Почему вы так решили, рядовой Флоренс?

— Чувствую, сэр. Вы летите один. Наверняка что-то тайное. Конвой уходит. Комплект боезапаса с собой. Ну и…самый ненужный пилот в придачу, — в голосе этой девчушки чувствовалась вселенская обида.

— Я не знаю, рядовой. Я не планирую там оставаться навсегда. Нас будет ждать этот линкор на орбите, а это что-то да значит, так ведь? — улыбаясь, произнес Джим, глядя ей в глаза.

Просияв, девушка кивнула и бросилась в кабину, Джим последовал за ней.

* * *

— Джим, ты же понимаешь, что я один не смогу ничего сделать в управлении «Цезарем»? — неуверенный голос Ропкина раздался в его комме.

Джим перевел комм на приватную частоту, так что Мара не смогла их слышать.

— Я все понимаю, дружище. Но ты сейчас — наша единственная надежда. Я не знаю всех возможностей этого чудо-корабля, но я знаю, что ты, именно ты сейчас сидишь на капитанском мостике и только от тебя зависит наша судьба. Я прошу немного, всего одни стандартные сутки. Если мы не вернемся — улетай. Нельзя, чтобы корабль попал к врагу.

— Хорошо, Джим, — смутившийся Ропкин улыбался. Было заметно, что слова Джима запали ему в душу. Парень, откровенно говоря, был на седьмом небе.

— Хорошо, Джим, я сделаю все, что смогу, — повторил он.

«А я сделаю все, что смогу сделать я», — подумал про себя Джим, но вслух обратился к Маре. — Итак, рядовой Флоренс, рассказываю наш план.

Плантации гоги раскидывались до горизонта. Являясь очень прихотливым растением, его листья должны были получать достаточно солнца и влаги. Изначально редкие растения были найдены в более северных районах Алькаса, и после того, как обнаружилось их интересное свойство, был сделан упор на их выращивание там же, в более холодном климате. Но весь урожай погиб.

Затем было множество попыток на разведения в разных широтах, и, наконец-то, был найден оптимальный климат. Только здесь — полоса земли шириной сто километров и длинной около трехсот — все это разбито на несколько полей-секторов, как и полагается, для отдыха земли.

Каждый сезон урожай был невелик. Из ста килограммов листьев получалось что-то около ста граммов сырья, поэтому к данному растению был исключительный подход: поливка, прополка и удобрение. Кроме того, плодами растения, которые были несъедобными для людей, питались различные ядовитые твари и насекомые. В результате этого на плантации постоянно требовалась рабочая сила, потому что смертность среди рабочих просто зашкаливала.