Похоже, я попалась. Ну что ж, если не удастся проскользнуть незамеченной, буду пробиваться с боем. Однако мне неожиданно повезло. Слуга остановился у самой первой двери и ждал, пока воин, поставив ему на поднос лампу, возился с ключом.

Наконец замок поддался. Воин забрал светильник и поднял повыше, второй рукой приоткрывая дверцу ровно настолько, чтобы мог пройти поднос. Слуга быстро поставил еду на пол, и воин немедленно захлопнул дверь.

Их странные действия так меня заинтересовали, что я даже дышать забыла. И выдохнула, лишь когда воин заскрежетал ключом.

Потом они снова громко затопали, теперь уже вниз, а я подкралась к запертой двери и приникла к ней ухом. Там явно кто-то был, потому что раздавались шаги и странное позвякивание. Как же мне туда проникнуть, не отпирая замок?

Таких заклятий я знала всего два, и оба были настолько энергоемкими, что после них я не смогла бы даже добрести до метлы. А если учесть, что как накопитель силы она работает очень слабо, пользуясь в полете моей энергией, то и улететь далеко мы не сумеем. Вот интересно, а окно там есть или эта комната слепая?

Я тенью скользнула по лесенке до знакомого подоконника, вызвала метлу и помчалась искать нужное оконце. Вот чего у меня не отнять, так это умения ориентироваться в самых запутанных строениях. А особнячок старосты к таким точно не относился, поэтому, завернув два раза за угол, я очутилась прямо перед стеной, за которой должна была находиться загадочная комната. И наткнулась на наглухо закрытые ставни.

Такие здесь имелись повсюду, только все остальные были распахнуты. Но самое неприятное я обнаружила, взглянув вниз. Эта стена здания выходила на хозяйственные постройки, возле которых у костра, на котором что-то булькало в большом котле, устроилось еще полтора десятка воинов. Видимо, смена тем, что стоят у входа.

О том, чтобы открыть ставни незаметно для них, не шло и речи. Поднявшись выше, зависла над краем крыши и задумалась.

Ответ был очевиден – нужно отвлечь вояк, но чем? Наклонившись вниз, я внимательно разглядывала сараи, конюшню и сеновал, когда случай подкинул подходящую идею. Лохматая дворняжка, привлеченная запахом еды, вылезла из-под сарая и осторожно виляла хвостиком, не решаясь подойти к незнакомцам. Образ родился в голове мгновенно, и в следующий миг я уже набрасывала на собаку морок.

Один из смотревших в ту сторону воинов моментально завис, медленно роняя изо рта недоеденный кусок. Затем, проследив за взглядом друга, завис и его сосед. А через полминуты онемели и выпали из реальной жизни и остальные, и поднять голову, чтобы следить за окном, ни у кого из них сейчас не хватило бы силы воли.

А я, призвав на помощь гибкую лиану, что за пару секунд добралась до чердачного окна, совершала проникновение в чужое жилище. Особо циничным образом, со взломом замков изнутри. Простые растения в моем мире асфальт ломают, а здесь волшебной лиане всего лишь потребовалось выдернуть какой-то засов.

Через минуту я уже перелезла через подоконник загадочной комнаты и отпустила метлу. Закрывая за собой створки ставень, бросила последний взгляд на соблазнительно покачивающую бедрами застенчивую зеленоволосую дриаду, одетую лишь в бикини из листьев.

И на воинов, которые, следуя всем правилам захвата «языка», крадучись брали ее в кольцо.

Ох, голова моя. Какая боль. Да что же это такое, как ни открою глаза, перед ними все плывет и качается, и валяются чьи-то белые мохнатые лапы.

Так, стоп, нужно собраться и припомнить все, что сумела сохранить моя память. А в ней почему-то мелькают странные виды, зеленоволосых женщин сменяют крылатые мужчины с красноватыми глазами, потом всплывают укоризненные зеленые глаза… И вот это воспоминание непонятным образом заставляет меня чувствовать себя одновременно польщенной и виноватой.

Еще видится какой-то златовласый красавчик, зло пинающий меня ногой в смешной женской туфле, расшитой стразами… Или нет, камни были настоящими, вот эту мысль я отчетливо помню.

Что меня лупят драгоценными камнями.

Так, сначала нужно убрать головную боль, а заодно и в ребрах, всего одно слово шепнуть… Черт, а что это за гадость так давит мне на шею?

Но тяжесть в мозгах уже начала понемногу проходить, и через минуту я смогла приоткрыть глаза и рассмотреть окружающий мир без тошноты и головокружения, сопровождавших эти действия раньше.

Ох и ни фига ж себе! Мир оказался надежно упакован в крепкие металлические прутья тесноватой клетки, причем не для меня одной. Рядом, чуть покачиваясь, сидит с закрытыми глазами светловолосая девчонка в порванном на плече платье, кое-как стянутом простенькой брошкой. Нас снова сильно тряхнуло, мотнуло из стороны в сторону, дороги здесь, судя по колдобинам, точно такие, как у нас в деревнях.

Воспоминания о событиях прошедшей ночи начинали потихоньку проявлялись в памяти и не приносили никакого повода для радости. Последним светлым пятном была по-собачьи виляющая невидимым хвостом дриада, потом всплыло ощущение сильного удара по голове и испуганно метнувшаяся мысль.

О том, что нужно лизнуть лапу.

И судя по тому, что сейчас я снова белая и пушистая, это намерение мне удалось осуществить.

Затем в памяти был провал, прервавшийся пронзительным криком яростно сопротивляющейся девчонки. И открывшийся моему взору очень эротичный вид снизу голой… хм, спины златовласого мужчины, пытающегося притиснуть к кровати извивающуюся девушку.

Ну, такого безобразия я, конечно, стерпеть не могла, поэтому, не обращая внимания на раскалывающуюся от боли голову, выползла из-под стола, куда неизвестно как попала, и врезала лапой по самой белой и круглой части этой самой… хм, спины.

Разумеется, не забыв выпустить когти, ну не гладить же я его собиралась?

После этого вопил уже он, изворачиваясь ужом, чтобы разглядеть пять красных полос, вспоровших гладкую кожу. Про девчонку герцог, потрясенный покушением на свое драгоценное тело, забыл напрочь, с воем выскочил из комнаты, и некоторое время мы оставались одни.

Видимо, тогда я и впала в забытье, не успев даже подлечить свои болячки, потому что вновь пришла в сознание от острой боли в боках, по которым меня со всей дури пинал герцог, уже одетый в халат и украшенные камнями туфли. Еще в комнате находилось несколько воинов и, как ни странно, трясущийся от страха староста.

– Метаморфы, господин, метаморфы энто! Кажное лето так и прут из дивного леса, вон он, почти под боком! А вот зимой их нет, они туда плодиться уходят, – тараторил он, заискивающе заглядывая в перекошенную ненавистью рожу.

Сразу потерявшую для меня всякую привлекательность.

– А что белая, так ить среди них разные встречаются, но белые редко, дорогой зверь.

Видимо, придется отблагодарить старосту, именно эти его слова спасли мне жизнь. Висевшую в тот момент на волоске. Вернее, на конце меча одного из воинов, стоящего надо мной с этим самым мечом наготове.