— Не дергайся ты! — шикнул на него я, проверяя проделанную работу. Да нет, все в порядке — потенциалы должны к утру выровняться. — Далеко еще до избушки? А то как бы тебе меня на закорках волочь не пришлось.

— Не, ты давай держись, — принял мои слова близко к сердцу Шурик. — Тут совсем ничего осталось. Думаю, и версты не будет.

Так оно и оказалось. Вот только когда мы наконец добрались до поляны с Ледяной избушкой, меня уже шатало от усталости, а онемевшая по локоть правая рука горела огнем. Еще и голова словно чугунная. Да и зрение толком не восстановилось — не вижу ни хрена. Нет, если к чему-нибудь конкретному присмотрюсь — все нормально, а стоит немного расслабиться, окружающие предметы моментально в серые пятна расплываются.

— Погодь, — остановился Шурик и внимательно осмотрел дом, который с моего последнего сюда визита ни капельки не изменился. Даже на закрывающей одно из окон доске пулевые отверстия виднеются. — Есть там кто-то.

— Ага, дымом тянет, — принюхался я.

— И дымом тоже. — Ермолов сбросил рюкзаки на снег, снял лыжи и перехватил АКМ. — Иди к дому, я прикрою.

Воткнув лыжные палки в снег, я освободил валенки от лыжных креплений и, проверив «Тайгу», начал осторожно подбираться к избе. И не абы как, а стараясь держаться подальше от двери и окон.

Черт, чего ж так снег громко скрипит! Как бы мне таким макаром всех не перебудить. Одна надежда — случайные люди сюда не забредают, а с неслучайными нам делить нечего. Только бы от неожиданности друг друга не перестрелять.

Добравшись до бревенчатой стены, я перевел дух и начал по часовой стрелке обходить избушку. Доберусь до двери, а там уже…

— Ружье брось, — посоветовал мне раздавшийся за спиной спокойный голос уверенного в себе человека.

Немного поколебавшись, больше для того, чтобы дать время оценить ситуацию Ермолову, я медленно развел руки в стороны, но «Тайгу» все же кидать в снег не стал.

— Не дури, Слава, убери волыну, — не менее спокойно заявил Ермолов. — Или не признал?

Я медленно обернулся и посмотрел на уже перекинувшего через плечо ремень ППШ Славу Зверева — скупщика из Лудина, через которого в свое время мы сбывали большую часть найденных на Севере вещиц. Да уж, хорошее было времечко…

— Теперь признал, — буркнул Слава и кивнул на дверь избы. — Пошли, что ли?

— Один? — поинтересовался, прежде чем переступить порог, Ермолов.

— Один. — Пропустив нас вперед, Слава плотно притворил дверь. — Располагайтесь.

— Ого! Да тут и ужин готов! Это мы удачно зашли, — обрадовался Шурик, в неровном свете свечи углядевший замоченную в котелке картошку.

— Тебе лишь бы пожрать, — хмыкнул явно не шибко обрадованный нашим появлением Слава.

— Можно подумать, ты у нас святым духом питаешься, — фыркнул в ответ Шурик и, встретившись со мной взглядом, глазами указал на потолок.

Я на мгновение сосредоточился и отрицательно покачал головой. Нет на чердаке никого. И под полом только мыши притаились. У меня сейчас способности на подъеме, схоронившихся людей сразу бы учуял.

— Шур, ты… — сняв шапку-ушанку, собрался было напомнить я про оставшиеся в лесу рюкзаки, но понявший меня с полуслова Ермолов лишь отрицательно помотал головой. Подхватив котелок с картошкой, он вышел на крыльцо и выплеснул зеленоватую воду в снег.

— Самосад? — вернувшись в избу, зачем-то решил уточнить очевидную вещь Шурик.

— Не видишь, что ли? — Слава уселся рядом с открытой печкой и подбросил в огонь полено. — А вы так налегке и пришли?

— А чего еще надо? Мы ребята на подъем вообще легкие, — расстегнув фуфайку, опустился на пол я. В голове сразу же зашумела кровь, стены и потолок заходили ходуном, но все это было ерундой по сравнению с дергавшей правую руку болью.

— Если ты о нашем посильном вкладе в ужин, то не беспокойся, — вновь заскочил в избу успевший сбегать за моим рюкзаком Ермолов. — У нас тоже кое-что из съестного имеется.

— Да не, я так — удивляюсь, — даже не улыбнулся Зверев, набиравший в котелок подтаявшего снега из стоявшего у печи ведра. — Картошки на всех хватит.

— Ладно ты, брось. — Ермолов бесцеремонно расстегнул мой рюкзак и вытащил плитку шоколада. — Будешь?

— Только зубы портить, — скривился Слава, который сладкого на дух не переносил.

— А у нас еще спирт есть! — прочитав наклейку на литровой бутыли, обрадовался Ермолов. — Медицинский!

— Рад за вас. А мне выходить скоро, — вновь отказался Зверев, поставив котелок с картошкой на печь. — И вообще — это не ужин, а завтрак. Светает уже.

— Чего ты такой ватный? — прицепился к нему Шурик. — Выпили бы, выйдешь на пару часов позже.

— Не, у меня дела.

— Деловой. — Ермолов с недовольной гримасой убрал бутыль со спиртом обратно в рюкзак. — Какие в это время дела могут быть?

— Нормальные дела, других не ведем, — пожал плечами Слава и почесал кончик длинного носа.

— Как с горожанами живется? — прищурившись, посмотрел я на нашего бывшего партнера. Тот лишь скривился, достал платок и вытер вспотевшее лицо. Постарел он чего-то, да и похудел сильно. И лысина почти на всю макушку. А ведь если и постарше нас с Шуриком будет, то на пару годков, не больше.

— Да нормально живется, не жалуюсь, — соизволил наконец ответить Слава, помешивая деревянной ложкой начавшую закипать воду. — У кого руки не под поц заточены, тот при любой власти не пропадет.

— Золотые слова! — поддакнул без спроса распаковавший шоколадку Шурик. — А чего дома не сидится?

Устроившись поудобней, я зажмурился, но перед глазами тут же поплыли разноцветные круги. Обреченно вздохнув, сгреб в пригоршню оттягивавшие карман фуфайки монеты и начал одну за другой пропускать их меж пальцев. Как ни странно, в очередной раз полегчало.

— Говорю: дела, — не пожелал откровенничать Зверев. — Сами-то какими судьбами? Давно же на Север не мотались?

— Нас со Скользким на кордон к вам перевели, — не моргнув глазом соврал Шурик, — вот и решили, пользуясь случаем, одну захоронку проверить, до которой все руки не доходили.

— Ясно, — сделал вид, что поверил, а может, и в самом деле поверил Слава. — Все, готово вроде.

Наскоро перекусив разварившейся картошкой, после которой во рту остался какой-то неприятный привкус, мы еще немного поболтали ни о чем, но Слава почти сразу же отправился по своим пресловутым «делам».

— Мутный он какой-то стал, — широко зевнул Ермолов.

— Есть такое, — согласился я. — Ты давай спи, я покараулю, да через пару часов уже и выходить можно будет.

— А ты как?

— Пока не хочу. — Усевшись на пол, я оперся спиной о стену.

— Везет, — еще раз зевнул Шурик. — Ты хоть в машине подремал, а я с парнями языками зацепился, так и не поспал.