Организация, которую он мог превратить в лабораторию для проверки теорий фон Мизеса и Хайека. Эта организация станет утопией свободного рынка под личным управлением.

Чарльза Коха.

Организация называлась Koch Industries.

К 1975 г. стало ясно, что Koch Industries не планирует разоряться Доходы от бизнеса по сбору нефти и от нефтеперерабатывающего завода Pine Bend помогали компенсировать потери в подразделении танкерных перевозок. Чарльз и Лиз Кох закончили строить дом и начали растить детей.

После того, как кризис миновал, Чарльз Кох сосредоточился на закреплении успехов, достигнутых в первые восемь лет работы в качестве генерального директора. В то время как большинство компаний выплачивали дивиденды акционерам, Чарльз Кох настаивал на том, чтобы вкладывать прибыль обратно в компанию и тем самым финансировать ее расширение. Он также усердно работал над тем, чтобы укоренить стратегию развития Koch Industries в умах своих менеджеров и сотрудников. Каждый год Чарльз Кох проводил церемонию награждения в Уичито, где отмечал сотрудников, проделавших выдающуюся работу. Один раз он наградил Бернарда Полсона.

На собрании своего экспертного совета Чарльз Кох перечислял длинный список достижений Полсона: расширения, анализ рынка, новые инвестиции, которые неуклонно увеличивали долю Koch на рынке. Позже Полсон сказал, что чувствовал себя неловко, когда его хвалили перед коллегами, но внутри него определенно была часть, которая получала удовольствие от этого.

Чарльз Кох, похоже, нахваливал Полсона, чтобы преподать один урок: Полсон относился к заводу в Пайн Бенде так, как будто это была его собственная компания. Он вел себя не как наемный работник, а как владелец малого бизнеса. Полсон думал сам за себя и относился к деньгам Koch Industries так, будто они были его личными деньгами.

И благодаря осознанию этого Полсон теперь наслаждается славой.

«Он подчеркнул: “Это по-предпринимательски”, — вспоминает Полсон. — Он сказал, что это именно то, чего он хочет от всей компании. Быть предпринимателями».

В значительной степени этот опыт был успешно распространен вплоть до самых отдаленных частей быстрорастущей компании Koch Industries: от старших финансовых менеджеров, таких как Линн Маркел или Бернард Полсон, до сотрудников самого низкого звена, таких как замерщики нефти и рабочие нефтеперерабатывающих заводов. Сотрудников всех уровней в Koch учили чувствовать себя владельцами малого бизнеса. Они никогда не владели реальными акциями в Koch Industries — право собственности оставалось за семьей Кохов и несколькими небольшими акционерами. Но сотрудники чувствовали себя так, как будто владеют частью Koch Industries. Чарльз Кох выплачивал им бонусы по результатам работы и выдавал контракты на «теневые акции», по которым сотрудники получали выплаты при увеличении стоимости компании, но не получали права собственности. Настоящие акции Koch Industries прочно удерживались Чарльзом и Дэвидом Кохами и небольшой группой родственников и партнеров.

Подавляющее большинство сотрудников восприняли принципы этой культуры. Они были вдохновлены идеологией Чарльза Коха.

Но было одно исключение. И этим исключением был, пожалуй, самый влиятельный сотрудник, появившийся во времена Чарльза Коха.

Им был младший брат Чарльза Билл.

Билл Кох начал работу в штате Koch Industries в 1975 г., в возрасте 35 лет. Свои первые годы в Koch он провел в одном из самых малопонятных и самых важных подразделений компании: Билл Кох прошел через бизнес торговли сырьем.

Подразделение торговых операций Koch было частью отрасли, которая затрагивала жизнь почти каждого американца при этом оставаясь почти целиком невидимой. В основании деятельности лежал бизнес Koch по сбору и транспортировке нефти, в котором компания была посредником в продажах нефти и бензина. В течение 1970-х гг. Koch расширяла свою деятельность, покупая и перепродавая нефть как посредник таких компаний, как Exxon и Chevron. На этом специализированном рынке могло работать лишь несколько компаний. Трейдеру требовались большие объемы денежных средств, опыт и доступ к нефтяным танкерам и трубопроводам. По мере того как трейдеры Koch приобретали опыт, они расширяли бизнес и продавали товары, не продававшиеся на открытых торгах.

Одна транзакция могла принести прибыль в объеме $1 млн и более, не фиксируясь бумажными контрактами. Одним из этих рынков была торговля промышленными химикатами, чьи названия большинство людей не могут выговорить, но используют каждый день. Поливинилхлорид, например, используется в пищевой упаковке и пластиковых бутылках.

Но рынки по торговле ПВХ такие же запутанные и малопонятные, как и его химическая формула. Сделки были слишком нестандартными для открытых торгов и часто заключались один на один, конфиденциально, по телефону.

Билл Кох главным образом отвечал за вовлечение Koch Industries в бизнес торговли химикатами. Этот бизнес станет неотъемлемой частью компании.

Билл стал заниматься торговлей химикатами вскоре после окончания MIT Он жил в Бостоне и искал новые компании, которые Koch Industries могла бы приобрести на зарабатываемые ей огромные суммы. В поисках инвестиционных возможностей Билл Кох встретился на рынке химикатов с брокером, которого звали Герберт Роскинд. Он, по сути, в одиночку работал в фирме по торговле химическими веществами под названием Monocel.

Как брокер, Роскинд был одним из немногих посредников на мировом рынке промышленных химикатов.

Он продавал баржи с серой, сделанной в Луизиане, на фабрики в Азии, которым она нужна была как ингредиент в промышленном производстве. Роскинд проводил большую часть дня в офисе в пригороде Бостона, вися на телефоне и совершая звонки в Европу, Сингапур или Хьюстон, находя людей, которые хотели купить или продать крупные партии таких веществ, как хлор, каустическая сода, полиэтилен и поливинилхлорид.

Бизнес Роскинда был скрыт от посторонних, построен на сети личных контактов и детальных знаний, которыми обладал только он. Такие люди, как он, были жизненно важны для рынка: вместо прозрачного рыночного обмена у покупателей и продавцов был мозг Герберта Роскинда. Он знал, кто находится на рынке в каждый момент; каков спрос на поливинилхлорид; и какой будет справедливая цена.

(Конечно, то, называл ли брокер вроде Роскинда действительно справедливую цену, зависело от того, насколько хорошо сам клиент знал этот рынок.) У него были связи по всему миру и сумма знаний, необходимых для успеха в торговле. Он знал привычки таможенных агентов в разных странах и то, каким поставщикам можно доверять, а каким нет. У него были почти энциклопедические знания мировых фрахтовых ставок. Он знал особенности ведения переговоров представителей разных стран и культур и мастерски ориентировался на закрытых рынках, где цены никогда не публиковались открыто, а были предметом переговоров тет-а-тет.

Билл Кох был восхищен возможностями, которые открывал бизнес по торговле химикатами. Его перспективы в 1970-х казались намного лучше, чем у нефтяного бизнеса.