до двадцати. Если она завизжит, а распятие обожжет ей кожу, то перед тобой ведьма. Потому что ведьмы не выносят прикосновения креста Христова. Хвала Господу за достижения науки!

Ландскнехты переглянулись.

— Итак, — сказал Дисмас, — у кого есть распятие?

Распятия ни у кого не оказалось.

— Тоже мне, монахи, — хмыкнул Дисмас. — Ни одного распятия на всех.

— Я могу крест сострогать, — предложил Ункс.

— Браво, Ункс! — Дисмас одобрительно хлопнул его по спине. — Слава богу, хоть у кого-то сегодня мозги работают.

Дисмас вернулся к своему костру.

— Если хочешь жить, подыгрывай, — вполголоса сказал он девушке.

Ункс выстругал крест.

— Отлично, Ункс. Самое оно! — Дисмас воздел крест и прокашлялся. — Женщина, святого Бонифация не проведешь! Помолимся же за то, чтобы ты оказалась не ведьмой, потому что если ты ведьма, то это сейчас станет явным и отправишься ты на костер, а оттуда — прямиком в геенну огненную, откуда ты, собственно говоря, изначально и явилась. Приготовься же!

Она уставилась на него.

— Ты готова?

Магда кивнула.

— Волею Господа Всевечного и святого Бонифация — я начинаю испытание!

Дисмас приложил крест ко лбу Магды. Ландскнехты вытаращили глаза.

— Ну и как? — спросил Кунрат.

— Потерпи, Кунрат. — Дисмас продолжал считать: — Восемнадцать, девятнадцать, двадцать! — Он отвел крест ото лба девушки. — Узрите! Она даже не пикнула. И кожа ее не понесла ожога! Она не ведьма! Восхвалим же Господа! Так, дорогая, давай-ка полезай в повозку, мы тебя отсюда увезем подальше. Пошевеливайтесь! В дорогу!

Дюрер усадил Магду рядом с собой. Она украдкой улыбнулась Дисмасу. Дисмас обошел повозку, проверяя, все ли на месте. Ландскнехты стояли у задка и оживленно что-то обсуждали.

— Давайте-ка, ребятки, по коням. Пора, — сказал Дисмас.

— Мы тут подумали… — начал Кунрат.

— Что?

— Если она не ведьма, то с ней можно позабавиться. Вон она какая…

— Эх, Кунрат… — вздохнул Дисмас.

— А чего тут такого?

— В нашу задачу не входит чинить поругание девушек.

— Так-то оно так, но…

Дисмас решил, что лучше выторговать отсрочку, чем давить сомнительным авторитетом.

— Некогда, Кунрат, — сказал он. — Того и гляди вернется граф с подкреплением.

— А мы и с графом позабавимся, — беспечно отмахнулся Кунрат.

— Знаешь, мне не хочется помирать ради забавы. Вот приедем в Базель, я обеспечу вам вечерок в «Кисе-мурлыке». За мой счет. Можете там забавляться, пока ваши дротики не согнутся.

— Ночь напролет? — недоверчиво уточнил Кунрат.

— До самых петухов.

На том и порешили. Дисмас вскарабкался в повозку и взялся за вожжи.

— О чем это вы там? — спросил Дюрер.

— Обсуждали, где лучше квартировать в Базеле.

Повозку гнали весь день, а к вечеру разбили лагерь на живописном лугу у подножья отвесной скалы. В озерце под небольшим водопадом кишела форель. Ландскнехты решили пострелять рыбин из арбалета. С предсказуемым, но забавным нулевым результатом. Дюрер, не утруждавший себя работой по хозяйству, сидел и рисовал. Дисмас искупался в водопаде.

Магда исчезла в лесу и вернулась с полным подолом грибов-лисичек.{18} Она высыпала их у костра и обошла озерцо кругом, собирая всякую зелень: кресс-салат и полевую мяту.

Дисмас подошел к костру, обсохнуть после купания.

— Просто пиршество, — сказал он при виде грибов и зелени.

— Только рыбы не хватает, — ответила Магда.

— Наши меткие стрелки над этим работают, — отозвался Дюрер, не отрываясь от рисунка.

Нуткер с Унксом, вконец отчаявшись подстрелить форель, полезли в потайной отсек повозки и вытащили оттуда бочонок с порохом. Порох насыпали в пустую бутылку из-под вина. Ункс отрезал кусок аркебузного фитиля. Дисмас с растущим беспокойством наблюдал за ними.

— Чем вы там занимаетесь? — спросил он.

— Рыбачим, — ухмыльнулся Ункс.

Ландскнехты подошли к озеру. Кунрат забрел в воду по колено, повернулся спиной к берегу и целился в форель. Хихикая, словно пара сорванцов, Нуткер с Унксом подожгли фитиль, выждали несколько секунд и метнули бутылку в озеро.

Дисмас охнул и закричал:

— Ложись!

Услышав всплеск за спиной, Кунрат обернулся как раз в тот миг, когда раздался взрыв. Вода огромным фонтаном взметнулась к небу, а ударная волна сшибла Кунрата с ног.

На берегу Нуткер с Унксом хохотали, согнувшись в три погибели. Кунрат, весь в иле и водорослях, словно злобное морское божество, побагровел от ярости и с кулаками набросился на приятелей. Сцепившись, ландскнехты мутузили друг друга, переругивались и реготали. Дисмас, Дюрер и Магда смотрели на потасовку.

— Вот она, железная ландскнехтская дисциплина, — заметил Дюрер, продолжая рисовать.

У Дисмаса от взрыва звенело в ушах. Он невольно потер их. Магда, заметив его увечье, удивленно распахнула глаза, но тут же смущенно отвела взгляд и указала на озеро:

— А вот и наше пиршество.

Десятки оглушенных рыбин всплыли на поверхность. Ландскнехты, забыв о греко-римской борьбе, с радостным гиканьем бросились собирать добычу.

Дюрер пошел посмотреть на улов. Дисмас и Магда остались вдвоем.

— Твои уши…

— Я прекрасно слышу.

— Есть такое притирание…

— О притираниях лучше помалкивать, не то эти умники решат, что ты все-таки ведьма.

— Спасибо тебе. Ты меня спас.

— Я не верю в ведьм.

— Между прочим, я знаю эту книгу. Ну, «Молот ведьм».

— Ты умеешь читать?

— Умею, но никакого метода святого Бонифация не припомню…

Ландскнехты бродили в воде, собирая рыбьи тушки.

— Хорошо, что они читать не умеют, — вздохнул Дисмас. — Бонифаций был праведником. Монахом, как и мы. Бенедиктинец из Англии. Он прибыл сюда крестить язычников-франков. Нелегкая работа… Здесь рос священный дуб, который франки считали воплощением бога Тора. Бонифаций, желая доказать, что не страшится гнева Тора, срубил дуб топором. Храбрый был человек. А из этого дуба он потом построил часовню.

— Перед сном я ему помолюсь.

— Ну, Бонифация потом самого зарубили. Зато теперь Тору больше не поклоняются. Кстати, я продал ребро Бонифация одному… — Дисмас осекся. — А как ты собираешься готовить грибы?

— С травами. — Магда посмотрела на него. — Как так вышло, что ты продал ребро святого Бонифация?

Дисмас пожал плечами:

— Мощи для нас — обычное дело.

— Для кого, Дисмас?

— Для монахов, разумеется.

Магда улыбнулась:

— Я повидала немало монахов, но в первый раз встречаю таких, которые глумятся над графами, управляются с оружием, как солдаты, рыбачат с помощью пороха и хотят чинить поругания над женщинами… И ни у кого нет ни единого креста.

— Понимаешь, эти трое — послушники, только начали новициат.{19} Еще не привыкли к дисциплине.

— А какого вы ордена?

— Это такой… новый орден.

— И как он называется?

— Бонифаты.

— В жизни о таком не слыхала! — рассмеялась Магда.

— Конечно, откуда бы тебе слыхать? Говорю же, это новый орден.

— И какое у вас призвание? Судя по всему, вы не пасете стада и не варите варенье.