прихожую и успеваю услышать последние слова Максика. Которые он говорит своему папе.

Что? Сделать братика?

Как это ему вообще в голову пришло? И откуда такое выражение: “сделать”? Я, конечно, в курсе, что современные шестилетние дети знают многое… Но, блин! Я ему ничего подобного не говорила!

Просто, пока они с Сашкой сидели в соседних креслах и стриглись, мы болтали о братиках и сестричках. Максик все удивлялся, что у меня их целых три. И переживал, что у него нет ни одного. Я сказала, что, может, еще будут…

И все!

А теперь я готова провалиться сквозь землю. “Сделайте мне братика”... Ну Максик дает!

- Я такого не говорила! - выпаливаю я.

Чувствуя, что краснею.

А босс смотрит на меня так… Не могу описать. Но это точно взгляд истинного маньяка! Аж не по себе стало.

Максик проносится мимо, едва не сбив меня с ног.

- Я не настаиваю, чтобы вы… размножались, - продолжаю оправдываться я.

Черт. Опять не то ляпнула.

- Я просто… Да что вы на меня так смотрите?!

- Как? - хрипло спрашивает он.

- Как будто сожрать хотите.

- Да я…

Интересно, почему у него голос такой придушенно-хриплый? И вид какой-то нездоровый…

- Вы, случайно, не заболели? - интересуюсь я, заодно меняя тему. - Может, никуда не поедем?

- Собирайтесь! - рявкает он.

- Мы с Максиком собрались. В отличие от вас! - говорю я также, на повышенных тонах.

Разрявкался тут. Я тоже умею рявкать!

- Ну тогда помогите мне, - командует он.

- Я не ваша нянька! Сами собирайтесь. Я лучше пойду сделаю вам чаю с лимоном. А то хрипите тут…

- Спасибо, Лисичка, - произносит босс.

Совсем другим голосом.

Но тоже очень странным…

* * *

Через час мы уже сидим в машине. Мой босс, видимо, служил в армии. Собирает чемоданы за пятнадцать минут. Так что мы еще успели попить чаю с лимоном.

Он больше не хрипел. И больным не выглядел. Видимо, показалось…

По дороге мы заезжаем в гипермаркет, купить запас продуктов.

- Максик, я привяжу тебя к тележке, - говорю я, хватая своего подопечного, который в очередной раз норовит затеряться между рядами.

- Я буду как будто конь?

- А ты можешь вести себя так, как будто ты спокойный тихий ребенок?

- Тихий? - удивленно переспрашивает он.

- Ага. И послушный.

- Могу, - серьезно кивает он. А потом сокрушенно признается: - Но недолго.

- Когда поймешь, что больше не можешь быть послушным, просто возьми меня за руку. Договорились?

- Хорошо, Лисичка, - кивает Максик.

А его папа снова таращится на меня каким-то странным взглядом. И выдает:

- Виктория, вы гениальный воспитатель.

- Спасибо, Арсений Михайлович. Но мне бы хотелось быть гениальным дизайнером.

- Это вы еще успеете. Кстати, а не перейти ли нам на “ты”?

- В честь чего это?

- В честь переезда на дачу. В более неформальную обстановку.

- Нет, спасибо. Меня все устраивает. Давайте все же держать дистанцию.

- Вы правы. Дистанцию надо держать…

И сверкает на меня демоническими глазами.

А мне снова начинает казаться, что он хочет порубить меня на шницели и сожрать…

Мы как раз проходим мимо полок с разными соленьями. Арсений Маньякович кладет в тележку маринованные помидоры, огурцы. Видимо, на закуску. Прихватывает зеленый горошек и кукурузу.

- А вы что из солений любите, Виктория?

- Каперсы, - говорю я.

И тянусь за банкой.

- Каперсы? Они же мерзкие.

- Сами вы мерзкий, Арсений Маньякович.

- Интересный у вас вкус… Сыр с плесенью, каперсы…

- Оливки еще люблю. С анчоусами. И вяленые помидоры. А еще сущеного желтопузика. М-м-м…

- А соленые тараканьи лапки вы любите? - насмехается надо мной босс.

- Конечно, - киваю я ему в тон.

Максик хохочет.

- А моченые гусеничьи жопки? - продолжает издеваться Арсений Маньякович.

- Гусеничьи жопки! - заходится от смеха Максимка.

- Жопки ешьте сами, - бурчу я.

И ставлю в тележку еще одну банку вяленых помидоров. А за моей спиной вдруг раздается:

- Интересно, на что вас будет тянуть, когда вы забеременеете?

Я резко оборачиваюсь.

- Откуда такие мысли, Арсений Михайлович?

- Да ваши вкусы навеяли, - пожимает плечами он.

А я задумываюсь.

И правда. Если я сейчас хочу всего того, на что набрасываются нормальные беременные, то какие желания будут меня мучить, когда я буду вынашивать ребенка?

Резко тряхнув головой, я отбрасываю непрошенные мысли. Какая еще беременность? По плану до нее лет десять!

Мы добираемся до мясного отдела и босс начинает грузить в тележку охлажденное мясо.

- Завтра у нас будет шашлык.

- А кто будет его готовить? Я не умею.

- Я.

- Вы же работаете.

- Ну у меня же будут перерывы.

- А у меня?

- Что?

- Будут перерывы и выходные, чтобы съездить в город?

- Нет, - отвечает босс.

- Как это - нет?

- Отдыхать вы, конечно, можете. Сколько угодно. Но уезжать - нет.

- Я не ваша крепостная!

- Вы моя…

Он зависает. Молчит. Смотрит на меня.

Так и выколола бы эти леденяще-обжигающие глаза! Шампурами, которые он только что закинул в тележку.

- У меня бачата. Я не могу без нее жить, - заявляю я.

- Ну и танцуйте свою бачату на здоровье.

- Одна?

- Вам нужна компания?

- Конечно. Это парный танец. Мне нужен партнер. Может, вы будете со мной танцевать? - с сарказмом спрашиваю я.

- Буду, - внезапно кивает он. - Я буду вашим партнером.

И я тут же жалею о сказанном…

34

Арсений

Кроме продуктов, я прихватываю кое-что по хозяйству. Так что багажник заполняется и часть пакетов мы ставим на заднее сиденье.

Максик устраивается в детском кресле, а Лисичка садится рядом со мной…

Ну ладно, признаю. Я специально поставил пакеты назад.

Идиот.

Она в джинсовых шортиках и маечке. Такая уютная, дачная, непринужденная… Невыносимо желанная.

А у меня еще три часа назад начисто снесло башню! Когда Максик потребовал, чтобы мы с Лисичкой сделали ему братика.

Я был к такому не готов. Не держал свое воображение под контролем. И оно резко обрушилось на меня чередой таких горячих картинок, что у меня в штанах чуть не взорвалась петарда.

Мне стоило нечеловеческих усилий не наброситься на Лисичку и