И последняя причина, по которой Маккиббен, 350.org и многие «зеленые» уклончивы в вопросе о мясе: концепция личного участия. Для большинства людей мясо—то, что мы сами готовим и едим. В общем это не совсем так, но большинство потребителей полагают, что тут они хозяева. А какие ассоциации возникают, когда вы представляете угольную электростанцию? Копоть, сажа, экологический упадок. В этом смысле угольная электростанция символизирует не личный выбор и не прямой источник удовольствия, а непрошеное вторжение в нашу жизнь. Мы чувствуем себя обделенными и беззащитными. Думается, «зеленые» движения не потому больше выступают против угля, чем против ферм, что уголь вреднее для природы (по-видимому, это не так), а потому, что коровы — это мясо, а мясо (ошибочно) знаменует выбор в пользу счастья.

Я не склонен преуменьшать значение этих факторов. Непривлекательность нефтепроводов, романтика пастбищ, глубокая вера в то, что для еды сгодится все подряд, представляют собой немалые препятствия. Но, если учесть, что веганство позволяет бороться с глобальным потеплением и что остальные попытки снизить парниковые выбросы были не слишком результативными, хочется пожелать Маккиббену, 350.org и «зеленому» движению в целом променять свою уклончивость в «мясном» вопросе на твердокаменный веганский фундаментализм.

Вы ездите на Prius'e? (Стивен Дабнер]

Помните времена, когда «не отставать от соседей» значило иметь портсигар, украшенный алмазами? Такая показная роскошь «позолоченного века»[25] навела Торстейна Веблена на мысль о «престижном потреблении»[26].

Престижное потребление никуда не делось (зачем еще нужны побрякушки?), но у него появился почтенный родственник: престижный разговор. Если престижное потребление дает понять, сколько у вас «зеленых», престижный разговор показывает, насколько вы сами «зеленый». Скажем, человек носит пакет с надписью: «Я не пластиковый пакет». Или ставит солнечную панель на той стороне дома, которая выходит на улицу (даже если это теневая сторона).

На эту тему мы недавно сделали подкаст. Он посвящен исследованию, написанному аспирантами-экономистами (близнецами из семьи экономистов) Элисон и Стивом Секстон. Доклад называется: «Престижный разговор: эффект Prius и готовность платить за экологическое реноме».

Почему именно Toyota Prius? Стив Секстон объясняет:

Исследователей волновал вопрос: в какой степени люди с «зелеными» симпатиями хотят, чтобы это заметили? Согласно результатам анализа, «зеленый ореол» Prius’а был весьма ценен для его владельцев. А значит, чем «зеленее» социальное окружение, тем более ценным становится Prius.

Пожалуй, нас объединяет то, что мы так и не стали полностью взрослыми. Левитт как мечтал в детстве быть профессиональным гольфистом, так и сейчас мечтает. Дабнер же по-мальчишески горячо болеет за Pittsburgh Steelers. И снова и снова наши пути сходятся в Лас-Вегасе.

Надеюсь, Фил Гордон выиграет Мировую серию покера (Стивен Дабнер)

В лас-вегасском Rio скоро начнется Мировая серия покера. Почему я желаю победы Филу Гордону?

Не только потому, что он приятный и умный, да еще и филантроп. И даже не потому, что он такой высокий.

Все дело в игре «Камень, ножницы, бумага» (Roshambo).

Недавно мы с Левиттом ездили в Лас-Вегас: проводили исследование с участием ведущих игроков в покер. Частью исследования был благотворительный турнир по Roshambo (64 игрока). Организовал его Фил Гордон, а выиграла Энни Дьюк.

Однажды вечером Гордон и его знакомые по Full Tilt Poker закатили вечеринку в Pure, пижонском ночном клубе в Caesars Palace. Вечеринка была большой, шумной и веселой, а я имел долгий и интересный разговор с Филом. Мы беседовали о том о сем, а в итоге речь зашла о Roshambo. Слово за слово, и внезапно оказалось, что я сражаюсь с Гордоном в эту игру. Девять раундов, на кону $100.

Левитт держал деньги. Гордон, который сантиметров на двадцать выше любого известного мне человека, наклонился ко мне и произнес: «Начинаю с “камня”».

И начал. Я выбросил «ножницы» и, соответственно, проиграл. Счет 1:0.

Но у меня было кое-что про запас. Я начал матч со «швеи»: три раза подряд «ножницы», «ножницы», «ножницы». Гордон же сначала выбросил «камень», потом «бумагу», потом еще раз «бумагу». В итоге я повел в счете: 2:1.

В четвертом раунде Гордон выбросил «ножницы», и я тоже «ножницы». Вышла ничья, и счет остался 2:1. тут Гордон снова наклонился ко мне и сказал: «Вы в курсе, что можно выбрасывать не только “ножницы”?»

Однако мои очередные «ножницы» четыре раза подряд — назовем это «супершвеей» — его, по-видимому, потрясли. Он сравнял счет (2:2), потом даже повел в нем (3:2), но я ликвидировал разрыв и снова вышел вперед (4:3). Он опять сравнял счет (4:4), но я без колебаний выбросил еще одни «ножницы» и одержал общую победу (5:4). Гордон выглядел совершенно опешившим. Бедняга. Выяснилось, что он терпеть не может выбрасывать «ножницы».

Так почему же я болею за него в Мировой серии? Не потому, что мне было его жаль. Сейчас больше, чем когда-либо, я понимаю: Roshambo — игра на удачу. А мне улыбнулась удача во встрече с по-настоящему классным игроком в покер.

Впрочем, нет. Настоящая причина в другом. Мне хочется когда-нибудь рассказать внукам, как я победил чемпиона по покеру... хоть в чем-то, хоть в игре «Камень, ножницы, бумага».

НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ...

Правила Лас-Вегаса (Стивен Дабнер)

В эти выходные мы с Левиттом в исследовательских целях посетили Лас- Вегас. (Я не шучу: это нужно для колонки в Times о ставках в Суперкубке.) А когда выдалось свободное время, решили сыграть в блек-джек. Был новогодний вечер, часов девять. Мы сели за пустой столик в Caesars Palace, и дилер, симпатичная девушка из Мичигана, стала терпеливо объяснять нам тонкости, о которых мы понятия не имели и незнание которых выдавало в нас новичков. Элементарные азы: скажем, если вам нужна карта, проведите дважды картами по столу. Когда стоите, положите одну карту под свои фишки. И прочее в том же духе.

Вдруг Левитт охнул. У него уже было 21 очко, но он случайно попросил еще одну карту. Этой последней картой оказалась двойка. Разумеется, он знал правила, да и считать умеет. Он просто отвлекся (потом скажет, что отвлекся на разговор со мной), и дилер увидела, как он что-то сделал (или не сделал), из чего следовало, что ему нужна еще одна карта. Так он оказался с четырьмя картами: картинкой, четверкой, семеркой и двойкой. На лице дилера отразилось сочувствие. Я поручился за Левитта, сказал, что он не идиот и что ему бы в голову не пришло взять еще карту при наличии 21 очка. Казалось, она поверила. Сказала, что позовет менеджера и они посмотрят, можно ли что-нибудь сделать.