Внутри пахло ладаном и горело множество свечей.

Ция преклонила колени перед алтарем и несколько минут молилась. Затем она увидела священника и обратилась к нему:

— Я хотела бы видеть его преосвященство. Это возможно?

— Боюсь, сейчас его нет в аббатстве. Но вас мог бы принять монсеньор Сент-Ив.

— Большое спасибо, — поблагодарила Ция.

Священнослужитель провел ее через боковую дверь за алтарь и попросил подождать.

Ция чувствовала, что ею овладело какое-то оцепенение.

Вдруг перед ней отворилась дверь и тот же священник пригласил ее войти:

— Монсеньор примет вас, мадам.

Ция шагнула в комнату, похожую на рабочий кабинет.

За столом сидел пожилой благообразный человек. Ция вежливо поклонилась, когда он поднялся ей навстречу.

— Вы хотели меня видеть? — мягко спросил он, жестом предлагая ей сесть.

— Я.., хотела обратиться к вам с просьбой, — робко начала Ция.

— Что я могу для вас сделать? — спросил священник.

Ция глубоко вздохнула и сказала:

— Я хочу принять католичество и вступить в монастырь. Я очень богата. Я готова передать свое состояние монастырю, который меня примет.

— Вы хорошо все обдумали? — после паузы спросил священнослужитель.

— Да, я уже жила некоторое время при монастыре.

— Как он назывался?

— Монастырь Страстей Господних, — ответила Ция. — Я училась в монастырской школе. Его настоятель — отец Антоний, правда, сейчас он очень болен.

— Я знаю этот монастырь, — сказал монсеньор.

— Я жила там два последних года, — объяснила Ция. — Затем у меня появилась возможность пожить мирской жизнью.

Теперь я понимаю, что она не для меня.

Она говорила с болью в голосе.

Священнослужитель наклонился к ней ближе и произнес:

— Мне кажется, дитя мое, что вы несчастны. Вы поэтому хотите принять постриг?

Не в силах произнести ни слова, Ция кивнула.

— Несчастье — это не всегда верная причина, чтобы посвятить свою жизнь служению Господу. Мне кажется, вам следует пожить мирской жизнью подольше. Через некоторое время вы успокоитесь и сможете более трезво принимать решения, особенно решение о том, чтобы полностью изменить жизнь.

— Я уже приняла решение, — прошептала Ция. — Прошу вас, помогите мне уйти в монастырь!

Она взглянула на него глазами, полными слез.

С это время дверь за ее спиной приоткрылась, и один из священников обратился к монсеньору:

— Вас желает видеть какой-то джентльмен.

Ция услышала звук приближающихся шагов и знакомый голос произнес:

— Простите за беспокойство, монсеньор. Я маркиз Окхэмптонский. Мои слуги видели, как моя подопечная ехала одна в фаэтоне. Я проследовал за ней до аббатства. Боюсь, что произошло какое-то недоразумение.

— Я тоже так думаю, — ответил священник. — Я оставлю вас наедине с вашей подопечной, чтобы вы могли спокойно поговорить. Если вы или юная леди захотите видеть меня, я буду рад помочь.

— Вы очень добры, — ответил маркиз. — Я вам весьма признателен.

Как только святой отец вышел из кабинета, маркиз сел в кресло рядом с Цией и спросил:

— Ты можешь рассказать мне, что случилось? Я не мог поверить, что ты так просто ушла от меня.

Ция молчала, и через мгновение он вновь спросил:

— Почему ты приехала сюда?

— Я хотела.., поступить в монастырь! — еле слышно прошептала Ция.

— И оставить меня?

— Да…

Она говорила так тихо, что слов нельзя было разобрать, но маркиз понимал ее:

— Я думал, что ты меня любишь!

— Конечно, люблю! — всхлипнула Ция. — Но ты не можешь принадлежать мне, а я не могу жить, зная, что с тобой рядом другая женщина!

Маркиз глубоко вздохнул и попросил:

— Перестань плакать, дорогая. Прошу тебя, расскажи мне, что произошло и что так сильно тебя расстроило?

Ция была не в силах произнести ни слова. Она молчала, прижав руки к лицу, но уже не плакала.

Маркиз ласково взял ее за подбородок. Ее длинные ресницы и щеки были мокры от слез, а в глазах застыла невыразимая мука.

Он опустился рядом с ней на одно колено и обнял за плечи.

— Что произошло, любовь моя?

Он чувствовал, что Ция дрожала всем телом.

Когда она заговорила, ее голос был еле слышен:

— Приходила одна.., дама, она сказала.., что ждет от тебя ребенка и что ты обещал на ней жениться!

Несколько мгновений маркиз молчал, а затем произнес:

— Посмотри на меня, дорогая. Я хочу, чтобы ты на меня посмотрела.

Она медленно подняла голову и взглянула ему в лицо.

— Мы находимся в святом месте. Это дом Господень! Я хочу тебе поклясться самым святым, что у меня есть, поклясться памятью моей матери, что у меня нет таких обязательств ни перед одной женщиной! У меня нет детей ни от кого.

Ция молча смотрела на него.

— Ты должна мне поверить, — продолжал маркиз. — Твоя любовь ко мне подскажет, что я говорю правду.

В глазах Ции мелькнула надежда:

— Тогда почему эта дама утверждает, что ты — отец ее ребенка?

— Потому что она решила выйти за меня замуж, когда ее муж был еще жив.

— И ты не хотел на ней жениться?

— — Я никогда не хотел жениться ни на ком, кроме тебя!

— Но тогда.., почему?

— Послушай меня, дорогая, — сказал маркиз. — Я не буду скрывать от тебя, что в моей жизни было довольно много женщин. Как ты знаешь, я богат, и это обстоятельство притягивает ко мне многих. И потом, любимая, я же мужчина, и если красивая женщина настойчиво оказывала мне знаки внимания, у меня не всегда хватало сил, а честно говоря, и желания, противиться.

Он видел, что Ция слушает его внимательно.

— Ты должна понимать, что мужчина может желать женщину просто потому, что она красива. Он при этом испытывает такое же наслаждение, как от красивых цветов, хорошей музыки или великолепного солнечного дня.

Он перевел дыхание и продолжил:

— Это просто наслаждение, а не любовь. Тебя я полюбил по-настоящему. Надеюсь, что и ты меня тоже. Чувство, которое нами овладело, послано самим Богом! Такое происходит лишь раз в жизни. Нам посчастливилось обрести друг друга и слиться в одно целое!

Он придвинулся ближе и продолжал: