– Развлекаетесь? – влезая в окно, поинтересовался я. – Не помешаю?

Когда оба они, на миг замерев от неожиданности, повернули головы в мою сторону, у барона на лбу стала видна здоровенная красная шишка. На мой взгляд, совершенно заслуженная, ибо человеку благородного происхождения совсем не к лицу приставать к чужим девушкам.

– Где ты так долго шлялся?! Почему раньше не пришел?! – Клер встретила мое появление так, как встречают жены своих мужей, припершихся домой пьяными и под утро.

– Ноги прикрой! Распоясалась тут без моего присутствия! И вообще, слезь с человека!

– У тебя забыла спросить, что мне делать!

– Ну и оставайся тогда здесь, а я назад полез!

Подействовало. Девушка спрыгнула на пол, одергивая подол, а сам я поморщился: забираться на кровать в обуви – что о нас люди подумают?

Барон сел на край своего широченного ложа и покосился в угол, на стойку с мечами. А их там хватало. И фламбергов, и кацбальгеров, и клейморов, имелась даже парочка эспадонов.

Вот бы у Блеза душа порадовалась! Он любитель всех этих железок. Самому мне куда больше по душе меткий выстрел из арбалета с предельной дистанции. Такой, чтобы врагу перед смертью и понять не удалось, откуда именно к нему она прилетела.

– Господин барон, – покачал я головой, – не надо.

Не надо пытаться ухватиться за меч, ведь для этого вам мимо меня придется проскочить. И что мне тогда останется сделать, кроме как уронить вас на пол и причинить боль? А вам уже и без того сегодня досталось.

Когда я очень того хочу, вид у меня становится достаточно убедительный. И потому барон Эльхасио дал связать себя без лишних слов. И даже кляп в рот принял со спокойствием мученика. А еще мне приходилось постоянно отгонять Клер, которая, заходя с разных сторон, так и норовила трахнуть ему по голове какой‑то толстенной книгой в кожаной обложке с золотым тиснением и серебряными застежками.

Когда мы с Клер открыли дверь спальни, я даже головой мотнул: перед ней что, вся челядь собралась, чтобы подслушивать, как их господин забавляется с новой красоткой?

«А может… – и от одной только мысли мне в голову ударила кровь. Причем так сильно, что та едва не лопнула на части. – А может, они дожидаются, что им достанется с господского стола?!»

Кулачному бою меня учил сам Железный Дрю. Он в нашей труппе зарабатывал тем, что на ярмарках бросал вызов любому желающему померяться с ним силой на кулаках. Такие отыскивались редко – о Железном Дрю слышали даже те, кто и в глаза его никогда не видел. И потому по большей части ему приходилось жонглировать тяжеленными каменными шарами. Могу себе представить, какую гордость он испытал бы за своего ученика, увидь он то, что несколькими мгновениями позже увидела Клер. Но как женщине было оценить мое искусство?!

– Что‑то ты долго с ними возился, – заявила она, когда все пятеро или шестеро слуг были разметаны по углам и, скрючившись, там застыли. Но, взглянув на мою растерянную физиономию (как же так? ты только взгляни, как их было много!), все‑таки сжалилась: – А вообще молодец!

Дальше мы заблудились. Все‑таки незнакомое расположение помещений замка и нехватка света… А когда в нем начался переполох и нас вот‑вот должны были обнаружить, юркнули за занавесь и оказались в нише, где стояла кровать, благо пустая. В алькове мы и затаились, стараясь дышать через раз. По коридору мимо нас то и дело пробегали люди с факелами, они что‑то кричали, но больше всех надрывался владелец замка, которого успели освободить от пут.

Затем поутихло, но мы продолжали сидеть, чтобы окончательно все успокоилось.

Наконец я не выдержал:

– Что‑то пошло не так? Он был с тобой не ласков?

– Лео, не будь дураком, – поморщилась Клер.

– А зачем же ты тогда отправилась с ним в его спальню? Гобелены посмотреть? Или коллекцию мечей? Девушек они особенно интересуют.

– Вообще‑то мы шли в библиотеку. Этот подлец утверждал, что в ней у него полно трактатов по лекарскому искусству.

Из той ниши, в которой мы прятались, виднелось окно, а через него – кусочек неба, с яркими такими звездами. Самое время наедине с мужчиной упоенно листать пыльные страницы толстенных трактатов по медицине. Было темно, но скептическое выражение моего лица она смогла разглядеть.

– Лео, он утверждал, что у него есть «Гипниус» самого Ависьена!

– А кто это такой вообще? – поинтересовался я, прислушиваясь к звукам в замке: пора уже нам отсюда выбираться или нет?

– О боги, не знать, кто такой великий лекарь Ависьен?! Может, и зря я до утра в спальне барона не осталась? – В притворном отчаянии Клер заломила руки.

– Отвести назад? Он непременно будет рад увидеть тебя снова.

– Сама дорогу знаю, – не осталась в долгу девушка. – Так вот, вместо библиотеки мы попали в спальню, а вместо «Гипниуса» он предложил мне книгу со всяческими вариациями… – Клянусь прахом святых угодников, она покраснела, даже не договорив!

Хотя и без дальнейших слов стало понятно, что в этой книге должно содержаться – любовные позиции. Вот, значит, чем именно Клер пыталась ударить барона по голове. Судя по роскошной обложке, какие должны быть в книге замечательные гравюры! На миг я даже пожалел, что не прихватил ее с собой, позарившись на другое.

«Нет, рано еще выбираться, – где‑то в отдалении шум все еще не стихал. – Будь я один, никаких проблем бы не возникло. Но не вдвоем с Клер. Лучше подождать еще. А в таком случае чего зря времени пропадать?»

И я подпрыгнул сидя, чтобы окончательно убедиться – ложе под нами скрипеть точно не будет. После взглянул на Клер и придвинулся к ней вплотную.

– Лео, ты что задумал? – подозрительно спросила девушка.

– Тихо, тихо!.. По‑моему, они где‑то рядом! Больно же!

– Руки не распускай! Нашел тоже время!

– А потом?

– А потом я подумаю.

– А поцеловать‑то хоть можно?

– Ненавижу мужчин, которые спрашивают девушек: можно поцеловать или нет? Какие‑то они… ненастоящие.

– Неплохо бы седло купить.

– Какое еще седло?

– Так нам обоим будет удобнее, – признался я.

Намек на то, что ездить на мне ей приходится часто, Клер поняла правильно. Обидевшись, девушка задергала ногами, чтобы освободиться и встать на землю. Выбрала она не самый удачный момент – мне и без того с трудом удавалось ловить равновесие на мокрой траве, а тут я и вовсе его потерял. И как следствие, чтобы не уронить девушку, со всего маху уселся на шпагат. Все бы ничего – дело для меня привычное, но на земле некстати оказались какие‑то колючки. Не надо и говорить, что на ногах я оказался молниеносно.

– Что это было? – не сообразив, в чем смысл моего кульбита, спросила по‑прежнему сидевшая на моей спине Клер.