И тогда, за миг до начала крупнейшего сражения, посреди поля, выбранного для крупнейшего столкновения наших армий, появилась она – темная эльфийка с парными мечами, провозгласившая себя гарантом мира. Многие (да почти никто) не восприняли ее слова всерьез, особо рьяные попытались даже убить. Именно они стали первыми жертвами Теоларинэ. Разделив чертой землю, королева клинков сказала, что любого из противоборствующих сторон, кто посмеет нарушить эту импровизированную границу, ожидает смерть. А в дальнейшем семьи тех, кто не будет соблюдать последний принятый закон перемирия, она вырежет до последнего члена.

Легенду о тех событиях передавали из поколения в поколение не только эльфы, но и другие расы. Еще бы, одна дерзкая девчонка перерезала, как щенят, семьсот воинов – да не простых, а представителей дворянства старших народов. Клинки миротворицы не щадили ни светлых, ни темных (поговаривали, что дроу пострадали даже больше). Семнадцать кланов, погибших в течение следующего года ужасными смертями, только укрепили союз двух государств. А история обросла новыми невероятными подробностями (даже ходили слухи, что в мстящую Теоларинэ вселилась какая-то неизвестная богиня из чужого мира).

Но самой королеве клинков не повезло: темные не простили ей убийства сородичей, исключили из своего общества и нарекли Серой эльфийкой (то есть ни темной, ни светлой). Девушка немного попутешествовала по городам, проверяя соблюдение законов, и исчезла. Раскаявшиеся дроу поняли наконец, как много сделала она не только для эльфов, но и для всей Пангеи, но попытки найти и вернуть героиню не увенчались успехом. Одни говорят, что легендарная дроу покинула мир, выполнив свое предназначение (однако продолжает пристально наблюдать за нами и, если почувствует, что требуется ее вмешательство, – вернется в любой момент), другие рассказывают, что серая осела в одной из провинциальных деревушек темных. В память о ней благодарные дроу по сей день нарекают девочек именем Теоларинэ, а собратья светлые эльфы на свой лад – Теолариэль. Именно это и ввело меня в заблуждение: я не предполагал, что она – настоящая. Что же теперь делать?

Занзир

Уже несколько часов без передышки бежим подальше от пещеры черного дракона. Или спасаемся от Сеющей смерть? Еще неизвестно, кого из них нужно бояться больше.

– Думаю, достаточно оторвались. Пора бы сделать привал, – предложил я Ахаару.

– Не возражаю. Давай у того озера.

Немного отдышавшись и освежившись в воде, сделали перекличку: из клана Далотиатуса осталось меньше двух десятков, из наших с Ахааром – почти по тридцать воинов. Маги погибли все. Особенно жаль, что не выжила Цветаниэль – нет, я не питал к ней особых чувств. Просто архимаг Крайтис мне не простит потери этого дарования. Те, кто покидал Шакруну последними, сообщили, что дракон вызвал землетрясение и завалил вход в пещеру. Значит, погони со стороны ящера можно не опасаться. Мести королевы клинков тоже. Спрашивается: что же мы так улепетывали? Остается проблема с успевшими телепортироваться дроу. В том, что теперь информация о предательстве дойдет (если уже не дошла) до первой матери и первого лорда, можно не сомневаться. Нужно придумать, как будем выпутываться. Решили разбить лагерь и собрать совет.

Ахаар

Пока рядовые члены кланов плескались в озере, Занзир созвал уцелевших командиров. Из дома Далотиатуса такой спасся всего один. Я, как и положено, заговорил первым:

– Всем вам известно, на что мы шли и чем рисковали? Богатство и слава против позора и смерти.

Раздался недовольный ропот.

– А вовсе не желание помочь темным нашим собратьям, – подключился Занзир. – Давайте хотя бы себе не будем лгать.

Голоса затихли.

– Тем из нас, кто не погиб, впору бы радоваться, – продолжил я. – Но лучше бы мы остались погребенными в той проклятой пещере.

Кажется, не все еще понимали ситуацию, потому что некоторые не потупили взоры, а продолжали смотреть на меня выжидающе. Тогда я спросил у них:

– Разве вы не поняли, кем была эльфийка с цветными клинками?

– Сеющая смерть! – не выдержал один из командиров.

– Серая эльфийка! – подключился второй десятник.

– Королева клинков! – догадался третий.

– Мстящая Теоларинэ! – хором ответили четвертый и пятый.

– Но она же погибла? – с надеждой в голосе произнес Занзир.

– А кто видел ее труп? А вдруг легенды не врут, и она действительно богиня? Тогда даже черный дракон ее не остановит.

– Да нет, сказки все это. Была бы бессмертной, мы бы тут сейчас не разговаривали, – засомневался эльф из рода Далотиатуса. – И вообще, с чего вы взяли, что это именно она? Не спорю, девчонка отлично владеет мечами. Но этим никого не удивишь. Просто на ее стороне была неожиданность вкупе с мощным амулетом против стрел плюс дорогая мифриловая броня. А девочек таким именем хоть уже и реже, но все-таки называют. Поэтому за семьи не переживайте – никто не вырежет наши дома.

– Не было на ней мифрила, – попытался кто-то возразить.

– Это уже неважно, – произнес я, – главное, что темным удалось уйти. Наша участь незавидна, но не безнадежна.

Командиры уставились на меня, пожирая глазами и навострив уши. Выдержав эффектную паузу, я продолжил:

– Все зависит от наших дальнейших действий. Если мы виновны, то должны попытаться скрыться, рассеяться по лесам, с надеждой, что со временем – когда все утихнет – вернемся под другими именами. Или сначала захотим добраться до «лунных теней», уничтожить Лаэллесса и всех свидетелей, а потом все равно исчезнуть.

Ну а что, если кто-то ввел нас в заблуждение? Может, мы действительно хотели помочь темным, а нас самих обманули и бессовестно использовали? К сожалению, поняли мы это поздно, но в последний момент попытались спасти ситуацию. Мы заслужим прощение, если покаемся и выдадим настоящих предателей.

Даже Занзир не понял:

– Если нашел способ вывернуться, то не темни, а говори прямо, что делать.

– Объясняю: во всем виновен Далотиатус. Это он задумал с помощью наших кланов уничтожить своего давнего врага. Ведь именно его территория граничит с пещерой дроу. Он же и магов подговорил. Кстати, это хорошо, что все они были из его клана, – произнес я и посмотрел на эльфа, лидера которого посмертно пытался оклеветать.

Тот напрягся и, кажется, готов был метнуть в меня кинжал. Понимаю его, такого не прощают. Поэтому, предвидя ситуацию, я заранее предупредил лучников на наблюдательном посту. Не успел десятник Далотиатуса дернуться, как по моему сигналу две стрелы пронзили его сердце.

– Остальные плескаются в воде. Сделайте так, чтобы их тоже не стало, – приказал я решить судьбу других «виновных» эльфов.

Через минуту на озере раздался звук спускающихся с тетивы стрел, потом последовали сдавленные крики, плеск и тишина. Багровые пятна крови постепенно растворились в воде. Испуганные предсмертными воплями «предателей», птицы вновь защебетали. А единственный свидетель – мальчишка, удивший рыбу недалеко от места расправы, дал такого стрекача, что забыл не только улов, но и новые снасти. Метко пущенный вслед человеческому детенышу тонкий деревянный стержень пресек отчаянную попытку сбежать. В смерти ребенка тоже обвинят не нас – ведь наконечник и оперение у поразившей его стрелы орочьи.