— Какую? — быстро спросил Колодников.

— Джип какой-то. Весь увешанный фарами, как гирлянда.

Колодников и Зудов переглянулись.

— Что-то часто этот джип у нас стал на пути попадаться, — сказал Андрей. — В «Парусе» эти трое были на джипе. Теперь тут, на Севастопольской. Около барака. Это не один ли и тот же «Джип»?

— А ты молодец, — похвалил Юрия Колодников. — Не стал при начальстве раскрываться.

— Да, учёный уже.

Засиделись они долго. Финансов лейтенанта хватило только на начальный "забег в ширину". Потом уже скидывались все

Так что покинули они отделение в одиннадцать вечера. Домой Астафьев отправился с Колодниковым, им было по пути. Дежурка довезла их только до угла Ленина и Таганрогской, дальше была разрытая канава, и коллегам пришлось, чертыхаясь, пробираться в темноте. Оба были в изрядном подпитие, что усложняло эту простую задачу.

— Андрей Викторович, вы мне завтра в долг займёте, — спросил Юрий.

— Сколько?

— Да, сколь угодно. У меня вообще в кармане ни копейки. Даже на автобус. А мать неудобно просить, она и так меньше меня зарабатывает.

— Ладно, займу. Если моя половинка ещё заначку не раздербанила.

За такими разговорами они вышли к недавно открытому прямо в жилом доме бару под громким названием «Гладиатор». Тут Астафьев встал, и тормознул за рукав ссутулившего майора.

— Гляньте, Андрей Викторович.

На стоянке около бара стояло сразу три внедорожника. Это были: навороченная «Нива», с гирляндой прожекторов на крыше, «Джип» марки «Чероки» с точно такой же оснасткой на верху, и «Тойёта» РАФ-4, так же украшенная гирляндами фар поверху.

— Да, крутые тачки. Это, кажется, бизоновская точка?

— Да, я то откуда знаю? Пошли, посмотрим, как у них с подфарниками.

Они, прогуливающим шагом подошли к машинам, но, увы. Те стояли так, что капоты всех трех машин находились в тени небольшого фонаря, освещавшего вывеску с изображением одетого в полную форму гладиатора.

— Чёрт, не видно ни черта, — раздосадовался Астафьев. Колодников дёрнул его за рукав.

— Ладно, пошли, мне завтра с утра в отдел надо, не проспать бы.

— Ты иди, я сейчас, догоню тебя.

Колодников удивился, но послушался молодого коллеги. А того просто съедала сейчас ненависть, к этим проклятым козлам, владельцам этих авто, бандитам и убийцам. Отойдя чуть в сторону, он вытащил из кучи оставшегося от строительства бара мусора половинку кирпича, чуть подумал, и со всей силы запустил в гирлянду фар ближайшего к ним авто. Звук удара и хруст стекла тут же отозвались многоголосными переливами противоугонки. Дожидаться встречи с владельцами авто Юрий не стал, а припустился бежать, и скрылся за углом дома раньше, чем хозяева внедорожников выскочили из теплого плена бара. Впереди него уже нёсся его непосредственный начальник. Астафьев бегал плохо, но Колодников ещё хуже. Так что скоро Юрий обогнал капитана, но в последний момент тот дёрнул его за рукав и направил в распахнутую пасть открытого подъезда.

Единственное преимущество плохо освещённых улиц — возможность затаиться в каком-нибудь недоступном для глаз преследователей уголке. Тяжело отдуваясь и вытирая пот, милиционеры смотрели, как мимо них по очереди промчались все три внедорожника. Когда угроза скрылась за углом, Андрей покрутил у виска пальцем.

— Ну, Астафьев, ты меня удивил. Я знал, что ты недотёпа, но ты, оказывается, ещё и дурак. Ты зачем это сделал, вольтанутый ты наш?

— А чё они понтуют? Понавешали тут разных фар. Выё… А Наташку то ведь кто-то из них замочил. Кстати, у какой машины подфарник не горел?

— У «Джипа».

— Вот, значит, надо раскрутить его владельца.

— Ну и раскручивай. Сходи завтра к гаишникам, узнай кто владелец. Они всех их знают. И ещё. Бизоновские ремонтируются у Пчельника. Они его крышуют по дешёвке, а он за это их ремонтирует бесплатно.

— Спасибо, Андрей Викторович, за информацию.

— Не за что. Мне уж страшно тебе что-либо говорить. Грохнешь завтра этого козла, — он кивнул головой в сторону уехавших машин, — а мне за тебя отвечать.

— Чего вам то за меня отвечать? Я сам грохну — сам и отвечать буду.

— Ага, а ты не забыл, что ты пока ещё мой стажёр? Так что дрючить то меня будут, а не тебя. Вроде уехали. Пошли домой.

Когда на развилке они расстались, Колодников ворчал: — Весь хмель выгнал, ёб… твою мать, стажёр, на мою голову. Весь вечер, считай впустую.

Правда, мелькнула в его голове и другая мысль, слишком ещё робкая: "А, может, будет всё же из него толк? Вон как тачку долбанул, не моргнув глазом. Нестандартно парень мыслит. Молодец. Хотя, если бы они нас догнали, я бы не был столь счастлив".

Лолка приходила в себя медленно. Кижаев боялся ломки, но все это оказалось не так страшно. Девчонка не успела сильно подсесть на иглу, да и доктор Михайловский не оставлял её своим вниманием. Гораздо трудней возвращалось к Лолите моральное здоровье. Часами она молчала, отрешенно глядя на потолок, ела мало и нехотя. Кижаев не спрашивал её о том, что ей пришлось пережить в сторожке, обо всем догадывался и так.

Всё это время Кежа и носа не высовывал за ворота дома. По магазинам ходил Пупок, окончательно ставший полноценным членом этого странного коллектива. В доме не было ни телевизора, ни радио, и они с Кежей целыми днями резались в подкидного дурака найденной в серванте истрепанной колодой карт. Сначала Игорь частенько проигрывал, но потом понял, что его малолетний соперник просто напросто мухлюет и начал проверять каждую карту юного шулера.

— Молокосос, — ворчал Кежа, отдавая обратно Пупку червовую десятку, данную им вместо бубновой. — Кому ты хочешь всучить это дерьмо? Я и не с такими шулерами играл, раз пять кусков одному еврею проиграл.

— Подумаешь, пять кусков, — фыркнул Николай, воровато косясь на Игоря, и одновременно пытаясь выудить из отбоя червовую даму. — Тоже мне, деньги!

— Представь себе деньги, — завелся Кежа. — По тем временам на эти деньги целый «Жигуль» можно было купить.

— Да ну?!

— Вот тебе и да ну, и оставь в покое даму, все равно я помню, что она уже отыграна.

От безделья они даже организовали конкурс на самый громкий свист. Судить его должна была Лолка. Пупок свистел лихо, так что уши закладывало. Но и Кежа удивил всех, выдав удивительно громкий, а главное переливчатый, похожий на соловьиный, свист.

— Как ты это делаешь? — спросил удивлённый Пупок.

— Показать?

— Конечно. Вот я пацанов при случае приколю.

Тренировки продолжались больше часа, пока Лариска окончательно не взбесилась и не выгнала мастеров художественного свиста на улицу.