– А не майонеза? – удивленно спросила Нюсяка.

– Дразнишься? Ты отлично знаешь, что я терпеть не могу майонез! – проворчал дедушка.

Очевидно, в параллельном мире его вкусы резко изменились. Я сосчитал в холодильнике банки с капустой, и у меня получилось тридцать две! Попутно я стащил полпалки копченой колбасы, очистил и съел, решив, что параллельный мир не обеднеет.

В ожидании, пока папа откроет дорогу между мирами, я жевал колбасу и рассматривал коллекцию пуговиц, которая занимала несколько больших стеклянных шкафов, стоявших вдоль стен. Каких только пуговиц в них не было! И совсем маленькие, и большие, и квадратные, и блестящие, и какие-то совершенно невероятные по форме, которые и пуговицами не назовешь. На стене возле шкафа висела рамка с дипломом победителя выставки коллекционеров бижутерии. Вероятно, параллельный папа собирал свои пуговицы с рвением, аналогичным любви нашего Фритта к динозаврам.

Пока я рассматривал пуговицы, Рылов вертелся поблизости и непрерывно повторял: «Почему... почему он нас не забирает? Может, у него не получается?»

Своим нытьем Игорь надоел не только мне, но и Урсуфьеву с Иксой. Первый пригрозил двинуть ему в ухо, если он не заткнется, а вторая пообещала, что выше тройки по математике Рылов у нее не получит.

Когда тот замолк и в комнате воцарилась тишина, я услышал, как из ванной доносится удовлетворенное чавканье.

Время шло, стрелка часов перескочила на тридцатую минуту ожидания, как вдруг повсюду разлилось зеленоватое сияние и между мирами открылся прямоугольный ход. В светящемся проеме стоял мой папа и смотрел на нас.

– Проходите, пока дверь не закрылась! – пригласил он нас и сделал галантное движение рукой.

Икса издала полувздох-полустон, что не помешало ей проскочить в проем первой. За Иксой поспешили и мы.

– Пап, а пап, люди разумны?

– Не болтай глупостей, сынок! Эти козявки? Разве может быть разумно существо, у которого мозг в голове? – ответил папа, и оба диплодока направились к озеру.

Из анекдота

Для меня и по сей день остается загадкой, почему Икса, Урсуфьев и Рылов никому не рассказали ни о тирексе Шпроте, который жил у нас, ни о своем путешествии. Думаю, они побоялись, что их примут за сумасшедших, или пытались рассказать кому-нибудь, но никто им не поверил, слишком невероятно было случившееся. Из-за нашествия динозавров на людей обрушилось такое количество новой информации, что они перестали отличать истину от слухов и газетных «уток».

Те дни я запомнил надолго. Мне не приходилось скучать: у меня не было ни минуты свободной. Я стал разведчиком параллельных миров и с ног сбивался, отыскивая среди различных миров динозавров.

За отсутствием других кандидатур я был единственным в нашей семье, кого можно было посылать на разведку, потому что папа должен был оставаться возле перемещателя, чтобы я мог вернуться обратно в свой мир. Обычно перед путешествием я тщательно экипировался, надевал кислородный баллон и защитную маску на случай, если по какой-то причине параллельная Земля окажется без атмосферы. Папа направлял на меня сфокусированный зеленоватый луч, и посреди его лаборатории появлялись неясные очертания какой-то комнаты или улицы. После того как я оказывался в новом мире, Фритту требовалось время, чтобы обнаружить меня и вернуть.

Пару раз с перемещателем случались неполадки, и мне приходилось проводить в незнакомых мирах по несколько часов.

Меня забрасывали вначале в те миры, которые отстояли от нашего на несколько секунд, потом на минуты, а в конце – и на полчаса. Иногда эти миры были похожи на наш, но чем больше времени их разделяло, тем существеннее становились различия. Однажды я минут двадцать бултыхался в океане, который в одном из параллельных миров оказался на месте нашего дома, пока папа меня не вытащил.

Я побывал в доброй сотне параллельных миров и успел встретиться со множеством невероятных людей. Можно вспомнить хотя бы сорок Апрчунов, которые все сидели в ваннах, и только один из них – в большом аквариуме, величиной в целую комнату, в котором он плавал вместе с нильским аллигатором. Дедушки относились ко мне по-разному, но в большинстве случаев довольно миролюбиво. Питались они чем угодно, начиная от бумаги, мебели и вафель и кончая красной икрой. Потребителей майонеза среди них не было.

Сколько я встречал Нюсяк, я даже не смогу сосчитать. Они путались у меня под ногами. Причем раз семь или восемь Нюсяки оказывались маленькими, плохо воспитанными мальчиками.

Раза четыре мне приходилось драться с самим собой, и не всегда я выходил победителем. Особенно тяжелым оказалось сражение, где моим противником стал питекантроп Буб, похожий на меня как две капли воды, но одетый в шкуру. Вероятно, тот параллельный мир был недоразвитым, с затянувшимся на несколько тысячелетий каменным веком.

Буб набросился на меня с палицей после того, как я материализовался рядом с тушей убитого племенем мамонта. Признаюсь, мне пришлось немало повозиться с питекантропом, потому что он оказался гораздо сильнее меня. Если бы папа не догадался вовремя открыть дверь в пространстве, Буб явно пополнил бы свою коллекцию моим черепом, не смутившись тем, что он – это я. С грустным сердцем я вернулся в свой мир, размышляя, что должно было произойти, чтобы среди моих копий появились такие слабоумные? Впрочем, Буба можно понять, он защищал мамонта. Должно быть, я в пещерные времена поступил бы так же.

В другом параллельном мире с затянувшимся средневековьем я приземлился на паркет посреди бального зала, в котором красиво одетые пары танцевали менуэт. Появившись на балу в противогазе и защитном костюме, я перепугал средневековых дам, поднявших оглушительный визг. Их кавалеры, оправившись от страха, попытались вышвырнуть странного гостя за дверь, и мне пришлось раскрутить пару самых рьяных над головой, держа их за ноги. Решив, видимо, что я злой дух, один из нападавших схватился за рукоять шпаги и попытался меня проткнуть. Все это стало мне надоедать, но, к счастью, в пространстве открылось окно, и Фритт догадался вытащить меня.

Сложнее всего мне пришлось на одной из Земель, отстоявшей от нашей на две с половиной минуты. Там я оказался посреди пустыни под невыносимо палящим солнцем. Я пробыл в том мире совсем недолго, но потом целый день лечился от ожогов. Позднее, пытаясь объяснить мне, почему в одном случае я попал в океан, а в другом – в пустыню, папа рассказывал об изменении оси вращения Земли, из-за которого смещаются континенты и «сползают» географические пояса.

От непрерывных перемещений по параллельным Землям я порядком устал. Первое время меня пугало, что однажды я могу материализоваться метрах в двадцати над землей. Не верите? Очень даже возможно. Наша квартира находится на восьмом этаже, а теперь представьте, что в каком-нибудь другом мире дома на этом месте не окажется? Или, допустим, прямо подо мной в ином мире возникнет пропасть? Но потом выяснилось, что папин прибор имеет специальную регулировку плотности и эта опасность мне не грозила.