Макфи уже «позавтракал» джином, и это развязало ему язык.

– Я забыл сказать тебе, Роуленд, – сообщил он. – Томасу показалось, что в его комнату в твоем доме приходили гости. Расскажете, Томас?

Томасу не очень хотелось рассказывать, но все же он коротко описал этот визит.

– Может, это был только сон, – сказал он, закончив рассказ. – Но, как правило, я не помню свои сны, а этот показался мне настолько реальным… Может, это все из-за того, что я лизал рыбу.

– Я предупредил его, что нужно запереть дверь, – сказал Макфи.

– От снов дверь не запрешь, – сказал Роуленд. – А если это был сон, Томас, то очень любопытный. У женщин тарапа есть культ, который называется «культом скорпиона». Оказывается, их главный символ плодородия – скорпион с поднятым жалом.

– А твои супруга и дочь принадлежат к этому культу? – спросил Макфи.

Томас почувствовал себя неловко от подобной бестактности, но Роуленд, похоже, обрадовался возможности ответить.

– Очень может быть, что да, – сказал он. – У них обеих есть татуировка скорпиона, но она есть у многих женщин, которые не принадлежат к этому культу. Как я уже вам говорил, тарапа любят свои тайны. То есть несмотря на то, что они члены моей семьи, они не расскажут мне об этом. Но знаете, Томас, у горных племен, если ритуал включает в себя секс, значит, он проводится с благими намерениями. Нечто вроде благословения. На вашем месте мог быть кто угодно – если дверь не заперта, посетители могут войти и использовать вас! – Тут он рассмеялся. – Так или иначе, вам ведь не причинили никакого вреда? Все это, если судить по вашему рассказу, было довольно приятно – кроме эпизода со скорпионом. – Похоже, вся эта история казалась ему весьма забавной. Макфи выдохнул в сторону Томаса колечко дыма.

– Это как посмотреть, – сказал он. – Если бы кто-нибудь выпустил на меня скорпиона во время секса, я бы потерял всякий интерес. А вы, Томас?

Томас в ответ лишь пожал плечами.

– Если я правильно помню, – сказал Макфи Роуленду, – какое-то племя много лет назад связало в горах двух правительственных чиновников и выпустило на них скорпионов. Было такое?

– Я могу сказать только одно: я живу здесь уже двадцать лет, и никто никогда не пытался меня напугать, – сказал Роуленд.

– Как будто ты бы это заметил! – сказал Макфи. – То, что внушает ужас большинству людей, у Роуленда вызывает живейший интерес. – Он был слегка пьян, но в его устах это явно был комплимент. И Роуленд воспринял его именно так.

Путешествие к побережью прошло без приключений. Они пришли в отель «Экватор» уже под вечер и там переночевали. На следующее утро Макфи, Роуленд и Томас пошли на берег, где у причала уже стояло большое каноэ на Ватуа. Макфи должен был еще на некоторое время остаться на Ману. Его наняла компания «Ллойде» – заказала расследование инцидента с грузовым судном, которое налетело на риф в нескольких милях севернее и затонуло, а весь экипаж погиб.

На причале Макфи и Томас пожали друг другу руки. Знакомый запах алкоголя и табака, исходивший от Макфи, вызвал у Томаса прилив чувств, но он решил соблюсти формальности.

– Спасибо вам за всю помощь, – сказал он. Макфи, привычный к временной дружбе, прореагировал без лишних эмоций.

– Это моя работа, – сказал он. – Но если вы еще когда-нибудь здесь окажетесь, разыщите меня, выпьем.

Он сказал это так, будто действительно считал, что Томас может снова приехать сюда в обозримом будущем. Возможно, он всегда так прощался.

Потом Макфи пожал руку Роуленду.

– Пришли мне радиограмму с датой возвращения, и я тебя здесь встречу, – сказал он.

Томас и Роуленд прошли по причалу и сели в большое каноэ. Дюжина островитян была уже на борту, и по их встревоженному шепоту и по тому, как они смотрели на Роуленда, было ясно: они недовольны, что Роуленд плывет с ними.

Каноэ отчалило, подгоняемое веселым береговым бризом, и понеслось к проливу между рифами. Когда оно его миновало и оказалось в океанских водах, Томас посмотрел назад, на берег. Среди пальмовых деревьев он мельком увидел Макфи – тот шел по дорожке к отелю «Экватор», без сомнения предвкушая свой жидкий ланч.

Но вскоре он забыл про Макфи. Задул сильный ветер, небо потемнело, и грозные волны швыряли каноэ в разные стороны. Команда и пассажиры, даже дети, со страхом смотрели на Роуленда, а тот сидел, напряженно улыбаясь.

Через некоторое время Томас не выдержал.

– Что с ними такое? – спросил он.

– Они знают, что я живу в горах, – сказал Роуленд. – Они винят меня в том, что погода такая ужасная. – Он успокоил Томаса. – Не волнуйтесь, мы в безопасности. Они боятся, что если выкинут меня за борт, это принесет им еще большие неприятности.

Они оказались на Ватуа как раз вовремя, чтобы попасть на шхуну. Это не была «Иннисфри», как они надеялись. Роуленд мечтал возобновить знакомство с капитаном Бонни, но тот еще не вернулся из рейса на юг.

И путешествие было не из приятных. Капитаном был замкнутый англичанин, который не общался со своими пассажирами, коих, в свою очередь, было всего двое – Томас и Роуленд. К тому же корабль сначала задержался из-за встречного ветра, а потом попал в штиль в экваториальной зоне – вокруг одно лишь сверкающее море, скрип шпангоутов и скука. Оба пассажира старались сами занять себя. Томас читал, а Роуленд каждый день часами писал в своей книжке. Временами он читал другие, переплетенные книжки с записями, которые вез в своем рюкзаке, – те, что собирался показать в издательстве. Читая их, он хмурился, улыбался, вздыхал, поджимал губы или закатывал глаза.

– Я как будто вновь проживаю свою жизнь, – сказал он, заметив, что Томас на него смотрит. – Но минуя большинство неприятных физических ощущений.

Оба пережили восторг, когда в положенный срок причалили в Гонолулу. Они пробыли там один день; Томас отправил телеграмму Джеггарду и сообщил об их успехах. Потом сели на пароход до Ванкувера, надеясь, что это путешествие наконец-то окажется спокойным.

Но и этот вояж не оправдал их надежд: корабль попал в самую худшую зимнюю непогоду, какая только случается в Тихом океане: сильный ветер и огромные волны. В столовых приходилось стелить мокрые скатерти, чтобы тарелки во время еды не скользили. Большинство пассажиров – и даже некоторые члены экипажа – страдали морской болезнью. Все были счастливы, когда судно наконец вошло в закрытые воды Галф-Айлендс и холодным декабрьским утром причалило в Ванкувере. Томас купил им обоим зимнюю одежду, и на следующий же день они сели в поезд и отправились на восток.

Все пять дней путешествия, по мере того, как поезд пробирался все дальше вглубь континента, Роуленд Вандерлинден – несмотря на частый в то время снег – восхищался красотой канадских пейзажей, проплывавших за окном двухместного купе.