Их отношения с Гейбриелом Джонсом приняли такое развитие, потому что она утратила полный контроль над ними.

В Аркейн-Хаусе игра шла полностью по ее правилам. Она соблазнила Гейбриела, чтобы исполнить свою заветную мечту о романтической ночи.

Теперь же Гейбриел сам пытается устанавливать правила. Нужно вести себя крайне осторожно.

На лестнице послышались шаги. Гейбриел вытер с лица пену для бритья, отложил в сторону полотенце и прошел через крохотную комнатушку, заставленную вещами, чтобы открыть дверь.

На пороге стоял Эдвард. Он уже занес руку, чтобы вежливо постучаться.

– Доброе утро, – поздоровался Гейбриел.

– Доброе утро, сэр. – Эдвард взглянул на него с неприкрытым любопытством. – Я смотрю, вы еще не успели одеться?

– Да, не успел.

– Миссис Тренч послала меня сообщить вам, что завтрак будет готов через несколько минут.

– Спасибо. Так хочется полакомиться домашней едой! Я сейчас спущусь.

Отвернувшись, он снял с крючка свежую сорочку.

– Я вас подожду, – предложил Эдвард, протиснувшись в комнату. – Провожу в столовую.

– Большое спасибо, – отозвался Гейбриел. – Боюсь, сам бы я ее не нашел.

Застегивая рубашку, он наблюдал в зеркало за Эдвардом.

Мальчик вертел головой, рассматривая вещи Гейбриела. Особенно его заинтересовали бритвенные принадлежности на умывальнике.

– Папа хранил свои бритвенные принадлежности в кожаном футляре, очень похожем на ваш, – сказал Эдвард.

– Правда? – Покончив с сорочкой, Гейбриел задумался, стоит ли ему повязывать галстук. Дома он обычно спускался к завтраку в рубашке с засученными рукавами, но то было холостяцкое жилье.

– Да, – подтвердил Эдвард.

– Ты, наверное, очень по нему скучаешь?

Эдвард кивнул и ненадолго замолчал. Гейбриел надел шелковый галстук и завязал его красивым узлом. Эдвард внимательно наблюдал за процессом.

– Папа был инвестором, – неожиданно выпалил он.

– Правда?

– Он часто путешествовал в Америку, а когда бывал дома, брал меня с собой на рыбалку и показывал много интересных вещей.

– Для этого и существуют отцы, – сказал Гейбриел.

– А зять тоже может так делать?

Гейбриел взглянул на мальчика.

– Да, может.

Эдвард просиял.

– Я знаю, что вы не мой настоящий зять, это секрет. Но раз уж мы все равно притворяемся, не могли бы вы показать мне те вещи, которые папа не успел?

– Почему бы и нет? – отозвался Гейбриел.

– Отлично, – улыбнулся Эдвард. – Вы не беспокойтесь, сэр. Как я уже говорил, я умею хранить секреты.

– Да, я знаю.

– С тех пор как умерли мама с папой, я научился как следует притворяться, скрывая папин секрет, – с гордостью проговорил Эдвард. – Так что теперь мне будет несложно.

– Ясно.

– Папа жил на два дома.

– Что-что? – переспросил Гейбриел.

– Ну, так говорят о человеке, у которого две жены.

– Ах, он был двоеженцем? – мягко проговорил Гейбриел, вспомнив фотографию этого великана, висевшую в кабинете у Венеции.

«Это многое объясняет», – подумал он.

– У папы были жена и несколько детей в Нью-Йорке, куда он ездил дважды в год. Мы узнали об этом только после того, как папа с мамой погибли во время крушения поезда. А раз папа был двоеженцем, то мы с Венецией и Амелией не его настоящие дети.

– Так нельзя говорить, Эдвард. Каковы бы ни были отношения между вашими родителями, вы, несомненно, их настоящие дети.

– Тетя Беатрис говорит, что мы какие-то… нелегальные, что ли, – запнулся Эдвард.

– Незаконнорожденные?

– Да, точно. Так вот, после того как мама с папой погибли, мистер Клитон сбежал с причитавшимися нам деньгами. Тетя Беатрис говорит, что это настоящая катастрофа, потому что приличный стабильный доход мог бы смягчить позор в глазах общественности. Она еще говорит, что если бы не талант Венеции, мы оказались бы на улице.

Гейбриел и так знал, что Венеция содержит всю семью, но теперь он понял, почему на нее легла такая огромная ответственность.

– Кто такой мистер Клитон? – осведомился он.

– Папин управляющий. Он украл наше наследство. Папа всегда говорил, что, если с ним что-нибудь случится, мы сможем быть спокойны хотя бы в финансовом отношении. Но вышло совсем не так, потому что мистер Клитон забрал все наши деньги и исчез.

– Ублюдок! – выругался Гейбриел.

– Да, я знаю, что я ублюдок. – Нижняя губа мальчика задрожала. – Так ведь называют незаконнорожденных детей? Тетя Беатрис, Венеция и Амелия не знают, что я знаю это слово, но я слышал, как тетя говорила Венеции, что именно так меня будут называть, если узнают, что папа не был по-настоящему женат на маме.

Гейбриел опустился на колени перед мальчиком.

– Я имел в виду мистера Клитона, а не тебя, Эдвард.

Эдвард нахмурился.

– Мистер Клитон тоже незаконнорожденный?

– Не знаю, но это не важно. Я не так выразился. Быть незаконнорожденным вовсе не грех. Это данность, которую надо принять. Это то же самое, что получить от рождения рыжие волосы или голубые глаза. От этого не зависит характер человека. Понимаешь?

– Да, пожалуй.

– Обрати внимание, говорю тебе сейчас только то, что сказал мне мой отец, когда я был в твоем возрасте. Ты должен запомнить мои слова, потому что это очень важно.

– Да, сэр.

– Не важно, что твой отец не был официально женат на твоей матери. Ты не несешь ответственности за его поступки. Ты отвечаешь только за себя. Каждый человек в ответе за свою честь. И ты тоже. Вот что имеет значение.

– Да, сэр.

Гейбриел поднялся, положил руку Эдварду на плечо и повел его к выходу.

– А теперь, когда мы все выяснили, можно и позавтракать.

– Да, пойдемте скорей. – Эдвард широко улыбнулся. Теперь он выглядел намного счастливее, чем вначале. – Обычно по средам мы едим на завтрак только яйца в масле и тосты, но миссис Тренч говорит, что раз в доме теперь появился мужчина, у нас будет еще и копченый лосось. Она считает, что мужчинам необходима сытная пища.

– Миссис Тренч – мудрая женщина.

Они вышли из комнаты и спустились по узкой лестнице вниз.

На лестничной площадке Эдвард вдруг поднял глаза на Гейбриела.

– Вы так и не сказали, как надо говорить правильно, сэр.