— Зеркало.

В этот раз мой голос прозвенел, словно у зэн, потеряв свою обычную хриплость. И Рик метнул меч в зеркало, разбив светящуюся поверхность в куски. Зэн не издала ни звука, дернувшись всем телом, и я сразу же использовала этот сбой, нырнув под руку и распоров бок мстящего духа. Серебро… И странный свет, который пролился из раны, уничтожая точную копию меня — с той только разницей, что она не принадлежала к Детям Лезвия. Отправляясь туда, где духи обретают покой, зэн вскинула руку и бросила серп в человека. Раз, два, три… Я не могла его поймать. Он вращался, а время словно остановилось для меня. Его глаза — и мои глаза. И на линии взгляда — смертоносный серп…

— Рик… — с досадой шепнула я, а зэн рассыпалась на светящиеся лучи, растаявшие на полу.

Человек как всегда двигался очень медленно. Но прямо перед его лбом оружие взорвалось пучком лучей, не причинив ему вреда, растаяв вместе с убитой зэн, и я не смогла сдержать выдоха облегчения, опустившись на пол. Внутри меня звучала литания триумфа.

— Эйлос!

Брат появился сразу, как я позвала, и его меч был наготове. Он не скрывал торжествующее лицо капюшоном.

— Мы наблюдали за тобой из теней. Никому еще не удавалось убить зэн.

Рик вытер пот со лба, все еще не понимая, как ему удалось избежать неминуемой гибели, и сел на кровать, пытаясь придти в себя. Тарен вышел из угла комнаты, где сгущался мрак, и сложил смертоносные длани в знаке уважения.

— Мы — орудие и рука, — Эйлос прочертил на полу привычную линию.

— Те, кто судят, и те, кто казнят, — вторил ему бархатистый голос Тарена.

— Крылья птицы, имя которой Смерть, — я встала и усмехнулась очередной победе.

«Смерть… Смерть… Смерть…» — громко раскатилось по затерянной избушке, и я знала, что сейчас звук отдается в горах Ущелья, вселяя страх в сердца тех, кого ждет моя месть. Я чувствовала прилив сил, и раны, которые я нанесла ради искупления вины, заживали, затягивались на глазах.

— Проклятье!.. — Рик был ошеломлен происходящим. — Так и оглохнуть можно.

— Ра? — спросил Триэр из-за двери, не осмеливаясь нарушить приказ.

— Мы будем рядом, — предупредил Эйлос, в который раз остановив на человеке неодобрительный взгляд.

Он дотронулся до меня, удивив нежностью, в которой сквозила гордость и удовольствие, и братья спрятались в тенях.

— Входите, — разрешила я, и Кристия с Черным Лучником и Эдом моментально оказались внутри.

Кристия метнулась ко мне, но увидела, что все в порядке, и снова стала спокойна.

— Кто на тебя напал? — прогудела она, убрав топоры.

Триэр и Эд тоже ждали ответа, скользя взглядами по комнате и глядя на следы разрушения.

— Зэн.

Ответ заставил их брови взметнуться вверх птицей удивления. Русоволосый юноша-даройо подарил мне благоговейный взгляд, но потом увидел почти голого Рика и угрюмо промолчал.

— Зэн пыталась убить тебя? — Триэр размял в ладони лист вайна. — Я слышал ритуальную молитву, принятую Серой Леди. Ты уничтожила духа наказания. Воистину я служу одной из лучших Детей Лезвия за все времена.

Он развернулся и ушел, Эд последовал за ним, поклонившись, а Кристия некоторое время постояла, осматривая мои раны.

— Что ты сделала, чтобы зэн так рассердилась на тебя? — недоверчиво проговорила хозяйка Ки-рра-Дис. — Не поверю, что ты отказалась принять наказание.

Рик потянулся за покрытыми грязью штанами и теперь вертел их, не решаясь надеть заскорузлое творение неизвестного портного.

— Это я ее разозлил, — заявил он, хотя лучше всего человеку было бы промолчать, но Рик, как я поняла, не мог не задеть невозмутимую Кристию. — Не знал, что в ваших обычаях резать себя после того, как другие твари над этим же преизрядно поработали.

— Да, человек оскорбил зэн, — подтвердила я, про себя проклиная болтливый язык, присущий всем представителя рода человеческого. — Позже я объясню, что произошло.

Кристия ушла вниз, на ее лице осталось странное выражение.

— Мне бы хотелось, чтобы ты сдерживал себя, — жестко произнесла я, обращаясь к Рику. — Не зная наших обычаев, ты рискуешь принести сильный вред нам обоим, говоря о моих делах. Мои поступки всегда взвешиваются на особых весах, и рассказывать о них лучше всего мне.

— Хорошо, — мужчина не стал спорить, чувствуя справедливость сказанного. — Все это не для меня — появления ниоткуда, зеркала с тварями в них, чудовища, демоны, — он поделился со мной опасениями, все еще не решаясь облачиться в не успевшую просохнуть одежду.

— Конечно, не для тебя. Никто и не говорит иного, — сказала я и добавила: — Я рада, что ты остался жив.

— Ну да, конечно. Долг, — поднял бровь бродяга, сидя на кровати в одной набедренной повязке и глядя на то, как я заживляю раны. — Ты не поверишь, но я тоже этому рад. Еще как рад. Кстати, мне даже удалось поучаствовать в твоей победе… — тут на его лице появилась хитрая и довольная усмешка.

— Да, ты помог мне, — согласилась я. — Этим ты к тому же оправдал хотя бы часть усилий, которые затрачивает весь отряд, чтобы ты остался в живых.

— Неужели? — опять нахмурился Рик. — Честно говоря, я не заметил, чтобы и вас тут встречали с распростертыми объятьями.

Он был прав. Я попросила братьев принести мне и Рику одежду из Алого Призрака, и вскоре свертки лежали на постели. Спать не хотелось даже человеку, который постоянно поглядывал на осколки зеркала и задавал разные вопросы, на некоторые из которых я отвечала, а другие — игнорировала. Братья принесли ему то же, что носили они сами — естественно, другой одежды в Алом Призраке не было, и теперь мужчина был облачен, как следует. Только фамильного плаща ему не полагалось. Рик хмыкнул, оглядывая себя, и остался удовлетворен. Я скинула надоевшее белье и начала медленно надевать то, что принесли мне братья, сознавая новые знания и новую силу, а человек пристегивал ножны и вкладывал в них меч. Мне было интересно, осталась ли в оружии хоть какая-то магия после того, как Рик разбил им зеркало, но чужое оружие не моя забота.

Не знаю, кто выбирал одежду — Эйлос или Тарен, но они постарались. Братья знали, что мне нравится, едва ли не лучше, чем я сама, и в этот раз тонкие штаны из черной кожи, рубашка, отороченная серебром, и плащ с алой птицей, раскинувшей крылья, который я уже давно не надевала, оказались как раз такими, какие мне требовались в этот момент. Они добавили два широких серебряных браслета, охватывающие запястья и чуть выглядывающие из-под рукавов, — ровно настолько, насколько это было необходимо. Ох'анна уходила вдаль, больше не потрясая трактир, дождь хоть и не перестал, но уже не был столь яростным и непримиримым. Я провела по волосам и ушам, не знавшим украшений, приводя себя в порядок.

— Ты бесстыдна, — покачал головой Рик, рассмеялся и завершил наряд курткой, которую он старательно отчистил.