Он любил смотреть на море. Бушевали ли волны или был штиль, оно смиряло его, заставляло думать о далеком покинутом родном крае. Простояв так минут пять, он пошел внутрь здания, пройдя под аркой с древними багровыми рунами: «Смерть — путь к жизни!» Уже на входе его приветствовали стражники-личи — вечерний патруль. В мраморных светильниках на стенах горел негасимый огонь.

По пути он посмотрелся в зеркальную стенку одного из коридоров. «Что же, совсем неплохо», — улыбнулся гость. Хотя стоило, возможно, укоротить волосы. Ему хотелось выглядеть опрятным перед встречей с учителем. Мало кто мог назвать себя его учеником. Обликом гость был совсем как человек, по происхождению был Сумеречным магом, уроженцем далекого острова Зейлот. Ну и, конечно, гостем он здесь не был. Он знал тут каждый закоулок и закуток, кроме верхних уровней центральной башни, где располагались покои Моандора. Он знал, что в глубине этой горы скрывался концентратор магических энергий, о котором не были поставлены в известность даже некоторые члены Совета Темного Круга. Здесь он чувствовал себя посвященным. Именно это ощущение ему так нравилось. В этом здании одного из пяти центров слежения и астральной связи он оказался также неслучайно — он здесь работал.

Прошло больше десяти лет, как он покинул свой зеленый остров, где осталась его семья. Сперва в Агону, сюда, чтобы жить и работать с нойонами, чтобы познать их силу и навыки. За долгие годы пребывания в стране бессмертных он ни разу не усомнился в правоте решения отца. Он должен был не только познать таинства некромантии, но и научиться мастерству управлять другими у могущественного нойона-разведчика. Он был молод, и идеи его нового учителя быстро им овладели, хотя нойонские методы до сих пор вызывали брезгливость у Сумеречного мага.

На сокрытом от дневного света внутреннем этаже он приветствовал рыцарей смерти в могучих доспехах с прикрепленными к широкому древку лезвиями, называемыми алебардо, и прошел в рабочую комнату. Вырезанный из железного дерева стул, стойка связи и небольшой шкафчик — вот и все его нехитрое убранство. Стол был завален свитками и неразобранными информ-кристаллами без коробок. Тесноватая комнатка имела две двери, одна вела в коридор, другая в главный зал наблюдения, над которым возвышался каменный купол с прозрачными вставками. Он взял пару свитков и, читая на ходу, вышел на внутренний балкон. Перед ним раскинулся зал связи.

Вечная толчея адептов-аколитов, личей и мелкой прислуги из числа зомби. Они возились у магических машин, что-то писали и спорили. Здесь никто не смеялся. Он посмотрел на противоположную часть зала. Там на массивной подставке находились песочные часы, вдоль которых изгибались позолоченные фигурки драконов, из их ртов то и дело поднимались небольшие огненные фонтанчики. До встречи с учителем оставалось еще несколько часов. Он может спокойно прочитать доклады о всех интересных событиях, замеченных там, за пепельным хребтом. А наиболее интересным из них была попытка переворота в Эрафии, попытка, которую предвидели, о провале которой уже доложили истинным.

Его мало интересовали дела людей, но в них и был корень проблемы. Учитель не раз напоминал ему, что люди — это большая часть населения этого мира. Своих слуг нойоны официально не считали, но речь шла о сотнях тысяч обессмерченных. В союзной с недавних пор Фолии проживало почти несколько миллионов гноллов, людей-ящеров и орков. Однако Эрафия по населению на порядок превосходила страну болот, да и любое другое государство. Эрафия была главной опорой арагонской веры, и любое событие, происходившее в ней, отражалось во всем мире. Учитель никогда не бросал слов на ветер, и потому предсказания Моандора о том, что люди рано или поздно вытеснят орков, гноллов, минойцев и, возможно, даже эльфов, навсегда остались в памяти сумеречного мага. Последнюю тысячу лет люди, и правда, теснили все прочие народы. Их государства — Эрафия, Лордарон, Таталия — становились все мощнее. Люди медленно, но уверенно заселяли отдаленные земли юго-востока, основав Карн, Хорд и Азахарею. Лишь сильные древние державы, обладающие неисчерпаемыми запасами астральной энергии, могли противостоять им или управлять ими.

Новости из Эрафии всегда были самыми свежими, ими всегда интересовались сверху, потому он внимательнейшим образом изучал поданные личами доклады из Александрета.

Достойными внимания считались слухи о ранении короля и то, что речь об освобождении крестьян не была произнесена. Решение, которое привело людей к расколу правительства, а королю чуть не стоило жизни, так и не было принято. И никакие договоры с эльфами, никакое молчаливое согласие Арагона теперь нельзя было рассматривать всерьез. Эдрик III промолчал…

А кое-что показалось ему особенно странным. За событиями следили сотни, если не тысячи, астральных глаз. Авлийский посол, конечно, привнес немалый вклад в эту магическую заварушку, но все же маг был уверен, что его работу кто-то дублировал. Возможно, кто-то из своих, а значит, эти события были очень важны нойонам.

Такой уровень внимания — хотя все провалилось, король не был убит. Все это укладывалось в схему, которую маг начал выстраивать еще год назад, схему все большего вмешательства нойонов в дела прочих стран. И это спустя почти три века после войны стихий, когда само существование Темного Круга было под угрозой. Более всего сумеречного поражало то, что эту активность скрывали не только от главного противника — Арагона и их эльфийских прихвостней, но и от многих членов Темного Совета. Все события подсказывали ему: среди нойонов назревает раскол. Открыто спросить об этом учителя он опасался. Молодой чародей часто не решался даже думать об этом, ведь учитель мог увидеть даже следы его размышлений.

Ну что там еще из подробностей? Его взгляд скользил по бумагам. Хорошо бы надиктовать все на один кристалл и прослушать, но пока рано, новости постоянно обновляются. Да и Арагонский «белый ветер», широко применяемое заклятие, поражающее астрал на огромных масштабах и отрубающее всякую связь, кроме арагонской, может в любой момент снести все наши «глаза» в Эрафии. Сумеречный приветствовал нескольких заметивших его послушников и приказал продолжать наблюдение.

Так, убиты двое главных заговорщиков в Александрете. Двое арестованы в Энрофе, к замку Харлхорст, оплоту мятежа, стягиваются королевские войска. Погибли полтора десятка гвардейцев, около двадцати нападавших, ранены несколько сотен гражданских. Погибли пятеро представителей дворянского собрания города. В городе идут повальные аресты и обыски, ищут какого-то клекстонского богача, будто бы причастного к покушению. Орден Фавела объявил награду…

Ничего интересного. Хотя то, что эльфы были не готовы к перевороту и сами попали под огонь на торговой площади, конечно, странно. У них там мощная резидентура — человек двести осведомителей. Но покушение на Эдрика они проглядели, не предупредили людей. Да и послом прибыл весьма могучий чародей — Корониус. Один из последних довоенных лидеров. Полностью предан арагонцам, потому и оставлен. Что-то здесь не так, эти события лишь что-то прикрывают, чьи-то очень высокие интересы. Может…

В этот момент легкая ударная волна прокатилась по астралу. Еще более слабая, но все же заметная встряска прошла по всему телу острова. Глянув вниз, он увидел личей, кричавших друг на друга визгливыми свистящими голосами. У них временно отключились какие-то магические устройства. Разобраться с этим сами они явно не могли. В астрале шло сплошное энерговыделение. Туманно-красная пелена вокруг была охвачена белесыми прожилками, шедшими откуда-то сверху. Его кто-то искал. Вдруг он услышал четкий знакомый голос: